— Кто еще?
— Об этом вам лучше спросить не у меня, а у службы
безопасности банка.
— Думаю, молодой человек, что у вас будут большие
проблемы с трудоустройством. — Очкарик так не нравился ему, что Леля решил
оттянуться напоследок. — Никто не возьмет на работу телохранителя, у
которого убили босса. Дурная примета.
Леля без сожаления расстался с наглецом-охранником и его
никчемными обтекаемыми показаниями.
Куда интереснее были показания обслуги в «Диких гусях». Один
из официантов вспомнил, что дама выходила из-за стола два раза. Гардеробщик
тоже подтвердил: действительно, два. Первый раз она проследовала в туалетную
комнату, а второй раз позвонила из телефонной кабинки в холле ресторана. В
кабинке она пробыла не более минуты, гардеробщик хорошо запомнил это.
— Почему? — спросил у него Леля.
— Так ведь красавица, — только и смог сказать
старый хрыч, закончивший выступления в большом сексе лет двадцать назад.
То, что спутница Радзивилла была красива, подтвердили все.
Но здесь Лелю поджидала главная неудача: никто так и не смог ни описать ее, ни
дать особых примет. Она была просто красива. Стерильно красива — и больше
ничего. Из породы клонированных фотомоделей, которые рекламируют все, что под
руку попадется, от одноразовых шприцов до оборудования электростанций.
Не опознала эта свора халдеев из «Диких гусей» и
фотокарточку, которая лежала в тонком бумажнике Радзивилла. Бумажник был
воткнут в задний карман брюк покойного. Кроме весьма фривольного снимка блондинки
в прозрачных трусиках, там покоились четыре бумажки по сто долларов и четыре
отечественных синюшных полтинника. Кроме того, в «бардачке» были найдены и два
ключа на одном кольце. Оба с разными, но весьма занятными бородками.
Часть лица блондинки со снимка закрывали волосы — может
быть, именно поэтому официанты не смогли сказать ничего определенного: вроде
похожа, а вроде — нет…
Шофер Радзивилла тоже не внес никакой ясности в ситуацию. Он
действительно передал ключи от «Ниссана» хозяину. Но в этот момент никого,
кроме Радзивилла, за столиком не было: передача ключей досадным образом совпала
с выходом дамы в туалетную комнату. После этого и перед очередной переменой
блюд
Радзивилл сделал один звонок по мобильнику. Он был
чрезвычайно раздражен чем-то: это подметил официант, подававший рыбу
по-астурийски к белому вину.
Очевидно, звонок по мобильнику оказался финальным аккордом
вечера: дама и Радзивилл свернулись, даже не дождавшись десерта.
В 21.45 они вышли из «Диких гусей» и сели в радзивилловский
«Ниссан»; швейцар проводил их до машины. Здесь их следы терялись.
В Париж Радзивилл так и не прилетел.
И два ключа из «бардачка» тоже оказались ложным следом: ни
один из них не подходил ни к квартире Радзивиллов на Ланском, ни к их
загородному дому в Павловске.
9 февраля
Наталья
Наталья проснулась около семи и несколько минут не могла
сообразить, где же она находится. А когда сообразила, подскочила с чужой,
совсем не по праву занятой кровати. Тума спала в ногах, змей-искусительное
платье висело на спинке… И ночь, проведенная в чужой квартире, показалась ей
вполне невинной.
«Я ведь не сделала ничего предосудительного, правда?»
В квартире по-прежнему было тихо, Дарья так и не появилась.
Выгуляв собаку, Наталья вернулась с твердым намерением выйти
из квартиры в собственном костюмчике. Но ничего не получилось. В вещах Дарьи
было столько животного магнетизма — даже Бродский не шел с ними ни в какое
сравнение. Даже губы Джавы, даже его плоский живот — единственное, что занимало
Наталью последние двенадцать месяцев, — даже это отступило на второй план.
Кто бы мог подумать, что дорогие тряпки могут соблазнить среднестатистическую
интеллектуалку гораздо эффектнее дешевых любовников?..
Покопавшись в шкафу, Наталья выбрала строгий деловой костюм
(интересно, куда в нем ходила Дарья и какие коктейли в нем пила?). К костюму
прилагались легкие утренние духи с ненавязчивым запахом и легкий утренний
макияж.
А в ванной Наталью ждало сразу два сюрприза. Во-первых, ее
окрашенные волосы выглядели вполне естественно. И, во-вторых, отключили горячую
воду.
Впрочем, это не слишком ее огорчило. Тем более что в
прихожей стояли стильные сапоги и висела стильная дубленка (покуситься на
соболей Наталья не решилась). Еще несколько минут ушло на выбор сумки. Наталья
остановилась на неброском портфеле из тисненой кожи (господи, сколько это может
стоить?!), хотя больше всего ей нравился отвязный рыжий рюкзак, так и
оставшийся стоять возле кресла. Ну ничего, до рюкзака она тоже доберется.
В портфеле оказалось несколько бумажек, испещренных четким
каллиграфическим почерком, несколько визиток, несколько проспектов и
внушительная пачка каких-то приглашений. Наталья сложила все это добро в
маленькое отделение, а в большое бросила пудреницу, помаду и духи. И свой
собственный скромный кошелек со скромным количеством денег. И томик Воронова, о
котором она почти забыла за всеми перипетиями.
— Пока-пока, собака! Буду в восемь, — сказала
Наталья и тотчас же подумала о том, что их с Нинон посиделки могут
затянуться. — В крайнем случае — в половине девятого… Оставляю тебе поесть
и попить, так что не грызи кресел и не лакай воду из унитаза…
Тума даже не повернула головы в ее сторону.
Уже захлопнув за собой дверь, Наталья вдруг вспомнила о том,
что так и не прослушала автоответчик. Но, в конце концов, этим можно заняться и
вечером..
На дверях подъезда висел скромный привет из ЖЭКа: «В связи с
аварией на теплоцентрали горячая вода до 20.00 подаваться не будет».
Спасибо, что предупредили.
Быстрым шагом Наталья дошла до Большого проспекта;
троллейбусная остановка, забитая теми, кто все еще, несмотря на разруху в
стране, работал, маячила на углу. И только теперь Наталья по-настоящему
испугалась.
Дубленка, костюм, сапоги, «дипломат» — с ног до головы она
была увешана пачками долларов. И это — при нынешнем разгуле уличной
преступности!.. Несколько мирных обывателей, попавшихся ей на глаза, чудесным
образом деформировались в разбойников с большой дороги, уголовных авторитетов,
мелких карманников и крупных специалистов по грабежам.
Нет. Троллейбус отменяется. Метро тоже.
Она выскочила на проезжую часть и подняла руку: только такси
и только с государственными, не заляпанными грязью номерами. Пропустив трех
частников (мало ли что у них на уме!), она наконец-то втиснулась в такси и
невесть откуда взявшимся царственным голосом сказала:
— Каменноостровский, пожалуйста.
На Каменноостровском находилась их контора.
Шофер, молодой парень с модными баками а-ля Элвис Пресли,
плотоядно улыбнулся ей и шмыгнул носом. Только этого не хватало.
