– Теа, парни, которые идут за нами, не похожи на дурачков, готовых бесконечно совать голову в один и тот же ночной горшок. Здесь местечко соблазнительное, но уж слишком похоже на предыдущие засады. Могут разгадать.
– Ква, не все такие хитрые, как ты, – вмешался фуа. – Мы прошли целую тысячу таких скал. Откуда им знать, что именно здесь их ждет стрела? До рассвета есть время. Что нам удирать? Этак сколько же времени нам нужно будет для того, чтобы их всех перебить?
– Вы хотите всех перебить? – в изумлении спросил вор.
– А зачем же мы на них охотимся? – удивился ныряльщик.
– Еще одного или двух подстрелим, и они от нас отстанут.
– Когда ни одного не останется в живых, тогда точно отстанут, – буркнула Теа.
– Какие вы кровожадные стали, – пробормотал Квазимодо.
– Я всегда кровожадной была, – с вызовом вздернула подбородок рыжая.
– А я после аванка очень беспокоюсь, когда на меня кто-то охотится, – ухмыльнулся Ныр. – Лучше уж мы на них поохотимся.
– Ну, в такой точке зрения есть смысл, – признал вор. – Но здесь как-то слишком удобно. Давайте поищем для засады другое место.
– Так до рассвета провозимся. – Ныр решительно махнул рукой на скалы. – Главное, чтобы Теа было удобно целиться.
Квазимодо сидел над тропой. Место для засады действительно оказалось удобным – полностью простреливаемая узость, обзор для стрелка великолепный. Всадники такое место никак не обойдут. Вдоль зубастых вершин тянутся плоские, но густо усеянные расщелинами горбы измельчавших скал – там лошади ноги наверняка переломают. Но все равно место засады вору не нравилось. Лошадей пришлось оставить слишком близко. Ныр с лошадьми прячется шагах в пятидесяти. Впрочем, лошади, отменно воспитанные Теа, фыркать и вообще подавать голос давно отучены. Нервничать нет причин, одна стрела, а там десяток шагов через гребень, спуск – и ходу. Охотникам все равно придется щелястые бугры объезжать. Вполне можно уйти. Да что там – прекрасный путь для отхода.
Квазимодо чувствовал, что уговаривает себя. Такого он обычно никогда не делал – если задница решает, что ей нужно оказаться подальше отсюда, нужно задницу слушаться. Но сейчас ты и твоя драгоценная задница не кошельки собираетесь резать. Теа спокойна, а в этих холмах и скалах она хозяйка. Значит, и тебе нужно успокоиться и не позориться перед рыжей.
Топор из-за пояса Квазимодо все-таки вынул. Каменные уступы даже сквозь одежду все злобнее врезались в бок. И снова неживая тишина давит на затылок, нельзя ни о чем думать, нельзя давать мыслям увлечься.
Теа затаилась шагах в шести от вора. Угловатая фигура лиски без всякого напряжения устроилась в выступах скалы. Девушка не выглядела скорчившейся, и в то же время ее тело занимало удивительно мало места. И как только острый камень не режет колени длинных худых ног?
Рыжая подняла голову, глянула с легкой обеспокоенностью. Квазимодо подумал, что ее тревожит его взгляд, но девушка ткнула растопыренными пальцами в сторону тропы.
Враг приближается? Или что-то не так? Вору показалось, что он уловил запах лошадей, слабый звук. Теперь ветерок тянул поперек движения преследователей, и почуять их приближение стало труднее. Квазимодо еще раз оглянулся. Лунные тени стали светлее, размыли мрак впадин. Все-таки не лучшая здесь позиция – слишком открыт правый фланг. Охотники оттуда появиться не могут, бежать туда тоже не придется, но все-таки…
Не обращая внимания на раздраженный жест Теа, вор сдвинулся по склону правее. Осторожно опустился на колени. От скальной неровности перед лицом пахло сырым камнем. Утро близко. Навалилось беспокойство. В ушах глухо стучала кровь. С Квазимодо так происходило, когда должно было случиться что-то нехорошее.
