К часу ночи исчезли и эти развлечения.
Страшно Илье не было – было тревожно и холодно. И еще – очень хотелось спать. Особенно на рассвете…
Он пришел за запиской в шесть утра.
Щуплый усатый парень лет двадцати… Он не сопротивлялся, покорно поднял руки, а потом дал их связать у себя за спиной… Целый час они молча шли по лесной дороге до заставы…
Днем они арестовали Оксану, девятнадцатилетнюю учительницу – жену того щуплого парня… Затем забрали у старого мельника рюкзак с контрабандой…
Потом были допросы, совещания, поощрения, но не было удовлетворения: в рюкзаке оказались купленные в соседнем словацком поселке три сотни шариковых авторучек, коробки с цветными скрепками и кнопками. А еще фигурные ластики и несколько блоков жевательной резинки…
* * *
Иван Дроздов никогда не считал себя трусом.
За сорок лет трудового стажа чего только не было… И тонул два раза на лесоповале, и по тайге десять дней один бродил.
А в Москве, когда уже был прорабом – на начальственные, министерские ковры выходить тоже смелость нужна… Особенно, когда свою правду отстоять пытаешься… Они тебе: «Комиссия будет принимать объект третьего ноября, к празднику»… А ты им: «Раньше десятого января не сдам. Халтуру делать не буду»… И так два-три часа.
Они, конечно, на своем настоят, но зато подкинут технику, людей, материалы, премиальные…
Тогда было не страшно, потому что все было понятно: за это просто выговор, за это – строгий, а за это – могут и по шее дать.
А сейчас… Группировки какие-то, авторитеты, мафия из подмосковных городков…
В подъездах стреляют, машины взрывают, похищают… И за что? Именно за это – за деньги!
Иван Васильевич прижал к себе сумку, где в обувной коробке лежали шесть тугих пачек в банковской упаковке… Эти «куклы» передал ему Илья.
И вот теперь до встречи пять минут. Невозможно что-нибудь уточнить, отменить все это… Налетит сейчас десяток головорезов, уволокут в подвал, вскроют «куклы», и всё. Привет!.. «Ты нас обманул, а теперь маслину получай»…
Дроздов не согласился бы, если бы это предложил не Илья, если бы не воспоминания о пограничной молодости.
Иван Васильевич еще раз осмотрелся. Он знал, что его должны страховать несколько человек, но не видел никого из знакомых, кроме Ильи.
Тот сидел на лавочке за фонтаном – похоже, мечтал о чем-то… Впрочем, он периодически уточнял время и поглядывал на проходящих мимо Дроздова людей.
Ровно в восемь пропищал сотовый… Как инструктировал его Илья, Дроздов наклонился к микрофону и шепотом, но четко прочел текст сообщения:
«На другой стороне Тверской, в ресторане «Макдоналдс», в туалете. Жду через пять минут. Борис».
Дроздов вскочил, достаточно бодрым шагом миновал бронзового Александра Сергеевича и нырнул в подземный переход.
Он видел, что Илья пошел вслед за ним, но не слышал короткие и тревожные команды, которые выдавал в эфир Потапов, заместитель Рогова. Машины не успевали перестроиться на этом сложном перекрестке.
Кроме того, если через пять минут Дроздов получит команду: «Вернуться к памятнику Пушкину», то все машины окажутся вообще «вне игры».
Иван Васильевич не знал этого и торопливыми шагами приближался к ресторану.
Вон платная автостоянка: всю улицу перегородили, въезд с Тверской, а выезд на Бронную.
Дроздов не успел повернуть ко входу в эту заморскую «точку общепита», как его подхватил под локоть молодой бородатый парень в яркой бейсболке:
– Вы – Дроздов? А я – Борис. Поговорим в машине. Вот она, рядышком.
Саша Караваев, встретивший Ивана Васильевича, был предусмотрителен: двигатель в «Жигулях» не выключался, выезд со стоянки оплачен заранее, машина неприметная, дорога изучена, включая возможные точки проверки…
Илья мог бы задержать «Жигули» с этим бородатым Борисом, но не он проводил операцию… Он помнил, что ему разрешили присутствовать, но очень вежливо попросили «не проявлять самостоятельности и не мешать».
К Ермолову подлетел парнишка, которого он раньше не видел:
– Сейчас Потапов подскочит! Вон они на джипе, при въезде на стоянку базарят… Вы номер запомнили?
– Запомнил…
– Наверняка липовый. Если не догоним – ничего не найдем. Кто же на такое дело со своими номерами идет?
Еще тридцать секунд они потеряли при выезде с автостоянки.
Потапов понимал, что опоздание на полторы-две минуты делают бесперспективным преследование в этом районе… Он передал ребятам номер и приметы машины и дал указание рассредоточиться:
– Вторая – через Патриаршие пруды к Маяковке, третья – через бульвар к Манежной, а я – к Арбату. Тридцать минут – слушать эфир и ждать команду.
Передатчик Дроздова молчал…
Караваеву понадобилось десять минут, чтобы добраться до Плющихи.
Пока они ехали, он несколько раз жестом приказывал Дроздову молчать.
Машина была припаркована во дворе пустующего дома.
Они молча вышли и встали друг напротив друга. Иван Васильевич уже понял, что они оторвались, и никакой помощи не будет…
Дроздов остался один на один с мафией. Машинально, без всякой команды он поднял руки вверх.
Александр Караваев воспринял это как должное. Он оценил покорность и первым делом осмотрел сотовый. Затем проверил все карманы и начал снимать с Дроздова куртку, но сразу же запутался в проводах.
Рация была прикреплена с правой стороны на брючный ремень, провода микрофона тянулись по спине к правой части воротника, а маленький динамик располагался слева.
После того как все было аккуратно отключено, а Иван Васильевич еще раз внимательно осмотрен, Караваев спросил:
– Больше ничего нет?
– Нет-нет!.. Я бы сказал…
– Теперь-то, конечно. Чего молчать? Надо жизнь спасать… Кстати, в сумке, наверное, «куклы» лежат?
– «Куклы»… Я все вам расскажу.
После такой прямой угрозы для жизни Дроздов начал говорить торопливо и честно… Он понимал, что потом будет себя презирать за трусость и предательство, но уже не мог остановиться. – Я бы сам – ни за что! Меня заставили.
– Только спокойно! Кто заставил? Они с Петровки?
– Нет-нет, не с Петровки… Это Илья Ермолов! У них частная фирма… Я даже у них в конторе был, на Беляево. Главный у них Савенков Игорь Михайлович…
– Верю! Вот теперь, Иван Васильевич, верю, что вы готовы помочь правому делу… Но не здесь. Вы садитесь в машину, кепочку вот эту наденьте. А я пока номерки на машине сменю, бороду отклею, и поедем мы с вами на природу, в лесок!.. И уже там подробно на бумаге вы всё и опишите.
