Она ходила теперь в больницу каждую неделю, приносила матери фрукты и сладости, сама аккуратно подстригла ей волосы, мыла ее, причесывала и даже красила глаза. Мама принимала ее заботы благосклонно, но никак не хотела признать, что к ней приходит родная дочка, и каждый раз встречала ее одним и тем же вопросом: «Мы знакомы?»
Лечащий мамин врач сказал ей, что болезнь у мамы развивалась, надо полагать, еще до падения из окна и что она не связана с травмой.
– Но отчего? – спрашивала она. – Отчего это случилось? Что послужило толчком?
– Кто же знает? Это, милая моя, не грипп, – вздыхал доктор, – в трамвае не подхватишь…
В свое время он уже допрашивал дядю Геру, который являлся маминым двоюродным братом и самым близким родственником, не считая, разумеется, дочки. Допрашивал на предмет наследственности – не было ли в роду душевнобольных или сильно пьющих. Дядька на все вопросы пожимал плечами – он с сестрой не слишком дружил, разница в возрасте была большая, а дочку ее взял после несчастья к себе, потому что был от природы неплохим, сердобольным человеком, опять же своих детей у них с женой не было.
Тетя Лера, как уже говорилось, была скуповата и карманных денег племяннице выдавала крайне мало. Она развила бешеную деятельность. У нее всегда хорошо шли языки – английский, в их школе дополнительно еще давали французский, тетка скрепя сердце согласилась оплачивать факультатив. Она подрядилась делать домашние задания Лариске Самохваловой, которая была туповата, и еще двум парням из класса. Она приносила продукты старушке соседке и забирала себе мелочь – на мороженое, считала бабушка. Она выгуливала бульдога из квартиры напротив, потому что хозяева приходили поздно и пес невыносимо скучал в одиночестве.
Вернувшийся из командировки дядя Гера застал ее как-то рано утром моющей окна на лестнице. Она честно объяснила, зачем ей деньги. Дядька погладил ее по голове и дал пятьсот рублей, только просил больше не связываться с окнами – ни к чему это, еще вывалишься…
Вечером дядя Гера с тетей Лерой поругались. Она не прислушивалась – в последнее время родственники часто скандалили, ей это было неинтересно. Однако результатом этой ссоры было то, что тетка теперь деньги на маму давала если не охотно, то без обычного нытья.
А потом случилась новая перемена в ее судьбе. Однажды, вернувшись из школы, она увидела у порога два чемодана, и дядя Гера метался по квартире, красный и потный.
– Вот! – В прихожую выглянула тетка – растрепанная, в халате с оторванными пуговицами и почему-то в шерстяных носках, хотя дело было летом. – Вот! Погляди на него, погляди!
Далее выяснилось, что дядя Гера не зря в последнее время так много ездил в командировки. В далеком южном городе у него оказалась молодая любовница, которая забеременела и должна родить через три месяца. По этому поводу дядька, которому было без малого пятьдесят, срочно разводился с женой и переезжал к любовнице. Очень удачно, как раз там открылся филиал их фирмы и дяде Гере предложили там пост замдиректора. Он рассказал это племяннице, отводя глаза, – не потому, что стыдился, как поняла она позже, просто уже все для себя решил и выбросил прежнюю жизнь из головы.
– Ты старый дурак! – орала тетка. – Ты что – всерьез думаешь, что эта… – в сердцах вырвалось у нее неприличное слово, – что она носит твоего ребенка? Да вас обмануть – раз плюнуть!
– Что ж ты в свое время не обманула? – рыкнул дядька, ему не понравилось, что любовницу обозвали неприличным словом.
Тетка ахнула и попятилась, как будто получила удар под дых. Что-то там у нее было не в порядке по женской линии, оттого и не было детей. Шатаясь, она скрылась в комнате, а дядя Гера поманил племянницу на кухню.
– Видишь, как вышло… – вздохнул он, – жизнь, она штука сложная…
Она промолчала – ей ли не знать…
– Ты… пригляди за ней, – дядька снова отвел глаза, – ну, чтобы она чего не сделала…
Вот уж за это точно можно не беспокоиться, не такой тетка человек! Однако она не стала ничего говорить, а только кивнула.
Дядька приободрился и сказал важное. Оказывается, в свое время ему удалось сохранить ту маленькую квартирку, где жили они с мамой до того, как случился этот кошмар. Квартиру не отняли, потому что мама не умерла. Дядя Гера оплачивал коммунальные услуги и сдавал квартиру время от времени приличным людям, чтобы соседи не жаловались и не привлекали внимание милиции. Деньги дядя Гера тетке запрещал тратить, а велел класть на счет, чтобы племяннице было на что жить первое время после школы – вдруг с ними что…
На прощание дядька прослезился, обнял ее крепко и навсегда ушел из ее жизни.
После его ухода тетя Лера стала стремительно стареть. Из относительно бодрой женщины средних лет она быстро превратилась в злобную, вечно всем недовольную фурию. Теперь она либо цеплялась к племяннице по каждому пустяку, либо громко стенала и жаловалась на судьбу. Потом начинала плакать, пару раз пришлось даже вызывать «скорую», потому что она не смогла тетку успокоить.
Если честно, ее мало трогали теткины страдания. Ну, бросил муж, так жива ведь, здорова, все он ей оставил – квартиру, дачу, деньги… Так говорила старушка соседка – та самая, которой она время от времени покупала продукты. Бабуля была житейски мудрая, но тетка не хотела слушать ее доводов.
А она по-прежнему каждую свободную минутку бежала к маме в больницу, чем тетка тоже была недовольна.
Теперь, каждый раз собираясь, она слышала ревнивый, обиженный голос тети Леры.
Стоя в дверях, наблюдая за сборами, тетка не уставала повторять:
– Что ты к ней все ходишь и ходишь? Она все равно тебя не узнает! Она безнадежна…
Сквозь эти слова проступал другой, скрытый смысл: «Та больная женщина ничего для тебя не сделала, а я истратила на тебя всю свою жизнь, все свои силы, все свое сердце. Почему же ей, а не мне ты отдаешь свою любовь?»
Что она могла ответить? Что больная женщина спела ей глупую детскую песенку, что она прижалась к ней щекой и почувствовала нежный запах молока и детства? И что тетке сейчас кажется, что она отдала племяннице всю душу, а на самом деле все было не так… Впрочем, ей некогда было выяснять отношения с тетей Лерой, да и не хотелось.
Она выкатила кресло в длинный коридор и пошла медленнее. Мама что-то тихо забормотала. Она наклонилась к ней, прислушалась и с трудом разобрала слова:
– Все ребята дома спят, у них много есть котят, а у нашего кота были красны ворота…
Она поправила плед и покатила кресло дальше.
После окончания школы тетка уговаривала ее пойти работать – живем, мол, трудно, денег теперь мало, тебе пенсию за мать после восемнадцати перестанут платить. Тут-то и всплыл вопрос о квартире и деньгах, которые дядька положил в свое время на срочный вклад.
Тетя Лера стояла насмерть. Нет никаких денег, все ушло на ее содержание. «Думаешь, легко было тебя прокормить?» «Ага, – отвечала она, – помню талоны на завтраки и то, как по всей лестнице ты старье собирала, чтобы меня в это обрядить…»
