…Андрей ввалился за искореженную дверь, оттолкнул Мариэтту в угол. С глухим лязгом и матом в дверной проем запрыгивали десантники. Шустрая фифа одну за другой швыряла гранаты в люк в полу. Плиты вздрагивали от взрывов, пыль клубилась, поднималась и сверху, и снизу. Потом бойцы швырнули вниз заряд поспецифичнее, Андрей вжал подругу вниз лицом в каменное крошево – сверкнуло белоснежно, даже сквозь плотно зажмуренные ресницы. Внизу кратко и ужасно взвыли. Прямо в пыль, вроде бы прямо на головы друг другу, свалились трое десантников. За ними нырнула, длинноногая даже в боевых доспехах, фифа-тактик. Сан Саныч, стороживший лестницу наверх, только выругался. Под плитами стукнул одинокий выстрел. Из неохотно оседающей пыли высунулся боец, приподнял забрало:
– Чисто. Там две лифтовые шахты и четыре коридора. Один заперт. Давайте еще двоих – сторожить во все стороны гляделок не хватает.
– Понятно. Сейчас обмозгуем, – начальник ФСПП качнул пыльным орехом шлема. – Если дамочка ноги не переломала, давай ее, умную, сюда. Если обезножела, пусть тем более ползет.
Лежащий у входной двери старлей доложил:
– Снаружи тихо вроде. Наблюдаю шестерых из «Прямо». Похоже, «двухсотые». По нашему маршруту, все того… На правом фланге движение. От поселка, похоже.
Мариэтта обеими руками придерживала непривычный шлем и смотрела вопросительно.
– Сейчас разберемся, – беззвучно прошептал Андрей.
От гарнитур толку не было. Эфир шипел и трещал, иногда донося нечто похожее на плач.
– Группа осталась в изоляции, но и противник деморализован, – сказал майор, принявший командование над уцелевшими армейцами. – Что технически целесообразнее – пробиваться глубже или взорвать заряд здесь?
– Зависит от глубины и направления ствола шахты, – просипел майор-подрывник – его крепко ушибло взрывной волной. – Если мы произведем подрыв здесь, полной ликвидации сооружения гарантировать не могу.
Командование, – Андрей неожиданно для себя стал старшим по транспортной группе, – заседало в углу помещения. Из-под раздавленной крышки стола торчали ноги в берцах с предельно стертыми каблуками, но на чужой труп никто не обращал внимания. Только фифа-тактик вертела в руках потертый АК-47 – изучала трофей.
– Давайте определимся. О принципе действия объекта мы имеем самое общее представление. Следовательно, уничтожать объект следует полностью. – Сан Саныч демонстрировал обычную озабоченность, что действовало успокаивающе. – Подрываем сооружение целиком и наверняка.
– Если подразумеваешь идею рвануть обе шахты, то нам такой шмат не хватануть, – возразила фифа-Катерина. – Ко второй шахте еще пробиться нужно. Надорвемся.
– Что-то я тебя, Катрин, узнавать перестаю, – Сан Саныч ухмыльнулся. – Только что зачищать все рвалась, и на тебе – такой пессимизм.
– Старая я стала, – неохотно пробурчала спец по тактике. – И меня дома ждут.
– Что-то я не улавливаю, – сказал майор. – Огневые точки мы подавили. Местный народец забился по щелям. Похоже, деморализованы на все сто. Раз нужно, пройдем и ко второй шахте. Опыта у бойцов хватает.
– Это у бойцов опыта хватает, – напомнила Катрин. – Вас здесь чуть больше половины. Подрывники, раненые, экстрасенсы не в счет. Да и мы с начальником разве что за одного полноценного бойца сойдем.
– Мои парни не из стройбата, – сказал майор-подрывник. – Стрелять мы умеем, только когда на горбу полцентнера, не особо порезвишься.
– И я о том же. – Катрин сняла шлем, попыталась поправить спутанный короткий и густой хвост волос, сплюнула и нахлобучила шлем. – Предлагаю признать потери чрезмерными, зарядить шахту прямо под нами и отходить. Сунемся в соседний ствол – положат всех. Для местных это Сталинград, для нас еще нет.
– Это для тебя нет. Для нас уже Сталинград, – тихо сказал Сан Саныч.
– Не попрекай, – так же тихо огрызнулась зеленоглазая фифа. – Я говорила – сразу прыгать нужно. Вдесятером бы управились. Стратеги, мать вашу… Тянули кота за хвост…
– Я не упрекаю. Ты свое дело сделала. Дальше мы сами.
– Точно, а я с гостевой трибуны посмотрю. – Наглая воительница выругалась для разнообразия по-английски.
– Виноват, если вмешиваюсь не вовремя, – злобно встрял Андрей. – Для начала раненых и «двухсотых» эвакуировать не помешало бы.
– Вот это дело, – оживилась Катрин. – Пусть твоя девчушка берет подбитых и исчезает. Сможет?
– Да. Только она вернется.
– Куда?! Здесь на три метра промахнешься – мигом под пулемет угодишь.
– Значит, не она пойдет, – пробормотал Андрей.
Раненых отправили с агентом из «сводной». Человек сдерживался изо всех сил, но видно было, что рад. Чего уж там, счастлив. Андрей не осуждал – каждый в здравом уме был бы рад убраться из этой разбитой комнаты. Только Манька ненормальная.
Капчага сидела, настороженно следя за всеми. На коленях лежал обшарпанный АК-74. Андрей присел рядом с подругой:
– Прибарахлилась?
– Эта твоя… модель недоделанная всучила. Говорит, нечего голой шляться. Предохранитель сюда дергать, что ли?
– До отказа. И передернуть затвор не забудь, это не револьвер. – Андрей показал.
– Я ей сказала, что все умею, – задумчиво сказала Мариэтта. – Старый, знаешь, на кого она похожа?
– Знаю. Только не до того сейчас.
– Что ты говоришь?! Ну, абзац, я-то, дебилка, не врубилась, – Мариэтта посмотрела на готовящихся выступать бойцов. – Атакуем?
– Да. Мы с тобой в тылу будем. Я тебя очень прошу – слушай приказы внимательно.
– Угу. Мы, значит, рядом с ними? – девушка кивнула на подрывников. – Что-то мне не по себе рядом с этими штуками.
Андрей и сам чувствовал холодок, глядя на массивные заряды. Вроде бы ничего страшного – не очень новые защитные чехлы, громоздкая форма, до смешного напоминающая полевые термосы с борщом или кашей. Только эти побольше, и от них хочется пятиться, пятиться…
Когда звякнула упавшая на бетонный пол граната, Андрей не слышал. Майор-десантник заорал «Ложись!», и Андрей, не раздумывая, повалился на Мариэтту. Грохнуло, в вонючей пыли окончательно осел разбитый шкаф. Андрей замычал – правую ногу толкнуло болью. Прильнувшая к полу фифа уже вскинулась – 110-й АК в ее руках запульсировал… Андрей вскинул свой автомат, выпустил очередь, туда же, куда и спец по тактике, перекрученный короб воздуховода распороли десятки пуль.
– Отставить! – Старлей с одним из бойцов вскочили на груду мебели, рванули жесть короба.
– Можно было бы допросить, – растерянно сказал майор-десантник, глядя на окровавленную фигурку, вытащенную из воздуховода, – нога по бедро начисто оторвана пулями.
Бойцы выдернули из трубы второго диверсанта. Чуть постарше – лет одиннадцати. Этот еще дышал и даже был в сознании – пытался поднять голову, шевелил губами, шепча по-детски нелепое матерное. Его положили на крышку стола.
