Взяв по-хозяйски из гаража скутер, на котором прислуга ездила в Хантли за мелкими покупками, лорд Бредфорд выехал за ворота.
Встретив по дороге возвращающихся с кортов дочь и будущего зятя, он никак не отреагировал на их приветствие. Через несколько минут он был уже в городке. Проехав несколько кварталов, лорд Бредфорд свернул на первую оживленную улицу и, остановив скутер неподалеку от табачной лавки, заглянул в нее на пару минут, потом беззаботной походкой двинулся вверх по улице, свернул на ближайшем перекрестке назад к окраине города, прошел еще два квартала и сделал уж совсем непонятное.
Вжав голову в плечи и надвинув на глаза кепку, так что оголился седой затылок, он нырнул на задворки домов, куда хозяйки обычно выставляют мусорные баки. И, прижимаясь поближе к изгородям и стараясь прикрываться кустами сирени и жасмина, пробежал, воровато оглядываясь, мимо нескольких заборов, пока наконец не нырнул в одну из калиток, по-свойски быстро отперев задвижку с внутренней стороны забора.
Затем, так же пригнувшись, он добрался до задней двери каменного, увитого хмелем домика и, нырнув в нее, наконец-то разогнулся, сдвинул на затылок кепку и уже с гордо расправленными плечами вошел в кухню, солидно кашлянув на пороге.
– Ричард! Старый ты дуралей! – обернулась на этот звук стоявшая у плиты пышная блондинка в халате и фартуке. – Сколько раз тебе говорила, чтобы не являлся вот так, с бухты-барахты! – И она грозно треснула по столу поварешкой. – А вдруг бы Меттью оказался дома?
– С какой это стати? – не выказал никакого испуга означенный «дуралей», снимая кепку и усаживаясь за стол.
– А вдруг заболеет или еще что?
– Это Маккензи-то заболеет? – скептически спросил лорд Бредфорд, отщипывая кусок от свежей, сложенной в плетеную корзину выпечки.
Молли Маккензи самодовольно усмехнулась. Да уж, ее муженек за все тридцать лет брака ни разу не чихнул. Был он здоровенным громилой с пудовыми кулаками и ангельским характером, держал свою булочную и целыми днями пропадал в пекарне. Что вполне устраивало его сметливую, хорошенькую женушку. Молли была рослой дамой лет пятидесяти, с выдающимися формами, крепкой округлой шеей, покатыми плечами и милыми ямочками на щеках. Которые, впрочем, могли ввести в заблуждение по поводу ее характера лишь людей, вовсе с ней незнакомых. Она верховодила и своим мужем, и тремя взрослыми сыновьями, и даже самые вредные соседки не рисковали связываться с ней. Слишком уж острый у нее был язык и вспыльчивый характер.
– Хочешь молока? – уже более благодушным тоном поинтересовалась она у лорда Бредфорда, видя, с каким аппетитом он поглощает ее булочки.
Молли налила ему молока, всыпала в кастрюлю нашинкованный лук, добавила специй, убавила под ней огонь и наконец присела за стол.
– И что тебя принесло? – спросила она, игриво поправляя рюшечки на вырезе ситцевого в цветочек халата. – Вчера же только виделись?
Лорд Бредфорд взглянул на ее еще не утратившее прежней красоты лицо, на крупные формы, пухлые щечки и пышно взбитые рассыпавшиеся по плечам волосы. Да, Молли являла собой полную противоположность его мелкой, тощей, вечно ноющей жене. И как его угораздило на ней жениться? С тех пор как достойный лорд промотал состояние жены, он все чаще задавался этим вопросом.
Проведя рукой по седой редеющей шевелюре, он искоса взглянул на Молли и наконец решился взять быка за рога:
– Слушай, Матильда! Мне нужны деньги.
Правая бровь Молли поползла высоко вверх.
– Всего на пару недель. – Он взглянул на нее исподлобья и, не увидев в ней должного понимания, сердито встал из-за стола. – Я крепко проигрался этому поганцу Озуалду, и мне надо перехватить тысяч восемь на пару недель.
– Молли присвистнула, откинувшись на спинку стула.
– Да ладно тебе! – Бредфорд засунул руки в карманы и дернул головой. – Через неделю я получу деньги этой ведьмы Эстер и рассчитаюсь с тобой.
– А с чего ты взял, что она вообще тебе что-то оставила? Не припомню, чтобы вы хоть когда-то ладили?
– Ну, не мне, а жене. Какая разница? Сказал же, что рассчитаюсь. – Он снова плюхнулся на место.
– А почему ты не хочешь занять их в банке? – спросила Молли, опершись щекой на левую руку, а пальцами правой легко постукивая по столешнице.
– Разводить канитель из-за такой ерунды?
– Так, может, в клубе перехватишь?
– Ты спятила? У нас там строго! Пари заключаются неофициально, такие вопросы обсуждать не принято! – возмутился лорд Бредфорд.
– Так. Значит, ты вылетел в трубу, – спокойно взглянула на него Молли.
– Что за чушь?
– Дом и поместье перезаложены, в клубе наделал долгов? Кредиторы нажимают? – Молли, в отличие от леди Кэролайн, предпочитала высказываться ясно и однозначно. – И когда тебе грозит судебное разбирательство?
– Никакого разбирательства! И нечего фантазировать! Но членство могут и отобрать, а это, знаешь ли, моя жизнь! – снова вскочил лорд Бредфорд, с надеждой глядя на свою старую пассию.
Молли молча, задумчиво смотрела на нервно разгуливающего по кухне мужчину. Они были знакомы лет двадцать пять, и до сих пор за деньгами он к ней не обращался. Лицо лорда Бредфорда приняло столь несвойственное ему жалобное выражение. Казалось, еще немного – и он плюхнется перед ней на колени.
Глава 17
18 июня. Эвелин в отчаянии
До чего же повезло этому мерзкому Джорджу! И дом, и деньги, и титул. Все!
Эвелин кусала от злости губы, стоя у окна библиотеки. Она только что разговаривала с Эллис, и та однозначно сказала, что, если в ближайшие пять дней они ничего не предпримут, эта должность будет отдана другому претенденту.
Что же делать? Когда им наконец выплатят завещанные теткой деньги? Как она умоляла эту старую каргу помочь им с Джеймсом! А та, кажется, лишь наслаждалась в душе своей властью: дать – не дать.
Тетка с детства недолюбливала Эвелин, как та ни старалась к ней подлизаться. Эстер всегда насмешливо выслушивала ее комплименты, детские, неловкие попытки угодить. А ведь ей ничего бы не стоило одолжить им эти проклятые пятнадцать тысяч! Они бы могли постепенно выплатить ей этот долг. Конечно, не сразу, но со временем.
А теперь, когда леди Эстер умерла, Эвелин считала, что все их проблемы решились, наследства должно было хватить, так ведь нет! Сиди и жди, когда вся эта канитель закончится.
Она взглянула на Джеймса. Он не спеша перелистывал очередную библиографическую редкость, сидя на диване и нисколько не заботясь об их будущем. Эвелин почувствовала, что готова расцарапать ему лицо от досады.
– Джеймс, ты понял, что я только что тебе сказала? – спросила она у жениха, глядя на него со злым прищуром.
– Да, дорогая.
– Что нам теперь делать?
