– …Ничего с ее смертью не изменилось! Да и что могло измениться!..
– Жень, но ведь ее теперь нет! Ведь мы… из-за нее…
– Это не совсем так. Не из-за нее, а из-за меня. Я стал другим…
– Не другим, Женя, не другим! Ты такой же… как тогда… и мы… А я всегда…
– Не стоит так…
– Но почему?! Ведь теперь все может быть по-другому… Мы, как прежде…
– …Все умерло…
Черт! И почему так плохо слышно? Я сделала еще шаг в их сторону, стараясь оставаться в зарослях кустов. В этот момент под моей ногой хрустнула сухая ветка. Я замерла. Парочка, наверное, посмотрела в мою сторону, но мне из-за листвы было плохо видно их лица. Во всяком случае, они на минуту замолчали. Я ждала продолжения выяснения отношений, но тут раздался четкий голос Евгения:
– В общем, так, Марин… Хватит все об одном и том же. Надоело, понимаешь?! Имей хоть гордость. Я тебе уже сто раз говорил, скажу и в сто первый и последний: не ищи больше со мной встречи. Мне и так неприятно, что мы в одной группе… Я с тобой встречаться не могу. Не не хочу, а именно не могу, понимаешь? А то, что Карина умерла… Ты права, ее, конечно, не воскресишь, но мои чувства к ней все еще живы… Поэтому не обижайся и прощай!
– Женя!!!
– Не надо, Марин! Оставь меня…
Я услышала шаги. Очевидно, наш герой удалялся с гордо поднятой головой. Я услышала, как девчонка всхлипнула. Потом еще раз. Когда я вышла из-за кустов, она утирала слезы платочком, отвернувшись от тротуара в сторону кустов, чтобы прохожие не видели ее слез. Невдалеке шел Евгений с перекинутой за плечо ученической сумкой.
– Здравствуйте, Марина, – сказала я, присаживаясь рядом с девушкой на скамейку.
Она посмотрела на меня не то испуганно, не то удивленно:
– А вы кто?
– Я – знакомая вашего однокурсника Жени Удовиченко, – я кивнула в сторону удаляющегося молодого человека, – и нам с вами надо бы поговорить.
– О чем? – насторожилась Марина.
Она смотрела на меня немного испуганно; слезы ее быстро высохли. Она сидела на скамейке – худенькая блондинка, симпатичная и нежная, но какая-то вся зажатая и чересчур правильная. Я чувствовала, что с раскрепощенной и раскованной Кариной она даже рядом не стояла. Да и в вопросе форм, судя по фотографии, бывшая домработница лихо обскакала эту Марину, по крайней мере, ее бюст был на три размера больше, а бедра – в два раза шире и круче.
– О чем поговорить? – переспросила я, как бы размышляя. – О вас и о Жене. О ваших взаимоотношениях.
Ее лицо сразу стало надменно-холодным. Она взялась за свою сумку, собираясь, как видно, встать и уйти.
– Подождите, – остановила я ее, – не торопитесь. Будет лучше, если вы останетесь и поговорите со мной.
– А-а… Зачем вам это? И вообще, вы кто?
– Честно говоря, я – частный сыщик Татьяна Иванова. Можете звать меня просто Татьяной, – я протянула девушке удостоверение.
Она посмотрела в него, потом перевела взгляд на меня.
– И что же вы от меня хотите, Татьяна?
– Вы знаете о том, что отец Жени сидит в следственном изоляторе?
– Да, – кивнула она.
– Откуда?
– К нам в институт приходил какой-то человек из милиции, ну, то есть из полиции. Так вот он нас всех расспрашивал про Удава, а мы потом его спросили, и Женька сказал, что его отца арестовали по подозрению в убийстве их бывшей домработницы.
– Это вы Женю зовете Удавом?
Она кивнула.
– А вы знали погибшую?
– Кого? Домработницу? Видела, конечно. Я же приходила к ним домой.
– А как часто вы у них бывали?
– Всего-то несколько раз и была. Давно, еще на первом курсе.
– Марина, я знаю, вы с Женей тогда встречались…
– А вам-то что с этого?! – Она смотрела на меня не слишком дружелюбно.
– Я пытаюсь спасти от тюрьмы его папу…
– И при чем же здесь я? Какое отношение имею я к Женькиному папе?
– Вы поможете мне, если ответите на мои вопросы. Всего-навсего!
– Ладно, задавайте ваши вопросы, – вздохнула Марина.
– Скажите, из-за чего вы с Женей расстались?
Она снова посмотрела на меня не совсем дружелюбно:
– А какое отношение наши отношения имеют к тому, что Виталия Яковлевича посадили?
– Не посадили, а пока только задержали. Марина, я думаю, вам известно, что в последнее время Женя встречался с бывшей домработницей, девушкой, которая убиралась у них дома?
– Ну, известно.
– Так вот. Ее нашли убитой несколько дней тому назад.
– Я знаю, но это не Женя! – вскрикнула она.
– Да Женю никто и не обвиняет, обвиняют как раз его отца.
– Но Виталий Яковлевич не мог…
– Откуда вы это знаете? – Я внимательно смотрела в ее лицо.
– Хорошо, я вам расскажу, что знаю… – Девушка вздохнула еще раз и опустила глаза. – В общем, встречаться мы с Женькой начали на первом курсе, это вы правильно сказали… Встречались всего несколько месяцев, притом наши отношения были… как бы это сказать? Одним словом, секса у нас не было. Я не из тех, кто сразу прыгает к парню в постель, меня родители строго воспитывали. Короче, я решила сначала проверить наши чувства. В самом конце первого курса, незадолго до сессии, я заметила, что Женька вдруг стал избегать меня. После занятий не приглашал меня в кафе или на набережную погулять, исчезал куда-то. Я ему звоню домой – трубку никто не берет. Вернее, сначала он брал, а потом, когда слышал, что это я, перестал брать. В институте мы тоже перестали сидеть вместе. Я все пыталась выяснить, в чем дело, что вообще случилось, а он избегал меня… Но один раз я его все-таки прижала, и он сознался, что встретил другую. Я тогда и подумать не могла, что это Карина, их домработница. Какой ужас! Такая вульгарная девица! Никогда бы не подумала, что Женьке может понравиться такая…
Марина отвернулась и тихо всхлипнула. Похоже, сейчас начнутся слезы и истерика. Но она быстро взяла себя в руки, промокнула платочком глаза и продолжила свой рассказ:
– Так что больше мы не встречаемся, даже сейчас, когда этой Карины нет в живых…
– Марина, скажите, а Женя приглашал вас на дачу?
– Да, однажды, уже весной, он действительно пригласил меня на дачу на выходные. Сказал, что познакомит с родителями, что туда приедет и его дед-полковник и даст нам пострелять из настоящего «макарова». Еще хвалился, что хорошо стреляет, мол, дед научил его, когда ему было только тринадцать лет. Нам было так хорошо, почему он меня бросил? Что произошло? Неужели какая-то вульгарная домработница могла так окрутить его?! Да с ней и поговорить-то не о чем! Деревенщина!..
