– Какой человек? – Уэн выругался. – Ты, Бубен, совсем ослеп? Козу или барана от человека отличить не можешь?
– Так он… оно – на двух ногах двигалось.
– Как же – вон как неслось. Люди так не бегают. А ты, Ква, что разглядел?
– Что я одним глазом разгляжу, когда вы двумя не справляетесь? Но если это и вправду баран, то неплохо бы его завалить. Может, он далеко не убежал? Перейдем на соседнюю скалу, посмотрим?
Разведчики спустились в прогалину. Здесь в изобилии валялся козий помет. Уэн победно посмотрел на товарищей:
– Я говорил – коза.
Квазимодо в рогатой природе удравшего существа не был так уж уверен – уж очень оно странно двигалось.
Солдаты осторожно забрались на склон, выглянули за гребень. Дальше лежала узкая, кое-где заросшая кустами долинка. Присмотреться разведчики не успели – снова черное живое пятно метнулось и исчезло за скалой.
Солдаты переглянулись – рассмотреть никто толком не успел.
– Странная коза, – сказал Бубен. – Скорость как у бешеного зайца. И, по-моему, она нас заманивает.
– Если мы расскажем – засмеют, – пробормотал Уэн. – Коза заманивает. Нас трое, при оружии. А она – коза не коза, но с пустыми лапами. Или – с копытами?
– Залезем на ту скалу. Если опять начнет уводить – не пойдем. Хрен с ней, пусть бегает, – предложил осторожный Квазимодо.
Разведчики, стараясь двигаться неслышно, пересекли впадину, полезли на скалу. Двигаться с копьем и взведенным арбалетом в руках было неудобно. Квазимодо, стараясь не поднимать головы, выглянул за гребень. Рядом возбужденно сопели соратники по охоте.
Округлая небольшая впадина оказалась пуста.
– Ушел. В смысле – ушло, – с некоторым облегчением прошептал Квазимодо.
– Хм… странно, – задумчиво сказал Бубен, – отсюда деваться вроде некуда.
Действительно, впадину окружали крутые, почти отвесные склоны.
– Прыткая коза. Может, у нее с собой веревка была? – ухмыльнулся Уэн.
– А там что такое светленькое темнеется? – прошептал Квазимодо. У одного из склонов солнечная тень лежала чересчур плотно.
– Пещера или яма. – Уэн потер заслезившиеся глаза. – Ну у тебя и глаз. Получше наших четырех.
– Не нужно лести, друзья, – прочувствованно прошептал Квазимодо. – Просто отдайте мне козью ляжку. Надеюсь, она нежненькая.
* * *
Разведчики легкой рысью обогнули скалу и вошли в ложбину.
– Осторожно, она может и рогом поддать, – предупредил Бубен.
– Ты что, на горных коз охотился? – насмешливо поинтересовался Уэн.
– Где ты в море видел горных коз? Но у моего деда были нормальные козы.
– Все забываю, что ты с Сухого мыса, – захрюкал Уэн. – Козопас…
– Тише вы, – шикнул Квазимодо, – вспугнете. Эта коза что, все время здесь сидит? Смотрите, все загадила.
Действительно, на голой истоптанной земле виднелись многочисленные следы козьего пребывания.
– Может, тоже брюхом страдает? – захихикал Уэн. – Бубен, что в таких случаях делал твой дед?
Охотники подошли к углублению под скалой.
– Пещера, и, похоже, глубокая, – удивился Бубен.
Квазимодо ненавязчиво встал позади товарищей. Происходящее перестало ему нравиться. Из низкого входа в пещеру густо несло зверем. Козы, конечно, животные пахучие, но… Вспомнился смрад болотного змея. Здесь аромат был другим, но все равно – лучше внутрь не соваться.
– Огня у нас нет. Кто знает, какая она большая, эта дыра? Пойдемте лучше. Доложим Глири о дороге, там уже и ужин сготовят. Сотник ждет, – рассудительно напомнил одноглазый парень.
– Ты что, боишься? Козу завалить много времени не нужно. – Уэн наклонился к дыре. – Мы внутрь не полезем. Не может эта щель большой быть. Я выстрелю, напугаю, а вы уж не зевайте.
Квазимодо хотел сказать, что незачем тратить болт – все равно не попадешь, но Уэн уже сунул арбалет в темный проход и нажал спуск.
Результат превзошел все ожидания. Коза выскочила. Только не одна. Их было несколько десятков: коз, баранов, еще каких-то мохнатых вонючих тварей. Точнее одноглазый вор ничего сказать не мог, потому что оказался моментально сшиблен на усыпанную пометом землю. Два других солдата тоже оказались сметены с ног. Копыта перепуганных животных больно наступали на живот и ноги, вор отчаянно пытался прикрыть арбалет. Большой облезлый баран на ходу боднул, да так, что у Квазимодо зазвенело в голове. Животные почему-то бежали в полном молчании. Только поравнявшись с выходом из лощины, стадо разом заблеяло и замемекало.
Первым пришел в себя и сел ошеломленный Уэн. Стряхнул с живота катышки помета, раскрыл рот, чтобы что-то сказать…
Из пещеры метнулось высокое непонятное существо, врезало солдату короткой дубинкой по макушке и кинулось удирать. Квазимодо хотел выстрелить, но даже развернуться не успел. Мелькнули обросшие длинной шерстью козлиные ляжки, круто выгнутые рога на голове. Но вор никогда не видел, чтобы козлы бегали на двух ногах, да еще так прытко. Простучали копыта, поднялось облачко пыли, и все затихло.
Бубен, кряхтя, поднялся на колени:
– Ну и сглупили мы все.
Квазимодо с этой мыслью был совершенно согласен. Он бы даже выразился резче, если бы так не гудела голова. Тот облезлый баран оказался не только проворнее, но и явно твердолобее.
– Попробовали козлятинки. – Бубен подобрал копье. – Вот уж нежное мясцо так нежное.
Шутки шутками, а Уэн не шевелился. При осмотре товарищи установили, что солдат дышит, но оглушен. На голове вздулась огромная шишка.
– Если бы не колпак – считай, к предкам отправился, – прокомментировал Бубен.
Квазимодо открыл баклагу, скупо полил воды на лицо недвижимого солдата. Уэн застонал:
– Что это было?
– Тебе лучше не знать. Потом расскажем, – заверил Квазимодо.
– Да уж, лучше потом, – согласился Бубен. – Подъем мы нашли. Двигаем к лагерю, пока темнеть не начало…
Уэна пришлось вести под руки, у солдата сильно кружилась голова. Разведчики поплелись к выходу из лощины. Бубен ругался:
– Столько времени потеряли. И хоть бы козленка какого подшибли. А этот, лохматый, чистая обезьяна. Неужели – баггерн?
[20]
Вот уж не думал, что они в такую глушь забираются. Как же мы так опозорились? Нужно было хоть барашка у этой хари вредной отбить.
– Как бы нас самих не отбили, – прошептал Квазимодо.
Бубен глянул вперед и немедленно заткнулся.
