Зона Гуркова располагалась в правом крыле особняка. Всего-то три зала. Самый большой – обычный ресторанный зал. По центру – княжеский стол, а справа и слева цепочки столиков для бояр и всякой челяди более низкого пошиба. Всего здесь уместилось бы тридцать человек.
Комната слева больше напоминала штаб – телефон, плакаты, компьютеры и прочая оргтехника. А на стене развернутое знамя с эмблемой Гуркова.
Комната справа – спальня будуарного вида. Ночью там никто не спал, но что там делалось вечерами, Ким мог только догадываться… Да, любой бы догадался!
Гурков в своей части «Таганки» всегда держал одного охранника. Круглосуточно.
Когда Виктор заглянул, охранник сидел за княжеским столом и тупо смотрел на двери – прямо, где основной зал ресторана, дверь справа – политический штаб будущего мэра, слева – комната с кроватью. Все помещения были под его присмотром.
Ким вошел, огляделся хозяйским взглядом и прикинул, что стоит подправить перед приходом дорогих гостей.
Мельком он заглянул в спальню и вдруг обрадовано произнес. Он говорил не суровому охраннику, а как бы себе, глядя в потолок:
– И в штабе, и здесь надо в холодильниках обновить: сок, воду и все такое… Катерину пришлю. Она сегодня какая-то игривая. Так и просится…
Ким знал, что говорил. Катя формально значилась официанткой. Но она никогда не бегала между столами. Она была у Виктора запасной, она была резервом командования. Ее бросали в любой прорыв, и она всегда побеждала. Ее появление гасило любые конфликты. Мужики облизывались и, глядя на нее, забывали, о чем был спор.
При имени «Катя» неподвижный охранник вздрогнул. Было заметно, как он глубоко вздохнул и беззвучно застонал.
Ким бил наверняка. Екатерина была феноменом. Она излучала некий аромат. Не в смысле запаха. А как-бы имела уникальную ауру. Ее глаза, ее голос, ее пышное тело – все это было игрой на волшебной дудочке крысолова. Мужики вставали и шли за ней в огонь и в воду.
Катя вплыла, толкая перед собой тележку с напитками. В центре зала она развернулась, замерла, демонстрируя свою фигуру в профиль. Когда охранник встал и идиотски улыбнулся, Катя двинулась в спальню – шаг вперед, шаг назад. С одной стороны ее тело красиво колыхалось, а с другой создавалось впечатление, что ей тяжело толкать телегу. Охранник бросился на помощь.
В спальню они вошли вместе, а дверь закрылась сама… У Кима было не менее десяти минут. Сначала он нырнул в комнату штаба и быстро приклеил брусочек под плакатом самого Андрея Гуркова.
В основном зале жучок примостился под председательским, под княжеским столом…
Ким знал, а вот охранник не слышал, что у Кати есть еще кличка «Динамо». Это в том смысле, что она всех привлекала, но всех динамила. Мужику кажется, что вот-вот, а она очень ласково выворачивается и ускользает. Без обид!
Екатерина выплыла из спальни и покатила коляску в комнату штаба.
Охранник с бегающими глазками передвигался сзади. Взгляд у него был действительно странным. Он скользил по округлостям женской фигуры и старался проникнуть глубже. Браток откровенно раздевал Катю глазами.
Они зашли в кабинет кандидата в мэры, а Ким проник в будуар, в комнату разврата… Жучок приклеился к тумбочке с левой стороны кровати. Где же и сболтнуть секрет, как не на перинах в запале страсти.
Завершив работу, Ким понял, что Екатерину придется спасать. Стражник потерял над собой контроль. Он во все стороны распустил руки и пытался поймать Катю, которая хихикала, но уворачивалась, сбрасывая на пол плакаты, флаги, вымпелы и другой предвыборный инвентарь.
Спустившись вниз в свою директорскую каморку, Ким позвонил Жуку по секретному мобильнику. И разговор был секретный, зашифрованный.
– Привет, хозяин. Я подковал лошадь. Все три ноги.
– Я все слышал. На двух первых ногах копыта четко цокали. А на третьей – одно ржание.
– Так оно в натуре так было. Кобыла слишком задом вертела, а он раззадорился.
– Кто он?
– Наездник… Но сейчас он в стойле. За столом… Запутался я. Потом нормально объясню.
* * *
Через час Игорь Докторов знал все. Ментовской налет на телецентр закончился провалом. Желтую Оку в очередной раз обыскали с ног до головы – пусто! Самой адвокатши в здании не было. Искать там пистолет пытались, но без энтузиазма – попробуй отыскать иголку в стоге сена, особенно без уверенности, что она там есть… Одним словом, пришли менты, навели немножко шороху и ушли.
Но сам-то Докторов знал, что не все так просто.
Возможно, во всем Правдинске только у Игоря было несколько фотографий Ольги Крутовой. Тех фоток, которые он сделал в Москве во время слежки за ней. Включая и тот снимок на диване, который Тамара назвала порнухой.
Менты даже не проводили опрос сотрудников телецентра о визите неизвестной дамы. Слишком уж шаткий источник для такой паники – анонимный звонок.
А вот Игорек решил опросить всех и всем предъявлял фотографию Крутовой.
Как и положено, он начал обход с секретариата. И уже третьей была та девчонка, которая носила документы Ежову и с которой Ольга столкнулась в предбаннике Максима.
– Ну, видела я эту дуру! Ну и что?
– Где ты ее видела?
– Попрошу на меня не орать. И прошу мне не тыкать. Мы с вами в одной койке пока не лежали.
– Извините… Где вы, милая девушка, видели эту стерву?
– Любая информация стоит денег. Здесь телевидение! Здесь все продается!
– Понял… Сто баксов вас устроит?
– Двести!
– Сто пятьдесят…
– Деньги вперед… Так вот, эту дуру я видела на третьем этаже около кабинета Максима Ежова. Потом она к нему зашла. Потом они вышли во внутренний дворик, через минуту милиция стала по этажам топать… Все?
– Да, спасибо… А нельзя ли вас попросить на будущее…
– Понятно. Надо за ней последить. И за Максимом… Мне сотня баксов не лишняя… Давайте свой телефончик. А вот это мой. Меня Ингой зовут.
Докторов выходил с телецентра обалдевший. Девица из секретариата по имени Инга навела его на мудрые мысли о судьбе страны. Это же куда мы катимся? Девушка в возрасте сестер Лариных. Постарше Ольги и чуть младше Татьяны. А где невинность помыслов, нежность чувств и чистота души? Это ведь в чистом виде оскал капитализма! Молодежь поглотила власть чистогана… Прямо говорит, что все продается! Нет, не все! А уж за сто пятьдесят долларов – точно не все купишь…
* * *
Рыба ищет, где глубже, а человек – где власть!
Когда стало ясно, что в Правдинске фаворитом на мэра идет Андрей Гурков, то народ к нему потянулся. Не весь народ, а та мерзкая свора мелких начальничков, от которых очень многое зависит, и которые хотят остаться и при новой власти. Вот они-то и спешили заверить Гуркова в совершенном почтении.
