— Мы попались в ловушку в этом памятнике нашей гордыни, — сказала Эстер Кира грустно. — Мы можем спастись бегством, но существует только один выход — пройти через толпу.
— Разве вы не можете уйти через сад? — спросил ее Мурроу.
— Сад кончается крутым обрывом, — сказала Валентина своему кузену. — Эстер права. В доме только один выход.
— У вас и леди Бэрроуз есть возможность избежать нашей участи, — сказала Эстер Кира, — если бы только у нас были ее английские одежды. Если бы мы могли сдержать чернь до появления янычар, а они появятся, в этом я не сомневаюсь, тогда, возможно, мы сможем убедить их, что трое мужчин и леди Бэрроуз были в этом доме по делу и случайно оказались среди этого хаоса. Надо попытаться.
— Мы принесли с собой одежду Валентины. — сказал Мурроу. — Нельда собрала то, что, по ее мнению, могло понадобиться ее хозяйке.
— Черт побери, Мурроу! — Валентина выхватила сверток из рук кузена. — Давайте его скорей. Я не буду чувствовать себя нормально, пока снова не надену свое платье.
— Жаль, — заметил граф.
— Если вы будете хорошо вести себя, я надену этот наряд для вас, когда мы вернемся в Англию, Том, — пообещала Валентина.
— Ты сразу же сожжешь его, мадам! — мрачно приказал лорд Бурк.
— Спрячьте драгоценности на себе, дитя, — приказала Эстер Кира.
— Нет! Я не хочу ничего, что напоминало бы мне о визире, — ответила леди Бэрроуз.
— Ты заслужила свою награду, — мудро отозвалась Эстер Кира. — Не оставляй их толпе. Когда вернетесь в Англию, раздай драгоценности бедным, но сейчас возьми их с собой.
Валентина убежала переодеваться. Она сразу же почувствовала себя лучше, увидев себя в знакомом шелковом платье с кружевными манжетами и накрахмаленным жестким круглым воротником. Она распустила волосы, избавившись от экзотических украшений, разделила их посередине пробором и собрала в большой французский узел на затылке. В шелковых чулках ногам стало удобно, но элегантные туфли на высоких каблуках немного жали. Отмытое от краски на глазах и губной помады, ее лицо засветилось мягким цветом.
— Мне нужно что-то, где можно спрятать эти драгоценности, — сказала она Сабре, когда ее подруга подошла спросить, нужна ли ей помощь.
— Давайте мне драгоценности, — сказала Сабра. — Я найду для них кошелек. — Неожиданно она заплакала. — Я не хочу умирать, Валентина! — жалобно рыдала она. — Что будет с ребенком, которого я ношу? Он тоже погибнет! Это несправедливо! Это несправедливо!
Валентина могла только крепко обнять девушку. Она никогда не чувствовала себя более беспомощной. Очень вероятно, все они погибнут. Сабра по крайней мере узнала, что значит носить ребенка в своем чреве. Валентина не знала этого. Она поняла, что больше, чем когда бы то ни было, ей хочется иметь ребенка от Патрика.
Две молодые женщины вернулись в комнату Эстер Кира и обнаружили, что мужчины под жестким руководством Мурроу отправились строить баррикады в дверях и других входах в дом. Снаружи доносился глухой приближающийся рев толпы, прокладывающей себе путь к верхней точке Балаты и оставляющей после себя смерть и разрушения.
— Сад — ваше слабое место, — сказал лорд Бурк. — Вы должны поставить там мужчин-слуг, чтобы погромщики не могли перелезать через стены. Том, вы можете организовать это?
— Конечно! — с энтузиазмом откликнулся граф. Тому всегда была по душе хорошая драка.
— Господин граф!
Граф повернулся к Эстер Кира.
— Да, мадам?
— Мой слуга Якоб отведет вас в погреба. Там вы найдете несколько отличных ружей и порох для них. Если вы не знаете, как пользоваться ружьем, то мои слуги обучены этому.
— Я лучше буду стрелять из пистолета, мадам, — сказал Том, ухмыляясь. До чего предусмотрительная старуха!
— Там есть и пистолеты, милорд, — ответила она спокойно.
— Мадам… — граф поклонился Эстер Кира, — ., вы должны были стать королевой-воительницей.
— Я, кажется, стала ею в своем преклонном возрасте, господин, — ответила Эстер, грустно улыбаясь.
Огромные деревянные ворота во внутренний двор дома были уже забаррикадированы, тяжелая дубовая балка лежала поперек обычно открытых ворот. За ними были собраны все телеги и повозки, принадлежащие семье Кира. Толпе потребуется какое-то время, чтобы прорваться сквозь них. Когда они это сделают, то обнаружат, что окованные железом двойные двери в дом заперты на замок и на засов и почти неприступны.
По двум сторонам сада, где он был окружен высокой стеной, стояли слуги Кира с ружьями наготове. Так успешно подготовившись к обороне, семья начала верить, что они, может быть, доживут до появления янычар, которые спасут их. То, что султан защитит их, никто не сомневался.
Снаружи из-за стен до них доносилось тяжелое топанье ног и гул рассерженных голосов, сотен голосов, которые слились в зловещий, воющий звук, когда разгневанная толпа приблизилась к дому Кира. Когда погромщики начали ломиться в ворота, удары посыпались градом. Ворота держались. Из сада донеслись отдельные выстрелы, когда кто-то из глупцов, пытаясь перебраться через стены, находил за ними свою гибель.
— Отнесите меня к главному входу в дом, — неожиданно приказала Эстер Кира своей семье.
— Бабушка! — воскликнул испуганно Илия Кира. — Неужели страх повредил ваш разум?
— Разве у меня испуганный вид, Илия? — спросила она. Он со вздохом покачал головой.
— Послушай меня, мой вечно осмотрительный внук. Если толпа ворвется внутрь, я не хочу, чтобы меня нашли съежившейся в моих комнатах. Я хочу встретить смерть с поднятой головой, без страха. Теперь делай так, как я приказываю тебе. Отнеси меня к главному входу, где я могла бы встретить своих палачей с честью и достоинством.
Несмотря на протесты отца, Симон Кира поднял худенькую старуху, аккуратно завернул ее в тонкую шаль и вынес ее из комнаты к главному входу. Патрик, Валентина и двое слуг шли следом и несли диван и подушки.
Три старших правнука Эстер и их жены сгрудились, чтобы защитить старейшину.
Давид и Лев Кира держали под наблюдением сад вместе с Томом Эшберном. Жена Давида, Хагар, в это самое время начала рожать своего первого ребенка. Сабру послали смотреть за маленькими детьми в детской в надежде, что, успокаивая их, она сможет взять себя в руки, потому что внешне Сабра была напугана больше всех остальных.
— Вы понимаете, Эстер Кира, что если вы сядете здесь, — сказал ей Мурроу О'Флахерти, — то мы не сможем защитить ваш дом и семью, когда толпа ворвется через парадную дверь.
— Капитан, если толпа ворвется, до того как появятся люди султана, чтобы спасти нас, тогда мы обречены независимо оттого, где мы находимся, — ответила она. — Я не доставлю этим животным удовольствия рыскать по всему дому, чтобы убить нас. Если они намерены убить нас, пусть убьют здесь и немедленно. Возможно, когда их жажда крови будет частично удовлетворена, они пощадят детей. Это лучшее, на что я надеюсь. Но вы и ваши люди поступите умно, если останетесь в моей комнате. К тому времени, как толпа доберется до вас, их первая страсть к убийству будет утолена. Вы сможете объяснить, кто вы, и спасти себя.