Где-то на тропе звякнул металл, стукнуло копыто. Теа неуловимо изменила позу. Ее пальцы на тетиве напряглись. Девушка начала привставать…
В этот миг Квазимодо увидел чужого стрелка. Слабо блеснул лунный свет на пряжках ремня и на граненом наконечнике арбалетного болта. Охотник присел среди плоских вершин на той стороне тропы. Засады он не видел, но держал арбалет наготове и пристально следил за возвышавшимися над тропой зубьями скал.
– Теа, не поднимайся, – прошептал вор.
Девушка кинула яростный взгляд, что-то поняла и замерла в напряженной позе. Охотник на той стороне тропы, очевидно, тоже уловил слабый звук. Тут же присел за камень, висящий на поясе мешочек со стрелами зацепил скалу.
По лицу подруги Квазимодо понял, что она услышала. Карие глаза расширились.
Попались. Стоит рыжей подняться над камнем с луком, и она получит болт. Отступить тоже невозможно – несколько шагов по открытому склону до защиты спасительного гребня арбалетчик пройти не даст. Дивное положение.
Вор яростно пытался сообразить, что нужно сделать. Стрелок их не видит, но и рыжая не видит его и мгновенно завалить проклятого арбалетчика не сможет. Стоит ей подняться, и она первая окажется на прицеле. А ты, Полумордый, в данном случае бесполезен. Топором или кукри арбалетчика не достать – до него шагов сорок. Пропустить охотников? Засаду они скорее всего не заметят, но неминуемо наткнутся на Ныра с лошадьми. Сам фуа не уйдет, будет ждать. И предупредить его не предупредишь. Ой, плохое здесь место.
Нужно начинать бой, и начинать немедленно.
Квазимодо ткнул рукой, указывая Теа в сторону приближающихся всадников, и жестом приказал ждать. Рыжая протестующе замотала головой. Вор одними губами произнес очень грубое слово. Лиска оскалилась, но сдвинулась левее, к тропе. Там все явственней раздавалось постукивание копыт.
Квазимодо прополз вдоль края скалы. То, что собирался сделать, – большая глупость, но от судьбы, как от стрелы, не уйдешь. Вор рывком кинул свое тело за край, прыгнул вниз. Если арбалет направлен точно в эту сторону – брякнешься на камень уже мертвым.
Болт в бок одноглазый парень не получил – арбалетчик прицелиться все-таки не успел. Квазимодо довольно шумно шлепнулся на скальный уступ. Теперь от вражеского стрелка его заслонял невысокий гребень. Замечательное положение – немедленно задницу тебе не прострелят, но и сунуться ни вперед, ни назад уже невозможно. Можно быть уверенным, что нелепый обезьяний прыжок незамеченным не остался. А ведь мог бы арбалетчик и стрельнуть от неожиданности. Была бы пара мгновений, чтобы убраться из ловушки. Видно, крепкие нервы у охотника. Зато уж точно – сейчас туда, где рыжая сидит, стрелок не смотрит.
Квазимодо без особой надежды приподнял над гребнем топор. На мелькнувшую тень арбалетчик не среагировал и желанного щелчка тетивы вор не услышал. Зато стрелок коротко крикнул, предупреждая своих товарищей. Там ответили криком, в тот же миг Теа привстала на скале и выстрелила. Завопил человек, заржала от боли лошадь – вор понял, что лиска опять попала куда-то не туда. Квазимодо дернул ногой, на миг показав сапог над камнем. Арбалетчик опять не выстрелил – или хотел пустить болт наверняка, или его отвлекла лучница на скале. Пока не высунешься – не узнаешь. Ой-ой-ой – вставать под болт совершенно не хотелось. Квазимодо продолжал лежать, уговаривая себя рискнуть. С пробитой рукой или ногой еще можно выжить, а лежа здесь, дождешься, что тебя надежно клинками причешут.
