– Сейчас. Сейчас я открою.
Он повернулся ко мне и жарко прошептал:
– Это Марго. Не хочу, чтобы она видела тебя здесь.
– Вы же расстались…
– Все равно не хочу. Спрячься куда-нибудь. – Он обшарил
глазами комнату и наткнулся на шкаф с зеркальными купейными створками. – Давай
сюда.
– Не будь кретином, не уподобляйся героям анекдотов, –
так же шепотом ответила я, – у нас же не адюльтер, а серьезная работа.
– Если ты не заткнешься и не сделаешь, что я говорю, я
пристрелю тебя из казенного пистолета. Я это сделаю, клянусь, вы из меня все
внутренности вытянули…
– Пожалуй, сделаешь, – рассудительно сказала я и
полезла в шкаф, хорошо пахнущий отсутствием вещей.
– Сиди и не вякай, – напутствовал меня Олег. Я слышала,
как он сказал в коридор:
– Здесь не заперто. Входи.
– Я, как всегда, ломлюсь в открытые двери, – голос
женщины, Марго, – а это была Марго, – низкий, глубокий, завораживающий, был
знаком мне и заставил сердце биться сильнее.
Я знала, знала этот голос!
– Ну, здравствуй, мальчик! Рада тебя видеть.
– Ты… Что ты здесь делаешь? Тебя тоже пригласили? –
Олег был немного смущен, даже его обычно великолепный тембр потускнел от
смущения.
– В некотором роде, – веселилась Марго. – Что-то ты
неважно выглядишь. Измучила тебя твоя солисточка?
– Какая солисточка?
– Ну, француженка. Французский «Новый балет», так,
кажется, называется сия богадельня? Ты ведь был в Париже? Я читала. Видишь,
старушка Марго собирает публикации о своем мальчике, как престарелая
провинциальная двоюродная тетка.
– Нет у меня никакой солисточки, – он попытался уйти от
ответа.
– Не ври мне, мальчик. Мы ведь друзья, да?
– Мы друзья, – с горечью сказал Олег, – мы всего лишь
друзья…
– Вот видишь, мы друзья, но, когда ты начинаешь врать
мне, мы снова становимся любовниками.
– Да? Тогда я буду врать тебе всегда.
– Не нужно. Я хочу кое-что сказать тебе… Я должна была,
обязана посмотреть на нее. Рискуя вывалиться из шкафа, я потянула дверцу в
сторону и в узкую щель увидела часть комнаты, Олега и женщину, которую он
называл Марго.
Конечно же, я помнила ее. Я ничего не помнила о себе, я не
помнила, при каких обстоятельствах видела это лицо, должно быть, в каком-нибудь
заплеванном кинотеатре моей прошлой жизни, но я хорошо знала эту гордую посадку
головы, тяжелые седеющие волосы, которые ей даже в голову не пришло
закрашивать, резкие складки у рта, придающие ей неизъяснимую прелесть,
выразительные резко очерченные губы и властные глаза.
– «Кое-что» – это что? – спросил Олег, близость Марго
как будто бы парализовала его.
– Ты все-таки неважно выглядишь. Ты неважно выглядишь,
а я счастлива. Неприлично счастлива.
– Разве можно быть неприлично счастливым?
– Можно… Можно. Теперь все можно, мальчик.
– Неужели?
– Ты когда-нибудь видел свою старушку такой?
– Такой молодой?
– Нет.
– Такой красивой?
– Нет.
– Такой неприлично счастливой? – наконец решился Олег.
– Да, да, да, – она засмеялась грудным смехом, как
будто в комнате зазвенела тысяча колокольчиков. – Да! Я прожила целую жизнь, но
он стоил того, чтобы прожить целую жизнь и только сейчас прийти к нему. Когда я
была молодой киношной потаскушкой, я наверняка не оценила бы его… Я бы просто прошла
мимо, Господи, какой ужас, я и сейчас могла пройти мимо… Я чувствую себя
девчонкой.
– А ты и есть девчонка. Тебе не дашь больше двадцати.
– Начал врать, мальчик?
– Я действительно так думаю.
– Мне сорок девять. Мне всегда будет сорок девять»,
потому что в сорок девять я встретила его. Ты понимаешь?
– Нет.
– Что там, у Гете, насчет мгновения, ну-ка!
– «Свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения,
мгновения», – с выражением произнес Олег, к нему на секунду вернулась
беззаботность сцены.
– Дурачок!
– Конечно, именно за это ты меня любила. Я смотрела во
все глаза, я чуть не вывалилась из шкафа, когда Марго ласково коснулась губами
загримированного подбородка Фигаро.
– Нет, нет… Я не любила. Мне казалось, что я любила.
Мне казалось, что я любила: и тебя, и всех остальных. Но я люблю только его.
– Правда момента. Правда здесь и сейчас, –
глубокомысленно произнес он. – Ты всегда так говорила о любви. Завтра ты
откажешься от своих слов.
– Торжественно клянусь тебе. Я не откажусь. Я сегодня
тебя с ним познакомлю. Он тебе обязательно понравится. Он не может не
понравиться. Это тот самый человек, которого я искала всю жизнь.
– Человек, с которым можно перестать быть сильной? На
которого можно опереться и закрыть глаза?
– Именно, именно, именно! – Она взяла руку Олега и
покрыла ее быстрыми поцелуями. – Ты дивный. Ты тоже должен ему понравиться.
– Горю желанием.
– Я выхожу замуж!
– Ты?! Ты же никогда не была замужем. Тебе даже в
голову это не приходило.
– Сама себе удивляюсь! Нет, вру. Не удивляюсь. Это
самое естественное, что может быть. Он сильный, он привык за все отвечать.
Ладно, я побежала.
– ..и ревнивый, как Отелло, к тому же?
– Нет, Отелло будешь играть ты, когда тебе надоест
костюм Фигаро. Я просто соскучилась по нему. Вот что, мальчик, после
выступления подойди к нашему столику, очень тебя прошу. Ты сразу нас увидишь.
Хорошо?
– Хорошо.
– Ну все! Удачи тебе. Я тобой горжусь.
– Я люблю тебя.
– А я люблю его, мальчик. Я просто жить без него не
могу. Я умру без него. Ты знаешь, что это такое?..
– Никогда тебя такой не видел. Марго.
– Я и сама себя такой не видела. Я жду. Мы ждем. Она
еще раз поцеловала Олега и выскользнула из комнаты. Олег двинулся было за ней,
но вовремя остановился, вернулся к зеркалу и сел перед ним. Он, казалось, забыл
обо мне. Я тихонько отодвинула дверь и виновато появилась у него за спиной. Он
увидел мое отражение в зеркале, но никак на него не отреагировал.
– Прости, – виновато сказала я.
– А-а, это ты? Ты все слышала?
– Да. Прости.
– Это и есть Марго. Моя Марго. Правда, она
замечательная? – Он как будто искал у меня поддержки, совсем позабыв, что
ненавидит меня.
