— Идите сюда, мистер Карнеги, продолжим интервью.
Многих наших телезрителей интересует, как вы относитесь к сексу на рабочем
месте…
Петр осторожно присел рядом. Телезвездочка непринужденно
потянулась к нему, сняла с шеи алый крест с золотым орлом, повертела:
— Дашь пока поносить?
— Валяй, — кивнул он.
Вика проворно накинула ленту себе на шею, высвободив из-под
нее спутавшиеся волосы, преспокойно расстегнула блузку сверху донизу,
примостила посверкивающую эмалью и позолотой регалию на груди, меж узенькими
тесемочками черного бюстгальтера. Полюбовалась, склонив голову к плечу:
— А что, красиво… Слушай, а почему ты не мог выбить со
звездой, как у Пугачихи?
— Потому что Пугачиха — звезда, а я, ежели прикинуть,
не более чем звездюк, — не раздумывая, поведал Петр.
Девчонка фыркнула и непринужденнейшим образом принялась
разоблачаться. Когда из одежды на ней остался только орден, подошла к его
столу, уселась на его место и старательно скопировала Катину позу:
— Похожа?
— Не очень, — сказал он сдержанно.
— Все, умолкаю… Жена — это святое… — Она выбралась
из-за стола, танцующей походкой приблизилась к Петру и без всякого смущения
поинтересовалась: — Какие будут указания? Или проявить инициативу?
«Хорошенькие же картинки повидали эти стены». —
машинально отметил он, снимая пиджак. Замешкался, прикидывая, как же выти из
положения ввиду отсутствия какой бы то ни было мебели, пригодной для занятия
горизонтальной позиции, но тут же столкнулся с проявленной инициативой и поплыл
по течению. Примостил ее в обширном кожаном кресле и добросовестно принялся
копировать Пашку — судя но ее реакции, небесталанно.
Очень может быть, она притворялась и подыгрывала, но охала,
стонала и закатывала глаза столь естественно, что Петр вскорости отбросил
притворство, увлекшись. Пошел процесс, и шел, и шел, только позы менялись. В
финале он вынужден был признать, что хваленая заокеанская Моника определенно
кое в чем проигрывает Вике, поскольку настоящий артистизм и виртуозность ни с
чем не спутаешь, даже если и не имел чести общаться с Моникой.
Пока она плескалась в душевой, сидел в том же кресле,
похлопывая себя по колену заблаговременно приготовленным Пашкой конвертиком с
пятью сотенными — разумеется, не «деревянными». Было чуточку неловко —
как-никак звезда экрана, к тому же не бульварщиной какой занимается, а
серьезные передачи о бизнесе ведет…
Юная звезда экрана выпорхнула из его персональной душевой
свеженькая, причесанная и элегантная. Надела ему на шею орден, без малейшей
неловкости, глазом не моргнув, вынула у него из пальцев конверт, кинула в
сумку, наклонилась, чмокнула в щеку:
— Премного благодарны, ваше степенство…
— Ты уж постарайся, — сказал он, ухитрившись не
отвести взгляда.
— Не сомневайся, — заверила Вика. — Разобью
беседу на несколько кусочков, разбавлю повествованием о твоих свершениях
должным видеорядом — классная передачка получится… К следующему понедельнику
сможешь лицезреть. Уговор в силе, мне непременно эксклюзив на все, что связано
с подписанием?
— Само собой, — кивнул он. — Куда я без тебя
денусь?
— И правильно, — серьезно сказала она. — Я
девочка талантливая…
— Я заметил…
— Ага, во всем, — сказала Вика, без тени
смущения. — Ты когда меня возьмешь на «заимку», чтобы оттянуться по полной
программе? Второй месяц обещаешь… У меня, кстати, появились свежие идеи по
поводу артистической фотографии, не пожалеешь.
«Пожалуй что, — согласился он мысленно. — Из всей,
с позволения сказать, коллекции, обнаруженной в сейфе, как раз Викины снимки
ближе всего к искусству. Наверняка она и руководила Пашкой, в отличие от прочих
сюжетов, где сразу чувствуется не особо-то и затейливый вкус братана. Станешь
тут эротоманом, ежели вот такие сами лезут».
— Так когда?
— Скоро, — сказал он. — Разделаюсь только с
договорами…
— Ну, я побежала? Звони, если что… Она мимолетно
чмокнула его в щеку и направилась к двери, помахивая сумочкой, — уже в
очках, при «конском хвостике», с прежним видом «синего чулка». Торопливо
разблокировав дверь, Петр вышел в приемную. Жанна, проводив Вику взглядом,
капризно надула губки.
— Жанетта, не выпендривайся, — сказал он
примирительно. — Пресса, знаешь ли, четвертая власть, и нужно с ней
поддерживать добрые отношения…
«Ничего, перетопчется девка, — легкомысленно подумал
он. — Вернется Пашка, будет ее опять драть, как Сидорову козу, и все
придет в норму».
— Вызови машину, — подумав, распорядился
он. — Я, пожалуй что, домой, с делами на сегодня покончено…
Глава 2
Тир по-шантарски
Боссу необходима вальяжность — по крайней мере, пока он
находится на глазах у подчиненных, обязанных испытывать робость или хотя бы
пиетет, — и потому Петр, вопреки своему обыкновению, не сбежал по широким
ступенькам, а принялся по ним неспешно спускаться, держа кожаный плоский
портфель так, чтобы не колыхался по-мальчишески. Охранники двигались один на
шаг впереди и правее, другой, соответственно, на шаг позади и левее, погода
стояла прекрасная, дверца черного «мерседеса» на особой стоянке для хозяина и
его ближайших сподвижников уже была предупредительно приоткрыта шофером
изнутри. Пашка, правда, не любил, чтобы шофер торчал у задней дверцы,
распахивая ее перед боссом, — по его мнению, кое-какие западные или
политбюров-ские ухватки в наших условиях выглядели все же смешновато. Петр был
с ним совершенно согласен, а потому не менял заведенных обычаев. Он зачем-то
прикинул расстояние между собой и машиной…
Справа от крыльца вдруг взревел на невыносимых оборотах
мотор неброского белого «Жигуля», мимо уха Петра что-то упруго, знакомо
зыкнуло, рассекло теплый воздух, и тут же с отчаянным звоном разлетелось
высокое стекло за спиной.
Он ничего еще не успел сообразить, тело сработало само:
выпустив портфель, отметив обострившимся сознанием еще пару хлестких толчков
воздуха над самым ухом, кинулся плашмя на мраморные ступеньки, распластался,
рука выполнила полукруг, срывая с плеча несуществующий автомат, вторая сама
потянулась под цевье, чтобы полоснуть очередью из лежачего положения…
Рев мотора удалялся, над головой хлопнули два выстрела,
рядом, по ступенькам, звонко зацокали гильзы. Кто-то кричал неподалеку, осколки
еще осыпались с противным звоном…
Подняв голову, неуклюже выпрямляясь, он увидел, как
охранник, держа «Макаров» обеими руками, поводит дулом вправо-влево, направив
пистолет на поток машин. Второй, заслонив собой и пытаясь поднять, орал в самое
ухо:
— Паливаныч, что?!
— Нормально, — сообщил он, окончательно
опомнившись. — Да не щупай ты меня, я не девка…
