Книга Альбом страсти Пикассо, страница 27. Автор книги Ольга Тарасевич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Альбом страсти Пикассо»

Cтраница 27

Вронская собралась было предложить пересчитать присутствующих в гостиной людей, чтобы понять, не пропала ли вместе с Игорем еще и какая-нибудь барышня, но не успела.

– Не было никакого горла! Не было перерезанного горла! – надрывался женский голос в противоположном углу большой комнаты.

Лика спрыгнула с подоконника и устремилась туда.

Соседку-собачницу уже уложили на диван, и кто-то махал возле ее лица салфеткой, а кто-то брызгал в лицо мартини. Вино вместо воды! Похоже, после произошедшего тут вообще мало кто был в состоянии соображать…

«Бедняжка, надо ей дать валерьянки или пустырника, – Вронская, путаясь в подоле, побежала на кухню, к холодильнику, на одной из полочек которого лежали лекарства. – Тут у кого угодно истерика начнется. Ладно, это я к трупам привычная, сколько их в морге пересмотрела, пока изучала работу судебных медиков, – уже не помню. А что делать, писать фигню в романах не хотелось. И без меня опишут, как якобы патологоанатом в паре со следователем работает – хотя, конечно же, на место происшествия выезжают только судмедэксперты. И вот вроде я уже подготовленная к виду мертвого тела – а все равно страшно, и рыдать хочется, и тошнота. А тут – соседка, которая, похоже, без медицинского образования; понятно, что истерика будет».

Но…

Вдруг Лику как обожгло. Этот взгляд рыдающей молодой женщины…

В огромных голубых глазах Лены плескалось такое отчаяние, что поток объясняюще-успокоительных рассуждений иссяк, и Лике стало страшно.

Сделав вид, что она ничего не заметила, Вронская подала любительнице братьев наших меньших таблетки и стакан воды и отошла в сторону.

Лена – все-таки очень странная девушка.

Ее собаки лают, воняют, иногда забегают на участок и разносят клумбы. Однако при все этом соседка почему-то вызывает симпатию. По ней видно – в глубине души она неплохой человек, добрый, отзывчивый. Ее красота отцветает слишком рано – похоже, от проблем с финансами и неустроенной личной жизни. Почему-то есть такие женщины – вроде бы умницы и красавицы, но им хронически не везет. Лена – из их числа, и все-таки она продолжает бороться.

Вот только теперь ее трясет так, что любой подумает: это именно она виновна в убийстве Тани…

«Нет, ну глупости, – посматривая на Лену, рассуждала Лика. Дрожь сотрясала тело девушки так сильно, словно бы у нее была лихорадка, – зачем соседке убивать Татьяну? Да она же ее в первый раз сегодня увидела, и…»

Истошно взвыла милицейская сирена, все ближе и ближе.

– Я прошу вас оставаться здесь, – попросил следователь Седов, метнувшись к двери. – Я понимаю, все устали, и кто-то хочет уйти, а кто-то – наоборот, что-то рассказать. Пока вы останетесь здесь, и…

Лика ловко проскочила под рукой у Седова и побежала по коридору.

Конечно, это немного по-свински; прикинуть, что Володя в погоню не бросится, ему народ пасти надо – и рвануть вперед. Но он же друг, простит.

Как же хочется поскорее рассмотреть оперативно-следственную группу!

Вот к приехавшим уже направлялся судмедэксперт Антон.

Прильнув к окну, Лика проследила за его русой макушкой, а потом дождалась, когда в зоне видимости, наконец, появилась группа незнакомых людей.

Криминалист и судебный медик оказались крепкими мужчинами лет под пятьдесят. А вот оперативник и следователь – такие мальчишки, тридцати нет. Следователю, одетому в синий костюм, вообще, наверное, было от силы лет двадцать пять.

– Нет, ну не мог же он успеть стать прожженным мерзавцем в таком молодом возрасте, – пробормотала Вронская, глядя, как сотрудники правоохранительных органов двигаются по дорожке.

– У-у-у, – Снапи ткнулся мордой в хозяйку и укоризненно на нее посмотрел.

