Но во всем остальном Горюнов был нормальный мужик – честный, работящий, дотошный и въедливый… Одним словом – зануда!
Понятно, что такие ребята не работают операми! И они не становятся большими начальниками.
К моменту выхода на пенсию Максим Борисович руководил архивным отделом.
Он жил в старой пятиэтажке на улице Островского. В трехкомнатной квартире ему принадлежала комната в пятнадцать квадратных метров.
Оксана подкараулила Горюнова, когда тот пошел за хлебом.
Выждав, пока он зайдет в пустынный проходной двор, Ксюша без всяких предисловий догнала пенсионера, встала не его пути и начала сложный разговор.
– Максим Борисович! Подождите пять минут!.. Я – Оксана Боровик, врач из пансионата «Аркадия». Только я недавно вышла замуж, и теперь я Шмакова.
– Очень интересное начало!
– Да, но я совсем не о том говорю!.. Произошла страшная несправедливость! А вас рекомендовали, как человека честного.
– Милая девушка, спасибо за комплимент, но я уже не работаю в системе!.. Ничем не могу помочь.
– Да вы послушайте сначала!.. Я еще не сказала, Максим Борисович, но это очень старый эпизод. Вы много раз поднимали это дело… И у вас отличная память.
– А у вас хорошие информаторы… Вы, Оксана, говорите о деле Олега Рыжикова?
– Точно!.. А вы догадливый, Максим Борисович.
Они стояли посреди проходного двора, а это не самое лучшее место для секретных переговоров.
Горюнов рукой указал на склон за ближайшими гаражами. Там не было домов. Зато под южными деревьями было множество каменистых тропинок, уютных закоулков и самодельных лавочек.
Пока шли до места, каждый думал о продолжении разговора.
Горюнов гадал, кто вывел на него эту Оксану Шмакову, и можно ли ей доверять.
А Ксюша жалела, что начала беседу очень сумбурно, и не смогла убедить Горюнова…
Но ничего! Еще не вечер!
Когда они нашли самую укромную лавочку, инициативу разговора взял на себя Максим Борисович.
– Так вас, Оксана, интересует дело Рыжикова?
– Да, конечно!.. Мы думаем, что его осудили несправедливо.
– «Мы», как я полагаю, это вы и ваш муж.
– Да! Я и Артур кое-что знаем об этом деле.
– От кого?.. От самого Рыжикова! Он уже освободился?.. Впрочем, я догадываюсь, что он живет в вашем пансионате. Но вы, даже под страхом смерти, не подтвердите это.
– Да, я ничего не скажу!.. Вернее, я знаю, что он не в «Аркадии», а совсем в другом месте… Короче, Олега надо спасать! Вчера на моих глазах полковник Сироткин пытался подложить в его номер пакет героина.
– Сироткин, вы говорите?.. Точно, Оксана! Этот может! Его почерк… И как дела, эта подлость у полковника получилась?
– Получилась!.. Но он номером ошибся. Сироткин нашел героин в спальне депутата Госдумы. И всё это при понятых, под протокол.
– Стареет Сироткин. Раньше он таких промахов не допускал… Когда он вел дело Рыжикова, он так виртуозно работал. Просто фокусник какой-то… А сейчас депутату подложил? Смешно!..
* * *
Двенадцать лет назад Олегу Рыжикову было совсем не до смеха!
Он очнулся в машине «Скорой помощи»… За его головой сидела врачиха в белом халате.
Олег всегда был парнем честным, романтичным и доверчивым!.. И особенно сейчас, когда дело шло к свадьбе!
Рыжиков был уверен, что на первом же допросе он всё объяснит!..
Всё очень просто!
Он шел поздним вечером… Девушка позвала на помощь… Он побежал на ее крик, а там трое парней, которые реально собирались ее насиловать…
Потом девушка панически заорала! А главный пацан в нее выстрелил!.. Затем Рыжикову дали доской по башке, и полный мрак.
Это всё!.. Где тут его вина?.. Почему он в наручниках и под конвоем?
До больницы его не довезли!.. Доктор сказала, что больной в госпитализации не нуждается. Сотрясения мозга нет! На голове не рана, а обычная большая шишка.
Позади «Скорой» шла милицейская «Нива». Олега перегрузили туда и повезли в отделение…
Принимал «убийцу» дежурный опер – капитан Сироткин.
Он вытащил из «обезьянника» двух мятых и сонных проституток. Как две честные российские гражданки, эти «ночные бабочки» выполняли роль понятых.
Капитан поставил задержанного у стола и начал шмонать его карманы… Вот бумажник с кредитками, долларами и рублями… Вот кошелек с проездным и мелочью… Вот мобильник с большим экраном… Вот записная книжка с визитными карточками… А вот и два пакетика с непонятным белым порошком!
Рыжиков хотел произнести банальную фразу: «Это не мое», но вовремя заткнулся.
Если две дозы героина подкинули, то это мог сделать только Сироткин!.. Тогда зачем сотрясать воздух?
Подписывая протокол, Олег впервые узнал, что убитой девушке, которую он пытался спасти, было всего семнадцать лет… Ее звали Даша Гулько.
На следующий день с теми же понятыми провели обыск в квартире Олега.
Там, конечно, нашли героин и два патрона с той же маркировкой, что и в нагане, который в момент задержания держал в руках Олег.
Но даже капитан Сироткин удивился, когда увидел на письменном столе Рыжикова фотографию девушки.
Снимок был крест накрест перечеркнут красным фломастером. А на обороте была короткая подпись: «Гулько Дарья, 10 «Б» класс»…
После всех этих улик следствие продвигалось семимильными шагами!.. На первых порах Рыжиков говорил про крики о помощи, про трех парней, про главного с револьвером и родинками, но вскоре понял, что все воспринимают это, как детский лепет.
А Сироткин был един в двух лицах. То он играл злого следователя и пугал «вплоть до высшей меры». То был добрее самого доброго адвоката и предлагал компромиссы…
Суд тоже шел, как по маслу!..
Попытку изнасилования не рассматривали вообще!.. Прокурор предложил Олегу за убийство, за наркотики и хранение оружия всего шестнадцать лет в колонии строгого режима.
Добрый российский суд присудил четырнадцать общего режима.
С учетом примерного поведения Рыжиков отсидел двенадцать…
Все эти годы его мучил вопрос, почему на суд не пришла его невеста. Возможно, что Кристина обиделась на него…
И правильно! Если бы не этот суд, то они бы поженились.
Да!.. Всё шло к свадьбе!
* * *
Мир очень тесен!..
И если Москва – это большая деревня, то Сочи и вовсе маленькое поселение. Здесь все обо всех знают.
Невозможно было полностью утаить досадный эпизод с депутатом Букиным. Хорошо еще, что Илья Исаевич оказался человеком хитрым и не очень глупым!..
