Разом преследовать столько бегущих и биться со всеми.
Сам бы Apec, хоть и бог он бессмертный, сама бы Афина
Остановились бессильно пред пастью подобного боя.
Сколько однако могу я руками, ногами и силой, —
Не уклонюсь ни на миг я от битвы, — ни даже на мало!
В гущу троянских рядов я ворвусь, и не радость троянец
Тот испытает, который под пику мою подвернется!»
Так возбуждал их Пелид. А троянцев блистательный Гектор
Громко звал за собой и грозился пойти на Пелида:
«Гордые Трои сыны! Не бойтесь Пелеева сына!
Я на словах и с самими бессмертными мог бы сражаться,
А вот копьеца — тяжело, ибо много сильнее нас боги.
И Ахиллес ведь же все же слова свои выполнить может:
Сбудется кое-какое, другое в дороге споткнется!
Я на Пелида иду, хоть огню его руки подобны, —
Руки подобны огню и железу блестящему — сила».
Так возбуждал он троянцев. И подняли копья фаланги.
Сила столкнулась врагов, по рядам покатилися крики.
Вдруг перед Гектором Феб-Аполлон появился и молвил:
«Гектор, смотри, не сражайся пока впереди с Ахиллесом!
Скройся в толпе, во всеобщей лишь свалке сходись с ним, чтоб пикой
Он не ударил в тебя иль мечом изблизи не сразил бы».
Так говорил Аполлон. И трепет почувствовал Гектор,
Голос бога услышав, и снова в толпу погрузился.
Пылом горя боевым, Ахиллес налетел на троянцев
С яростным криком. И первым убил он тут Ифитиона,
Славного Отринтеида, племен предводителя многих.
Нимфа наяда его родила Отринтею герою
В Гиде, округе цветущей, лежащей у снежного Тмола.
На Ахиллеса он прямо бежал. Ахиллес Отринтида
В голову пикой сразил, голова пополам раскололась.
С шумом на землю он пал, и вскричал Ахиллес торжествуя:
«Вот ты лежишь, Отринтид, ужаснейший между мужами!
Здесь нашла тебя смерть, далеко от отчизны, где дом твой
Возле Гигейского озера вместе с отцовским наделом
Близ многорыбного Гилла и водоворотного Герма!»
Так он хвалился. Глаза же сраженного тьмою покрылись.
Кони ахейских бойцов давили колесами тело,
В первых рядах проносясь. Потом Антенорова сына
Демолеонта, врагов отразителя, храброго духом,
Пикой ударил в висок Ахиллес сквозь шлем меднощечный.
Шлемная медь не сдержала удара. Насквозь пролетела
Медная пика, и череп его пронизала, и мозг в нем
Перемешала внутри, усмиривши его в нападенье —
Гипподаманта потом, с лошадей соскочившего наземь
И побежавшего прочь, он пикою в спину ударил.
Тот заревел, умирая, как бык, которого тащат
В жертву вокруг алтаря Посейдона, владыки Гелики,
Юноши; глядя на них, веселится Земли колебатель.
Так заревел умиравший, и дух его кости оставил.
На Полидора Пелид устремился, подобного богу
Сына Приама. Отец ни за что не пускал его в битву.
Самый он был молодой между всех сыновей и Приамом
Был наиболе любим, ногами же всех побеждал он.
Детским желаньем горя добродетелью ног похвалиться,
Рыскал он в первых рядах, пока не сгубил себе духа.
Сзади в спину его поразил Ахиллес быстроногий
Острою пикой, — туда, где, сходясь, золотые застежки
С панцырем пояс смыкают, двойную броню образуя.
Вышла, тело пронзив, у пупка его пика наружу.
С воплем он пал на колени, туман его черный окутал,
И, прижимая кишки выпадавшие, наземь он рухнул.
Гектор, едва лишь увидел, как брат Полидор, захвативши
В руки ползущие раной кишки, повалился на землю,
Скорбь у него разлилася в глазах. Уж больше не смог он
В дальних рядах оставаться. Пошел он навстречу Пелиду,
Острым копьем потрясая, подобный огню. Ахиллес же,
Только увидел его, — подскочил и сказал, торжествуя:
«Вот приближается муж, всех больше мне сердце пронзивший,
Самого мне дорогого убивший товарища! Больше
Мы друг от друга уж бегать не будем по полю сраженья!»
К Гектору он обратился, свирепо его оглядевши:
«Ближе иди, чтоб скорее предела ты смерти достигнул!»
Не испугавшись, ответил ему шлемоблещущий Гектор:
«Сын Пелеев! Меня испугать не надейся словами,
Словно мальчишку какого: и сам я прекрасно умею
И посмеяться над всяким, и колкое вымолвить слово.
Знаю я, как ты могуч, и насколько тебя я слабее!
Впрочем, ведь все еще это лежит у богов на коленях.
Может быть, также и я, хоть и более слабый, исторгну
Дух твой, ударив копьем: у меня оно тоже не тупо!»
Так он сказал, размахнулся и бросил копье, но Афина
Прочь от Пелеева сына дыханьем копье отклонила,
Дунувши слабо. Назад оно к сыну Приама вернулось
И пред ногами упало его. Ахиллес же немедля
Ринулся с яростным криком вперед, порываяся жадно
Гектора смерти предать. Но, как бог, без труда Дальновержец
Гектора вырвал из боя, окутав густейшим туманом.
Трижды вперед устремлялся герой Ахиллес быстроногий
С медною пикой, и трижды лишь воздух она пробивала.
Но и в четвертый он раз устремился, похожий на бога,
Голосом страшным вскричал и слова окрыленные молвил:
«Снова, собака, ты смерти избег! А совсем уже близко
Был ты от гибели! Феб-Аполлон защитил тебя снова:
В грохот копейный вступая, молиться ты рад Аполлону!
Скоро, однако, с тобой я покончу, сошедшись позднее,
Если какой-нибудь есть помощник и мне средь бессмертных.
Нынче ж пойду на других и повергну, которых настигну!»
Молвил — и пикой ударил Дриона в средину затылка.
Перед ногами Пелида упал он. Его он оставил
И Филеторова сына Демуха, могучего мужа,
Пикой колено пронзив, задержал. И сейчас же за этим,
Острым огромным ударив мечом, лишил его жизни.
После того Лаогона с Дарданом, рожденных Биантом,
Сбил Ахиллес с колесницы на землю, напав на обоих,
Первого пикой, второго мечом изблизи поразивши.
Трос же, Аласторов сын, к коленям припал Ахиллеса, —
Не пощадит ли его и в плен не возьмет ли живого.
Может быть, думал, его не убьет, над ровесником сжалясь.
Глупый. Не знал он, что мужа того убедить не удастся!
Не благодушный был муж перед Тросом, не мягкосердечный, —
