— Если все так и есть, Фланна, — спросил один из племянников, — и они жаждут вернуть Карла, почему бы ему просто не отправиться домой? Он внук Якова, но рожден в Англии и, по слухам, ничуть не похож на Стюартов. Он не шотландец, он англичанин.
— Он прежде всего король Шотландии, — возразила Фланна. — Если бы ты видел его, Йен, то не говорил бы так! Считается, что брат моего мужа пошел в своего отца, принца Генриха Стюарта, и совсем не похож на своего кузена. Но какое значение имеет его внешность? Он король! И нуждается в нашей помощи!
— Но почему именно мы должны ему помогать, сестрица? — хмыкнул Олей. — Эти Стюарты — настоящие слабаки. И предпочитают удовольствия и роскошь Англии суровой жизни в Шотландии. Если Карла Стюарта короновали, так тому и быть, но я не собираюсь возвращать ему английский трон.
— Англичане убили его па! — вскричала Фланна. — Даже наша церковь осудила убийц! И мы, шотландцы, будем сидеть сложа руки и не отомстим этим подлым тварям?
— Мы здесь живем уединенно, — проревел Олей, — но не настолько, чтобы до нас не дошли новости! Кромвель и его приспешники все еще сидят в Эдинбурге! В прошлом месяце король приехал в Абердин, чтобы собрать войско, да так ничего и не вышло! Ты либо ничего не понимаешь, сестра, либо так глупа, что дала себя обмануть вкрадчивым манерам и льстивому языку! Стюарты всегда считались первыми лжецами во всем христианском мире, а уж когда дело доходило до женщин, тут им не было равных!
Клянусь, в былые времена почти в каждой шотландской семье рос бастард Стюартов! Они даже лису могут выманить из норы, и думаю, сестричка, что и ты не осталась равнодушной к этому распутнику! Хорошо еще, что твой муж вовремя появился, иначе он наверняка сумел бы тебя обольстить, — хмыкнул Олей. Остальные добродушно засмеялись.
Фланна мгновенно вспылила. Олей, разумеется, не знал, насколько близок к истине, но она не позволит ему испортить свои планы помочь королю и получить графство Брей для своей семьи.
Она подождала, пока приступ веселья не улегся, и только потом уничтожающе бросила:
— Не думала, что настанет день, когда Броуди из Килликерна будут праздновать труса. Благодарение Богу, что наш па в могиле и не видит этого.
Лицо Олея потемнело от гнева.
— Фланна! — сухо процедил он. — Будь ты мужчиной…
— Ты вызвал бы меня на поединок? — насмехалась она. — Ну же, кто мешает?! Я могла бы побить тебя даже одной рукой! Да и всех вас! Итак, кто тут настолько храбр, чтобы отправиться со мной в Брей, где я собираю всех добровольцев. — Она повернулась спиной к задыхавшемуся от ярости лэрду. — Или останетесь здесь никчемными нищими?!
— Мы не трусы, Фланна, — снова заговорил ее племянник Йен, — но устали от чужих войн. Если мы пойдем за тобой и когда-нибудь вернемся домой, что с нами будет? Только лишимся руки или ноги, ибо мало кто выходит из боя неискалеченным. Пусть даже мы принесем немного денег или добычи, которую сумеем утаить от других, но много ли при этом приобретем? Так или иначе, на этом не разбогатеешь. У нас по-прежнему не будет ни скота, ни овец, ни земли, и нашему лэрду придется содержать нас из милости.
Но есть и другой способ найти свою судьбу для тех, кто хочет покинуть Килликерн и начать новую жизнь. Мы можем отправиться в колонии. Там земли хватит на всех и можно приобрести целое состояние. Но я не отдам жизнь за низложенного короля с шотландским именем, Фланна. Зато посмею переплыть море и приглашаю любого, кто наберется храбрости присоединиться ко мне.
В зале снова стало тихо, но ненадолго. Племянники Фланны вскакивали один за другим и кричали, перебивая друг друга:
— Я с тобой, Йен Броуди!
— Вот видишь, что ты наделала, неугомонная! — рассердилась Уна. — Сколько материнских сердец будет разбито из-за твоей затеи!
— Не срывай на мне злость! — запальчиво воскликнула Фланна. — Я хотела, чтобы они остались в Шотландии и сражались за короля! Это Йен Броуди толкует об отъезде!
— У него духу бы не хватило заговорить об этом, не предложи ты парням выбирать: то ли оставаться здесь в нищете и безвестности, то ли погибать за короля, то ли искать удачу за морями! — огрызнулась Уна.
— Если они не пойдут сражаться, пусть лучше плывут в Новый Свет! — парировала Фланна. — Значит, предпочитают служить себе, а не своему королю. Поэтому пусть убираются с позором, поджав хвосты. Мой отец стыдился бы собственной крови!
— Если ты так считаешь, сестра, — буркнул Олей, — значит, совсем не знаешь нашего па. Выжить любой ценой — вот его девиз, как и у Лесли из Гленкирка. Клан вымрет, если станет посылать людей на каждую войну, которую ведет король. Карл Стюарт не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моим родственникам, но если здесь, в этом зале, есть такие, кто хочет последовать за моей сестрой, я не стану их отговаривать. Не помешаю и тем, кто, подобно Йену Броуди, воспылал желанием отправиться на поиски приключений. Семья у нас большая, и, по правде говоря, последнее время в доме не стало хватать на всех места. Может, кому-то и пришла пора уйти. Я сделаю все, чтобы помочь тебе, Йен, и тем, кто пойдет с тобой, но ты должен дать слово, что, как только найдешь подходящее место и устроишься, с радостью примешь приехавших позже.
— В этом можешь не сомневаться, дядя, — с довольной улыбкой ответил тот. — Дай нам пять лет, и мы пошлем за теми, кто захочет пойти по нашим стопам, а заодно и за нашими женами. Пока мы берем только мужчин, ибо дорога нелегка.
— А кто хочет сражаться за короля? — не выдержала Фланна.
Ответом ей было молчание.
— Подлые ублюдки, вот вы кто! — завопила она вне себя.
Каллум взвился как ужаленный:
— Только посмей обвинять нас в трусости, Фланна Лесли! Броуди всегда выполняли свой долг перед страной и кланом! Не то что ты! Лучше возвращайся домой и рожай мужу детишек, как полагается честной женщине! Какое право имеешь ты требовать, чтобы наши сыновья и внуки стали пушечным мясом для этого короля-сассенаха!
— Он Стюарт! — воскликнула она.
— Английский король, — подчеркнул Каллум, и в зале послышались одобрительные возгласы.
— В таком случае я завтра же отправляюсь к Гордонам! — сообщила Фланна. — А потом посещу Кэмпбеллов, Хеев и всех других, кто захочет меня выслушать. Я дала королю слово и сдержу его!
— Завтра, — сказал Олей, — ты вернешься в Гленкирк.
Я сам тебя отвезу.
— Не поеду! — вызывающе бросила она.
— Ради Бога, девочка, ведь ты беременна, — раздраженно буркнул Олей.
— Я… ты сам не знаешь, что говоришь, — пролепетала Фланна, краснея.
— Зато я знаю! — вмешалась Уна Броуди. — Я с первого взгляда могу распознать, носит ли женщина ребенка, и говорю тебе, Фланна Лесли, ты беременна!
Более того, тебе самой все известно, и ты, хитрая лиса, ни в чем не призналась мужу, ибо упорствуешь в своей глупости.
