– …
И если он приедет на сутки раньше, то лучше послать для
уборки побольше девушек прямо сейчас.
– Разрешите, я проверю, – сказал я.
Учебник для третьего класса, которым я пользуюсь, «Дороги
повсюду», лежал рядом со мной на столе. Я взял его и принялся листать страницы
у самого микрофона.
– Боже мой! – воскликнул я наконец. – Это я все напутал. Он
пригласил гостей вечером в воскресенье, а не в субботу! Извините меня ради
Бога. Вы не сердитесь?
– Нет, ничего страшного. Давайте сделаем так – я пошлю одну
из своих девушек, и она проверит, стоит ли ваза…
– Нет, не надо, ведь вечеринка-то в воскресенье, – сказал я.
– Моя большая чаша для пунша будет привезена со свадьбы в Глендейле утром в
воскресенье.
– А-а. Ну, тогда все в порядке. Не волнуйтесь. – Спокойный,
ничего не подозревающий голос человека, который не любит много думать. По
крайней мере я на это надеялся. Я положил трубку и замер, обдумывая создавшуюся
ситуацию. Чтобы приехать в Лос-Анджелес в три часа дня, ему придется выехать из
Лас-Вегаса в воскресенье примерно в десять утра. И он окажется в районе объезда
между четвертью и половиной двенадцатого, когда на шоссе почти никого нет.
Я решил, что пришел конец размышлениям – время приниматься
за дело.
Я раскрыл страницу с объявлениями, сделал несколько
телефонных звонков и затем поехал посмотреть на пять подержанных автомашин,
которые были мне по средствам. Наконец я остановил свой выбор на стареньком
фургоне марки «Форд», сошедшем со сборочного конвейера в том же году, когда
убили Элизабет. Расплатился я наличными. После этого на моем счету в банке
осталось всего двести пятьдесят семь долларов, но это ничуть меня не
беспокоило. Возвращаясь домой, я остановился возле склада промышленных товаров
и взял в аренду портативный компрессор, оставив в залог свою кредитную карточку
«Мастеркард».
К вечеру пятницы я загрузил в фургон все необходимое: кирки,
лопаты, компрессор, тачку, ящик с инструментами, бинокль и взятый в Дорожном
управлении отбойный молоток с набором головок для разбивания асфальта. Туда же
я погрузил большой рулон брезента песочного цвета – его я сберегал еще с
прошлого лета, приложив немало усилий, – и тонкие деревянные планки по пять
футов длиной, двадцать одну. Последним, но не менее важным, оказался большой
промышленный проволочный сшиватель.
На краю пустыни я остановился у торгового центра, снял со
стоящего там (фургона номерные знаки и поставил их на свой.
В семидесяти шести милях к западу от Лас-Вегаса я увидел
первый оранжевый щит: «Впереди ремонтные работы. Проезжайте с максимальной
осторожностью». Затем, примерно в миле за первым знаком, я увидел знак, который
ждал в течение.., в общем, с момента смерти Элизабет, хотя и не знал тогда
этого. «Через шесть миль объезд».
Сумерки сгустились, и стало совсем темно, когда я подъехал
поближе и изучил ситуацию. Если бы мне пришлось планировать ее по моему вкусу,
я улучшил бы ее не намного.
Поворот в объезд шел направо между двумя холмами. Он
выглядел как старая проселочная дорога, которую департамент строительных работ
отремонтировал и укатал для проезда большого количества машин, по крайней мере
временно. Поворот был помечен мигающей стрелой, электроэнергия подавалась к ней
от гудящей батареи, запертой в стальном ящике с висячим замком.
Сразу после поворота на объездную дорогу шоссе было
перегорожено двойной линией флюоресцирующих конусов. За ними (если водитель
оказался настолько глуп, что, во-первых, не обратил внимания на мигающую стрелу
и, во-вторых, переехал двойной ряд дорожных конусов, даже не заметив, –
впрочем, некоторые водители, несомненно, принадлежат к этой категории) стоял
огромный оранжевый щит вроде тех, что используются для придорожной рекламы. На
нем было написано большими буквами: «Проезд закрыт! Проезжайте в объезд!»
Но все-таки здесь причина для объезда не была очевидной, и я
остался удовлетворенным. Мне не хотелось, чтобы у Додана появилось даже
малейшее подозрение о поджидающей его ловушке, прежде чем он угодит в нее.
Стараясь двигаться как можно быстрее – мне не хотелось,
чтобы меня заметили в этот момент, – я вышел из фургона и убрал с десяток
конусов, чтобы получить возможность проехать. Перетащил знак «Дорога закрыта»
на правую сторону, подбежал к машине, сел в нее и проехал через образовавшийся
промежуток.
И тут послышался звук мотора приближающегося автомобиля.
Я мгновенно выскочил из машины, схватил конусы и принялся
поспешно расставлять их поперек шоссе. Два конуса выпали у меня из рук и
скатились в канаву. Я побежал за ними, тяжело дыша, споткнулся в темноте о
камень, упал и быстро поднялся на ноги, весь в пыли и с рассеченной в кровь
ладонью. Автомобиль приближался; скоро он покажется на последней возвышенности
перед поворотом на объезд, и водитель в свете фар увидит мужчину в джинсах и
майке, спешащего расставить дорожные конусы. Увидит и его фургон, стоящий по ту
сторону заградительной полосы, там, где не должны стоять машины, не
принадлежащие Дорожному управлению штата Невада. Я поставил на место последний
конус и бросился к знаку. В отчаянии я слишком сильно дернул. Знак качнулся и
едва не упал.
Дальний свет фар приближающегося автомобиля осветил
последнюю возвышенность, разделяющую нас. Внезапно мне пришло в голову, что это
дорожный полицейский патруль.
Наконец знак удалось установить на место – если не на место,
то почти рядом с ним. Я бросился к фургону, включил двигатель и переехал на
противоположный склон возвышенности. В тот момент, когда фургон скрылся за ним,
увидел, как шоссе залил яркий свет фар.
Неужели он увидел меня в темноте с выключенными габаритными
огнями? Не думаю.
Я сидел в кресле водителя, откинувшись на спинку, с
закрытыми глазами, ожидая, когда успокоится сердце. Наконец, когда звуки
автомобиля, подпрыгивавшего и скрипевшего на ухабах и рытвинах объездной
дороги, стихли, сердце пришло в норму.
Я был в безопасности – за поворотом на объездную дорогу.
Пора приступать к работе.
***
За последней возвышенностью вытянутое в прямую линию шоссе
постепенно спускалось вниз. По всей его ширине вдоль покрытия здесь больше не
существовало. Вместо него виднелись кучи глины и длинная широкая полоса
укатанного гравия вдоль одной лишь стороны, на одну треть ширины дорожное
покрытие сохранилось.
А вдруг они заметят это и остановятся? Повернут обратно? Или
поедут дальше, уверенные в том, что это и есть установленный путь движения,
потому что не увидели знаков объезда?
Теперь беспокоиться на этот счет слишком поздно. Я выбрал
место примерно через двадцать ярдов после начала прямого отрезка, но все еще в
четверти мили от того участка, где покрытие было снято. Съехал на обочину,
забрался внутрь фургона и открыл заднюю дверь. Затем опустил две доски и
вытащил снаряжение. Потом чуть передохнул, глядя на холодные звезды на
безоблачном небе пустыни. – Ну вот и беремся за дело, Элизабет, – прошептал я.
Мне показалось, что ледяная рука погладила меня по шее.
