— Я ее не в зале видел, а в коридоре. Мне в туалет надо было, а она шла навстречу. Наверное, из туалета возвращалась. Улыбнулась мне и кивнула. Я тоже кивнул. Красивая девушка. Раньше я ее не встречал и подумал, что она из «Олимпики». Девчонки у нас все молодые, а она постарше. И такая… уверенная в себе. На бейджике имя Марина, а бейджик не такой, как у нас. Я оглянулся, она как раз вошла в зал. Вот и все.
— А после этого ты ее видел? — спросила я, парень покачал головой.
— Народу много, мы с ног сбились… После банкета я удивился, что ее нет с нами. Еще подумал, наверное, уже ушла. Хотя все, кто был из «Олимпика», здесь остались, мы посуду убирали до часу ночи, а потом нас на микроавтобусе по домам развезли. Мне девушка понравилась, было жаль немного, что не познакомились.
— Значит, больше ты ее не видел? — в раздумье произнесла Агатка. — А в котором часу примерно вы столкнулись в коридоре?
— Мэр приехал в семь, а это было… минут через сорок. Может, больше, но точно ближе к началу приема.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Ты нам очень помог.
Вопросительно взглянув на Гришина, парень удалился.
— Невероятно, — пробормотал Виктор Степанович с легкой бледностью на физиономии и вновь схватился за сердце. — Завтра по городу поползут слухи…
— С чего вы взяли?
— С того, что люди догадливы и любят поболтать.
— О Багрянской мы не сказали ни слова.
— Все равно очень скоро они поймут, к чему все эти вопросы.
— Можно найти приемлемое объяснение: у кого-то из присутствующих пропала ценная вещь. Не будем уточнять какая, чтобы не завраться. Подозревается одна из официанток. Сор из избы выносить не хотят, оттого в милицию не заявляют. Как вам?
Гришин махнул рукой.
— Мне уже все равно… в голове не укладывается. Откуда взялась эта официантка?
— Давайте пройдем в тот самый коридор, где парень ее встретил. Возможно, ответ и появится.
Узкий коридор вел из холла к запасному выходу. Здесь были три двери — две в туалеты, мужской и женский, и одна в кухню. Запасным выходом пользовались, когда привозили продукты в ресторан. Туалеты предназначались для сотрудников, так что посторонним тут делать было нечего. Агатка взялась за ручку двери с надписью «Запасной выход», и дверь открылась.
— Ее что, не запирают?
— Только когда ресторан уже закрыт. Сотрудники во дворе, бывает, курят. Нет никакой возможности отучить людей от дурных привычек, — посетовал Гришин.
Мы вышли во двор. Небольшая площадка, слева урна, вот, собственно, и все. Асфальтовая дорожка огибала здание. Метрах в пяти от входа начинался забор, совсем рядом автоматические ворота и калитка. Наплевав на дрянную погоду, я к ней приблизилась. Она запиралась на щеколду, но открыть ее с той стороны легче легкого. Забор из металлических прутьев, как и калитка, и просунуть между ними руку труда не составит.
Я поспешно вернулась, Гришин закрывать дверь не спешил, хмуро поглядывая в сторону калитки.
— Ворота здесь нужны, чтоб машина с продуктами могла проехать. Не пользоваться же центральным входом. Мусор вывозить тоже надо. Баки с пищевыми отходами за оградой, вот и сделали калитку…
— Куда ведет дорога?
— На Ямскую, мимо церкви, и дальше к мосту.
— Охрана есть только на центральных воротах?
— Да. Но сюда они тоже заглядывают. По крайней мере, должны.
Тут взгляд мой упал на видеокамеру, установленную на углу здания, Гришин о ней даже не вспомнил. Я чертыхнулась, досадуя, что не подумала о видеонаблюдении раньше, и ничуть не удивилась забывчивости Гришина. Уж очень он был расстроен.
— Если она вошла через эту дверь, камера ее зафиксировала, — сказал он и решительно направился в комнату охраны.
Нас вновь ждал сюрприз, но на сей раз неприятный. Пленку экономили и записи стирали через три дня. Охранник, тосковавший у мониторов, ничего толкового сообщить не смог, во время приема у него был выходной. Однако он тут же позвонил сменщику и поинтересовался, не видел ли тот девушку возле служебного входа. Ответ получил предсказуемый: не видел. Перед охранником на подставке шесть мониторов, и следить за тем, что происходит на всех шести, затруднительно, а девушке, чтобы пройти от калитки до двери, понадобилось бы пятнадцать секунд, не более.
— Кто на воротах дежурил в тот вечер? — спросила я охранника.
— Не знаю. Смены у нас не совпадают, мы работаем по восемь часов, они по двенадцать.
— Сейчас выясню, — заявил Гришин, став вдруг очень деятельным.
Комнату с мониторами мы покинули вместе и ждали в холле, пока он выяснял фамилии дежуривших в вечер приема.
— Девушка должна хорошо знать планировку первого этажа, — заметила Агата. — То есть побывала здесь раньше.
— Или ее снабдили планом, — пожала я плечами.
— Кто снабдил? Если наши власти действительно решили убрать неугодного человека, выбор исполнителя довольно странный.
— Почему же, — не согласилась я. — Девушка вызывает куда меньше подозрений, чем мужчина.
— Такое поручают профессионалам.
— Иногда и любитель сгодится.
— Но кто на это пойдет?
— Хороший вопрос, — кивнула я.
— Знаешь, о чем я подумала? — хмыкнула Агатка.
— Если скажешь, узнаю.
— Любитель предпочтительнее в одном случае — от него легче избавиться.
— То есть девушку мы ищем напрасно?
— Я бы взглянула на милицейскую сводку, вдруг появится подходящий труп. Без вести пропавшие тоже подойдут.
— Агатка, — позвала я. — А мы не увлеклись?
Ответить она не успела: вернулся Гришин.
— Идемте, смена та же, что и в тот вечер.
Мы отправились к будке охраны возле ворот. Ветер стих, но температура упала, к воротам мы рванули почти бегом. Мужчин в темно-синей форме визит высокого начальства испугал, они приготовились к нагоняю, судя по всему, грехов за собой не знали, оттого смутились еще больше. На этот раз вопросы задавал Гришин. Мы стояли в тесном помещении и терпеливо слушали вопросы-ответы. Особо толковыми ни те, ни другие не показались. Гришина интересовало, кто в тот вечер осматривал задний двор, сколько раз и в какое время. Ответы звучали примерно так: осматривали как положено, каждый час, ничего подозрительного не заметили. Один из мужчин уже некоторое время пребывал в глубоком раздумье, на Виктора Степановича смотрел с сомнением. Я обратила на это внимание и полезла к нему со своим вопросом:
— Кто-нибудь из персонала выходил курить на задний двор?
— Может, и выходили, но когда я там был, никого не видел.
— А девушку-официантку?