– Сейчас, милый. У тебя ужин, да? А я совсем про тебя забыла! Конечно, пойдем, я дам тебе покушать, – спохватилась Лика и пошла на кухню, где возле подоконника стояла подставка со Снапкиными мисочками и большой пакет корма.

– У-у-у! – не унималась собака.

– Ужасно, никто не кормит бедного песика, – пробормотала Вронская, запуская пальцы в рыжую шерсть. – Снапи – хорошая собака. К сожалению, у нас случилась беда. Но ты молодец, позвал нас, предупредил. Сейчас ты будешь кушать, сейчас.

– У-у-у! У! У-у-у…

* * *

«Навалила мне синтетических сухарей и улыбается: «Снапи, кушай, Снапи, кушай!» Мяса бы лучше дала, хозяйка! Мясо вкусное, не то что хрустящая дрянь из большого пакета. Это ей ветеринар так сказал: «Собаке нужен специальный корм, в нем все сбалансировано». Жаль, что я не стаффордшир. Отгрыз бы вету полноги – и даже не парился бы, как он жить потом будет. Вот не понравился моему приятелю стафу Филу на прогулке ротвейлер, Фил его за нос цап – и откусил. Правильно сделал, между нами говоря. А чего тот нахал прогавкал, что он – самый главный кобель на нашей лужайке? Только я вот кусаться не могу, едва пасть открою – а потом вспомню: негуманно, неинтеллигентно, и вообще… Лика говорит: это у меня порода такая, добрая; и она меня за такой характер любит и уважает. Ну не знаю, я бы все-таки ветеринара тяпнул, если бы мог; чтобы ерунды не говорил. Лика вот ветеринару поверила. Вроде бы умная она у меня, но иногда – такая бестолочь! Что, она там себе разве что-то балансирует в плане пайки? Да что хочет, то и ест – и мясо, и кашу, и овощи с фруктами. Как проголодается – так и шасть к холодильнику, и давай за обе щеки наворачивать. И меня, меня надо так кормить! Человеческая еда – такое объедение!

Да ладно, что вообще с этих женщин взять. Пять лет я с ней живу. Пять лет общаемся. Только и знает, что ворчать: «Снапи, не таскай со стола! Снапи, не убегай!»

Могла бы уже понять: к собачьему женскому полу я неравнодушен; однако в бега уходить не хочу даже ради прекрасной блондинки-голденши. Девчонки девчонками, но хозяйка – на первом месте, возвращаться к ней потом ой как стыдно. Я, кстати, после побега к калитке не подхожу, в отдалении присаживаюсь, совесть мучает. Не хочу убегать. Как-то само получается: не хочу-не хочу, и вот уже лапы несут меня во всю прыть, и уши по ветру летят, и шерсть на хвосте становится, как пушистая метелка… Между нами говоря, за пять лет совместной жизни Лика могла бы уже к этому привыкнуть. И, кстати, мой лай тоже ей пора понимать. Почему бы хозяйке не запомнить: «Вау-ва-у-у-у-у» – это значит все, вообще кранты: ребенок в стиральной машинке, плита не выключенная раскалилась или трубу прорвало. Короче, бросать надо все и ко мне бежать, да побыстрее! А вот если я говорю «Уу-у, у» – то это означает: нужно обратить внимание; не так чтобы срочно, но это надо сделать. Иначе потом придется мне выть: «Вау-у-у, вау-у-у!»

Что за день сегодня у хозяев дурацкий?! Совсем не думают о собаке Снапи! Я своими ушами слышал: они заказали фейерверк! Ну не сумасшедшие ли?! Да я еле эти взрывы на Новый год переживаю, у меня от них уши закладывает и в животе все ухает. Но Новый год не отменить. Однако вот так по своей воле фейерверк устраивать – не понимаю… А вообще праздник сегодня хороший был, правильный. Шашлыки жарили. Мне такие кусочки тайком от Лики давали – просто ням-ням… Какой же после нормального мяса корм-то невкусный! И ведь приходится уплетать, чтобы Лику не расстраивать…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация