— Территория охвата?
— Все салоны, друг мой, все салоны. Представь, ты —
свободный человек, а значит, можешь позволить себе целый гарем. У тебя масса
денег…
— Твоими бы устами, Петрович…
— И ты возишь все свои увлечения во Францию. На
Лазурный берег… Это у тебя фишка такая.
— Дальше не продолжай, — взмолился Гусалов. —
Иначе у меня родимец приключится.
— Затем, — Леля заглотнул слишком большой кусок
мяса и закашлялся. — Радзивиллиха сообщила, что ее беспутный муженек
звонил ей накануне. Что, мол, уезжает и собирается навестить сына. И секретарша
подтвердила, что эта поездка во Францию не была связана ни с какими деловыми
встречами. Два-три дня максимум, импровизированный уик-энд. Следовательно, он
вполне мог отправиться во Францию с девушкой. Логично?
— Логично-то логично… Но ведь секретарша Радзивилла
сказала тебе, что был заказан только один билет. Один! На имя
Радзивилла. — Трезвый Саня всегда выступал самым яростным Лелиным
оппонентом. — Логичнее было бы, если бы секретарша заказала два билета:
самому Радзивиллу и его спутнице. Корона бы с головы не упала. Ты как думаешь?
— Не знаю. Может быть, ты и прав. Но все-таки узнай…
Аппетит исчез так же внезапно, как и появился, а это
означало, что счастливая полоса просветления закончилась. Саня, будь он
неладен, прав: почему бы Радзивиллу, если уж он решил отправиться в вояж с
дамой, сразу же не заказать два билета?
— Эта баба в ресторане — наша единственная зацепка.
Если мы ее найдем, то сможем хотя бы проследить дальнейший путь Радзивилла.
После того, как он вышел из «Диких гусей» и сел в машину. Вместе с ней, заметь.
Какой болван! — не удержавшись, Леля стукнул кулаком по столу.
— Ты о ком?
— О Радзивилле, черт бы его побрал. Что за детство?
Отправлять телохранителя и шастать по городу в гордом одиночестве.
— Не совсем в одиночестве. Она его сопровождала, ты, же
сам только что сказал. А что, если эта девица и руки к Радзивиллову черепу
приложила?..
— Рискованный шаг. Она сидела в ресторане и совсем не
пыталась спрятать свое лицо. Она светилась там в открытую.
— Свериться-то она светилась. А что мы поимели от дураков-официантов?
Ничего вразумительного они не сказали.
— Ну, она же не знала, что обслуга ничего
вразумительного не скажет, правда?
— Кто знает, — вздохнул Саня. — Но если тебе
в кайф гонять сотрудника, как зайца беспривязанного, тогда я займусь
аэропортом. Это дело получаса.
Саня поднялся из-за стола и направился к выходу. Дождавшись,
пока оперативник скроется из виду, Леля последовал за ним, затем метнулся к
себе в кабинет, повернул ключ в замке и дрожащими руками достал из кармана
салфетку с номером Никольской. Отличный повод, чтобы позвонить: его звонок не
может вызвать подозрений. Совершенные ноги Никольской качались в Лелином мозгу
языками колоколов, а сами колокола вызванивали музыкальный рефрен из фильма
«История любви». Только этого не хватало! Отдышавшись и вытерев вспотевший лоб
рукавом, Леля набрал номер.
— Слушаю, — сразу же отозвалась манекенщица.
— Простите, пожалуйста, — выдавил из себя Леля —
Это следователь вас беспокоит. С которым вы сегодня виделись в кафе. Леонид
Петрович.
Легкая заминка на том конце провода насторожила Лелю:
похоже, девица отставила трубку, чтобы лишний раз хихикнуть.
— Слушаю вас, Леонид Петрович, — подчеркнуто
вежливый голос фотомодели только укрепил Лелю в его подозрениях.
— Это касается ваших поездок во Францию с Радзивиллом.
— Я была там с Радзивиллом только один раз, — сухо
заметила фотомодель.
— Я понимаю… Вы не припомните, Радзивилл заказывал
авиабилет и на вас?
— А вы как думаете? Это была его идея, и он щедро эту
идею оплачивал. Или вы решили, что я сама буду покупать себе билет?
— Понятно…
— Что еще вас интересует?
— Больше ничего. Спасибо за информацию, Ксения.
Леля положил трубку на рычаг и едва удержался от того, чтобы
не сплюнуть с досады. Глупый вопрос он задал манекенщице. Глупее не придумаешь.
Мужчина, увлеченный женщиной, просто обязан взять на себя все расходы, это и
ежу понятно. А он в глазах этой надменной дряни выглядит хуже ежа, каким-то
гребенчатым тритоном, честное слово.
Как бы то ни было, но идти к Гатти Леля раздумал. Во всяком
случае — сейчас. Если уж эта желторотая девица Никольская с легкостью указывала
ему на его место, то что можно говорить о прожженной бизнесвумен?
Девица из ресторана не давала покоя Леле. А может быть,
девица была не одна, а орудовала целая шайка из представительниц модельного
бизнеса. Одна в ресторане, вторая у офиса «Сплайн, Ltd». Плюс Никольская,
имеющая самое непосредственное отношение к покойному. Кстати, о Никольской.
Быть может, она намекала на то, что кто-то из девочек банкира сотрудничал с
«Калипсо»? Но с этими хлипкими доводами к Гатти и соваться нечего, может и
послать куда подальше. Хозяин — барин. Своя рука — владыка. И будешь ты,
дорогой товарищ Леля, лапу сосать.
Из мрачных размышлений Лелю вывел Саня Гуса-лов. Он так
экспрессивно рвался в закрытые двери кабинета, что едва не сломал декоративную
ручку. Круглая рожа Гусалова сияла, и Леля понял, что кое-что выяснить ему
все-таки удалось.
— Ты чего закрылся, Петрович? — хохотнул
Саня. — Мастурбируешь в рабочее время? Смотри, эти модельки тебя до добра
не доведут.
— Я тоже это подозреваю, — буркнул Леля. —
Ну, выкладывай.
— Значит, так. Как ты знаешь, гражданин Радзи-вилл
Герман Юлианович регистрацию не прошел. И в самолете, естественно, не появился.
А появился он в багажнике своей машины «Ниссан-Премьера»…
— Да ладно тебе, кот-баюн, давай по теме.
— По теме. Кроме вышеуказанного гражданина, регистрацию
на рейс авиакомпании «Эйр Франс» АР2657 не прошел еще один человек. —
Гусалов сделал трагическую паузу. — Метальников С. Н.
— Спартак? — несказанно удивился Леля.
— Именно! Спартак Нисанович Метальников" твой
приятель. Я уже созвонился с его женой. Она сказала, что Спартак действительно
собирался во Францию, но на пути в аэропорт какая-то курва въехала ему в
бочину. «Опелек» его всмятку, только что купленный, два ребра поломано, плюс
разрыв селезенки, так что сам понимаешь, какая уж тут Франция!
Спартак Метальников, работавший когда-то вместе с Лелей,
несколько лет назад ушел на вольные хлеба, юрисконсультом в одну из фирм.
— «Опелек», говоришь? Богато Спартак зажил.
— Может, его и потрясем? — захохотал
Гусалов. — Так что версия твоя лопнула…
Лопнула не лопнула, а от Гатти ему не отвертеться, это
точно…
