Книга Посмертно. Нож в рукаве, страница 11. Автор книги Юрий Валин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Посмертно. Нож в рукаве»

Cтраница 11

В последнее время жизнь шла спокойная. О смерти своей Даша не забыла, но вроде как притерпелась к загробному существованию. Солнце печет, Василий хрюкает, оладьи пекутся — почти жизнь. Можно сказать, повезло с чистилищем.

— Что ты на солнцепеке торчишь, да еще в полуголом виде? — распахнув дверь, строго поинтересовалась Эле. — Мне идти пора, давай помоги.

— Иду, — Даша нырнула в тень дома. Хозяйку девушка уже давным-давно не боялась. Хорошая тетка. Голос, конечно, как у рыночного стражника-десятника, — так Эле иначе и нельзя. Служба обязывает.

— Что там твой Вас-Вас поделывает? — поинтересовалась Эле, садясь за стол и подставляя «плохую» руку.

— Что ему? Хрюкает да еще пожрать выпрашивает, — сказала Даша, осторожно надевая на искалеченное предплечье хозяйки кожаный наруч.

— Да уж, хрюкает, подлец, — проворчала Эле. — Осенью мы его еще подкормим. А потом придется продавать. Он нас объест, скотина тупая. После дождей хоть и корм почти дармовой будет, но ему ведь не напасешься.

— Продадим, — согласилась Даша, затягивая-зашнуровывая ремешки наруча. — Он после дождей весу наберет, что тот бегемот.

— Продадим, угу, как же. Опять сопли распустишь. Знаю я тебя. И не ругайся, — строго добавила Эле. — Набралась гадостей. Я и в банях-то таких ругательств не слыхивала.

— Это не ругательства. Бегемот — это такой толстый дарк. Дикий.

— Тем более. Толстый дарк — это похуже любой ругани. Глупая ты, Аша. И когда повзрослеешь? Ведь не возьмут замуж.

— Очень надо, — буркнула Даша и, чтобы уйти от неприятной темы, спросила: — Не жмет? Или туговато?

— В самый раз, — Эле подвигала стянутой рукой. Наруч не только скрывал уродливый бугор, но и фиксировал несросшиеся кости, так что действовать рукой можно было почти свободно. Наручи Эле носила и раньше, но только с помощью девчонки могла их по-настоящему зашнуровать. Облегчение было великое — боль теперь грызла руку только при неловком движении или толчке. Эле даже слегка помолодела в последнее время.

— И что я без тебя делать буду, Даша-Аша? Зубами мне эти ремешки завязывать навостриться, что ли? Разнежила ты меня.

— Мне нетрудно, — пробормотала Даша. — Что тут говорить, хозяйка?

Эле вдохнула:

— Недолго мне хозяйкой быть. Замуж тебе нужно, и чем быстрей, тем лучше. Что тебе со мной киснуть? Не ребенок уже.

Даша дипломатично промолчала. Разговор о совершенно ненужном замужестве заводился уже не в первый раз, и обе женщины знали, что не в последний. Вбила себе в голову хозяйка глупую мысль, и теперь уже ничего с ней не поделаешь.

— Что молчишь? — поинтересовалась Эле. — Знаешь ведь, что не отмолчишься.

— Я не молчу, — пробурчала Даша. — Ты тоже все знаешь. Я говорила.

— Что знаю?! — немедленно взъелась Эле. — Знаю я! Здоровая девка не должна время терять. Детей надо рожать, приличного человека найти и двумя руками за него держаться.

— Я за тебя с Вас-Васом держусь.

— Ой, лучше заткнись, — Эле скривилась. — Ты мне тоже не чужая. Потому и забочусь. Все, я пошла служить. А ты думай. Найдем кого-нибудь тебе поприличней. Уж конечно, не твоего поганца лохматого.

Эле надела поверх застиранной рубахи кожаный жилет, засунула за ремень короткую дубинку и направилась к калитке.

