– Отойдешь, – поспешно сказал вор. – Точно говорю – отойдешь. Нет таких вещей, чтобы не забывались и не бледнели со временем. Всем нам полегчает. А тебе, Теа, спасибо. Выручила наши жизни и души мелкие. Знаю, что тошно вспоминать – да этот подвиг, по сути, куда круче, чем аванкам да стурвормам хвосты укорачивать.
– Убийство – не подвиг, – пробормотала побледневшая рыжая. – Вот, возьмите. Добыча общая.
Парни смотрели на горсть драгоценностей на ее узкой ладони. Браслеты, серьги и даже висюлька для пупка. Призрак синеглазой красавицы возник за спиной, дохнул чарующими духами.
Вор немедленно отвернулся, от души сплюнул, прогоняя бесплотную гадину.
– Нет уж, Теа, побрякушки твои по праву. Носи, и пусть твоя совесть чиста будет.
Девушка покачала головой:
– Дорогие камни. А мне руки жгут. Лучше продайте. Да и ни к чему они мне. Носить все равно не смогу.
– Сможешь, – твердо сказал Квазимодо. – Долг выполнять иной раз самое грязное дело. Я хоть и вор, а знаю. Да и ты тошноту преодолеешь, поймешь. И Ныр поймет. Ведь ничего мы сделать не могли. Я уж думал – может, нам ее в какой бордель продать. Да только вырвалась бы. Она скользкая была, как слизняк красивый. Я уж про наши головы не говорю – представьте, сколько она еще народу со свету по изуверски, ради развлечения, сжила бы. Что тут поделаешь – такое извращение только сталью лечится. Подумайте и поймете – на то воля богов была. Я просто чуть быстрее соображаю.
– Не хвастай, – мрачно сказал фуа. – Я, может, головой понял. А душа не принимает.
– Ну и хорошо. – Вор понюхал дымок над земляной печью. – Душа и сердце нам пока без надобности. А вот головы нужны. Не по своей воле мы здесь сидим голые да босые. И виниться нам особенно не за что. Так что давайте думать, что нам дальше делать.
* * *
Обугленный для безопасности пищеварения кролик исчез в желудках, но ничего умного трое беглецов не придумали. Планов строилось много, но у всех них существовали очевидные слабые стороны.
– Вы свободней думайте. – Квазимодо широко повел полностью очищенной от мяса кроличьей костью. – Что это за фантазии у вас? «Подальше уйти, да жратвы добыть», «штаны, да место спокойное», «чтобы вода была большая, да рыба». Убого для преступников, которых столько сотен доблестных мужей изловить стремится.
– Сам ты тоже ничего придумать не можешь, – заметила Теа, сидящая скрестив ноги и разглядывающая луну.
– Да я-то легко придумаю. Штаны да пропитание я и так найду. А вот где бы мне глаз отыскать? Вот на это я сил не пожалел бы. Да с двумя глазами я бы…
– Обойдешься, – отрезала рыжая, неохотно отвлекаясь от луны. – Ты и так слишком хитрый, а с двумя глазами от твоих воровских планов совсем спасения не будет. Не нужен тебе глаз.
– Ну, как скажешь, – постарался скрыть обиду вор.
Теа, склонив голову к плечу, посмотрела на него:
– Ква, я хотела сказать, что тебе не обязательно думать об этом. Ты и с одним глазом прекрасно справляешься. Так что не ищи того, что не бывает. Я никогда не слышала, что можно вставить чужой глаз. Да и подумай, как ты ужасно будешь выглядеть с разными глазами.
– По-моему, я и сейчас ужасно выгляжу, – пробормотал Квазимодо. – И потом, не обязательно вставлять глаз мертвяка. Я слышал, что маги создают искусственные очи, чтобы наблюдать друг за другом. Меня бы устроил такой, только маленький.
– Палантир, по слухам, занимает собой целую башню. Маленький палантирчик – наверное, всего полбашни займет. У тебя голова с виду поменьше, – ядовито напомнила Теа. – И потом, вряд ли магу будет так уж интересно возиться с твоим глазом. Магия – зло, это все знают. Скорее уж тебе лекарь-колдун нужен.
– Мне тоже лекарь-колдун нужен, – поспешно сказал фуа. – Мне без ноги никак нельзя – я почти не могу плавать. Прошлый раз едва до лодки доплыть успел. Так ногу сводило – выть хотелось.
– Доплыл ты вовремя, – утешил Квазимодо. – И вообще нога – это не глаз. Сама выздоровеет.
– Плавать вообще незачем, – подтвердила Теа. – Искупался, рыбку наловил и вылез. На земле лучше.
– Может, я бы с колченогой ногой и примирился, – ехидно сказал фуа, – если бы вы меня на себе верхом возить согласились. А то если кто не заметил – я хромаю, и сильно. На кривого я не сяду – он в кусты занесет. А вот если…
– Ага, ты еще скажи, что за хвост держаться будешь. – Теа покосилась на Квазимодо. – Ты не напрягайся. Я поняла – Лягушка так шутит. Очень смешно.
– Ну, может, и не очень смешно. Я забыл, какая ты обидчивая, – надулся фуа.
– Я обидчивая?! Да я сейчас обхихикаюсь. Как вспомню, как ты ночью трясся, меня, такой страшной хищницы, опасаясь, так и обижаюсь до икоты.
– Я же не знал…
– А сейчас знаешь? – Теа потянулась к ныряльщику, хищно улыбаясь. Зубов опять оказалось потрясающе много.
Фуа бессознательно отодвинулся.
– Э, что-то вы разыгрались. Мы же серьезные вещи обсуждаем, – остановил увлекшихся товарищей вор. – Значит, нам бы попасть к лекарю-колдуну. Или колдуну-лекарю.
– Можно просто к лекарю. К хорошему, – вставил фуа.
– Мне вообще-то тоже хотелось бы поговорить с колдуном. А с колдуном-лекарем – еще лучше, – пробормотала помрачневшая Теа.
Вор и фуа вопросительно уставились на нее.
– Что смотрите? – немедленно взъярилась рыжая. – Я что, обязана всем рассказывать, что мне нужно исправить?
– Так непонятно… – пробормотал фуа.
– Что тебе исправлять? Разве что причесаться, – глупо сказал Квазимодо.
– Думаешь, я не знаю, что такое расческа?! – Теа мгновенно оказалась на ногах. – Шакал лысый. У вас же тоже ни расчески, ни гребня нет, селяне тупые. Нечего мне в нос тыкать. Корогрызы.
Квазимодо хотел достойно ответить, но вспомнил, что больше не ругается, и улыбнулся:
– Теа, я как раз хотел сказать, что нам нужно многое достать, прежде чем соваться даже к самому захудалому лекарю. Таких, как сейчас, нас даже на порог не пустят. И вообще мы пока не знаем, где найти достойного колдуна. Я кому попало око вставлять не позволю.
Девушка еще миг сверлила его бешеным взглядом искрящихся глаз, потом ноги ее подогнулись, и она плюхнулась на землю.
– Давай карту, Полумордый.
– …Пять-шесть переходов. – Палец, оснащенный острым ногтем, замер далеко за пределами карты.
– Так близко? – удивился фуа.
– Конных переходов, – уточнила Теа, рисуя в земле точку, обозначающую город. – Называется – город Канут. С Калатером они в натянутых отношениях. Войны между ними никогда не было – слишком далеко, но не дружат испокон веков. Торговые караваны не ходят. Хозяева Холмов туда часто лошадей перегоняли. – Девушка с вызовом посмотрела на вора. – Да, Полумордый, кони часто бывали спорными.