— Аша, на рынок завтра вместе пойдем. Спозаранку не вскакивай. И смотри, если узнаю, что твой жулик опять здесь вертелся, — все ребра ему переломаю. Так ему и передай. Поняла?

— Поняла, поняла, — Даша заложила засов и послушала, как Эле, ворча, удаляется по улице.

Поворчать Эле любила. Умная баба, а жизнь у нее не сложилась. Не повезло хозяйке с рукой. А так ведь и на лицо, если присмотреться, очень симпатичная. Да и на ноги, приоткрытые недлинным подолом, мужики до сих пор косятся. Правда, глазеют до тех пор, пока в сердитое лицо не глянут да дубинку у пояса не разглядят.

Служила Эле надзирательницей в банях. В тех, что у Земляного канала построены. Заведение не из шикарных, но и особой разнузданностью нравов не отличается. В женской половине в основном мелкие купчихи собираются, торгашки с рынка, что поприличнее, да жены королевских солдат. Любительниц понежиться в теплой воде да языки с подружками почесать всегда хватает. Случаются и склоки с руганью да хватанием за волосы, воровство и прочие непотребства. Тут Эле и вмешивается. Обычно до дубинки дело не доходит — так, гаркнет черноволосая надзирательница-охранница пару раз, и все. Голос у нее правильный — вмиг все утихают. Даша так и не поняла, где хозяйка раньше служила — до руки искалеченной и до бань… Понятно, что всю полноводную Ону от устья до верховья на кораблях успела пройти. И уж точно не шлюхой барочной, что только ноги умеют раздвигать. Но молчит, не рассказывает, а кто такая Даша, чтобы у хозяйки выпытывать? Пусть хозяйка уже почти подругой стала.

Даша повозилась с хозяйкиным башмаком — с трудом, но зашила. Кожа на заднике совсем истончилась — дожди пойдут, долго обувка не протянет. Хорошо хоть иголка не сломалась. Ладно вода, а почему иглы-то дорожают? В чем права Эле, так в том, что денег все время не хватает, как ни экономь. Инфляция у них здесь, что ли? Слов таких не знают, а цены вверх лезут и лезут. Надо бы тебе, бестолковой служанке, еще где-нибудь подрабатывать. Принесешь пару «корон» — глядишь, и замуж не выпихнут.

Даша фыркнула и пошла присобачивать на место покосившуюся доску забора. Топор — смотреть противно. Опять же, все в деньги упирается. Нет уж, замуж Даша точно не пойдет. Где это видано — в пятнадцать лет под мужика навечно ложиться? Мало ли что у них в одиннадцать лет девчонка уже невеста. Ты, Дарья, хоть и мертвая, но из другого мира. Семейные традиции не позволяют так поспешно замуж выскакивать. Тем более, толпы претендентов что-то не наблюдается. Мезальянс мало кого привлекает, особенно когда невеста экстерьером не вышла.

Даша поморщилась. Пора бы забыть умные ненужные слова.

Гвоздь выпрямлялся с трудом. Даша терпеливо обстукивала четырехгранное гнутое железо на обломке каменной плиты. По пальцам уже давно научилась не попадать. Эх, сюда бы тот молоток с желтой ручкой, что на даче бесполезно валялся. Стоп. О таком думать незачем.


…Я въелся в жизнь как купорос,

Я вырос тут, и тут же я врос.

И вот стою во дворе, жажду любве…

Гвоздь неохотно приобрел пристойные очертания. Даша поправила щербатую доску, примерилась и начала осторожно вбивать гвоздь.

— Сейчас все целиком завалится, — предостерег знакомый голос со стороны улицы.

Костяк явился — он же поганец лохматый, жулик, ворюга бесстыжая и еще обладатель длинного списка эпитетов, щедро присвоенных парню злопамятной Эле. Ухажер незваный.

— Так придержи с той стороны, — сурово сказала Даша. — Лучше камнем, пусть гвоздь загнется.

— Я могу. Но обычно гвозди снаружи вбивают. Так крепче выходит — и угол правильнее, и цепляет лучше.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация