– Джейкоб, мэм. Джейкоб Хейли. К вашим услугам. На похороны, должно быть, приехали? – простодушно спросил он, глядя на ее черный костюм.
– Нет, – грустно ответила Юлия, радуясь, что поленилась подняться наверх переодеться. – На свадьбу.
– Да, – покивал он своей круглой головой, увенчанной коротким ежиком седых волос. На вид Джейкобу было около шестидесяти, но чувствовалось, что он находится в хорошей форме. Физический труд на свежем воздухе помог ему сохранить и силу, и здоровье. – Уж как милорд к ней готовился! Я весь парк в порядок привел, в саду начал свежие цветы высаживать, розовые и белые, специально в честь невесты. Клумбу под их окнами обновил, и такое несчастье... – Он снова печально покачал головой.
– Джейкоб, мы не могли бы с вами присесть, я хотела бы спросить вас об одной вещи. Для меня это очень важно. – Юлия взглянула на него снизу вверх, почувствовав себя девчонкой рядом со взрослым, солидным дядей.
– Конечно, – удивленно согласился садовник, показывая на низенькую деревянную скамью под окном.
– Джейкоб, я мама той девушки, на которой хотел жениться лорд Хантли, – начала Юлия, осторожно подбирая формулировки. – Она сейчас арестована, а я в отчаянии от всего этого ужаса, который навалился на нас. – Юлия взглянула на него и вздохнула с облегчением. Во взгляде мистера Хейли не было ни ужаса, ни осуждения, ни праздного любопытства. Только сочувствие и понимание. – Меня еще не было в замке, когда все произошло, и мне не с кем поговорить об этом. Вы не могли бы рассказать, как случилось, что ваши инструменты в то утро остались без присмотра и почему виновной сочли мою дочь?
Джейкоб сидел, вертя в руках потертую, выгоревшую на солнце бейсболку, и с прищуром смотрел на серебрящуюся под солнцем траву.
– Такая суета у нас тут творится последние десять дней. Пока маркиза не было, миледи никаких распоряжений не давала. Мы и не знали, что у нас свадьба предстоит, а потом все так завертелось. Что ни день – все машины, фургоны, то мебель привезут, то светильники, то доски какие-то, то материю для драпировок, и все в старый каминный зал. Милорд мне даже ключи вручил и велел всех встречать, следить за разгрузкой да помогать, если что нужно. Домашние-то все в замке заняты. Шутка ли – за две недели все парадные залы подготовить, стекла намыть, полы натереть, ковры вытряхнуть, камины почистить. Да мало ли работы. А гостевые спальни? Едва поворачиваться успевали. Это мне кухарка рассказывала, когда я на той неделе заходил к ней на чашечку чая. У нее-то дел поменьше, ей на свадьбе не готовить. Повар специальный приедет, ему уже и плиту какую-то особенную доставили. Вот на меня это все и свалили. – Джейкоб вздохнул, покачал головой, чувствовалось, что он так же вот разговаривает и с цветами, высаживая их на клумбах, тихо, неспешно, покачивая головой. – А у меня и самого дел не меньше. Парк какой огромный! А подъездная аллея? Это ж все надо в порядок привести. А лужаек сколько? Вот и крутился как мог. В саду-то лучше с утра работать – дорожки подправить, песку подсыпать. Проредить, подсадить. Вон вензель дома Хантли совсем разлохматился, – махнул он рукой куда-то в сторону реки. – В то утро к нам как раз декораторы пожаловали – большой зал украшать. Ткани, вензеля, розетки какие-то. Это они мне все рассказали, пока инструменты и лестницы выгружали, а больше, говорят, сегодня никого не будет. Я и обрадовался. Они приехали – еще и девяти не было. Вот, думаю, хорошо, как раз вензеля на центральной аллее поправить успею. Гости наверняка после ужина прогуляться по саду пожелают, а я за свою работу краснеть не привык. Наш сад несколько раз национальные призы брал. Его фотографии в глянцевых журналах печатали. Леди Эстер на фоне цветников и просто сад. Его заложил в восемнадцатом веке сам великий Ланселот Браун по прозвищу Всемогущий Браун.
Чувствуя, что мистер Хейли оседлал любимого конька, который вряд ли доставит их к нужной точке, Юлия быстренько свернула его садоводческий экскурс, вернув беседу в нужное русло.
– Было около одиннадцати, когда позвонил милорд и попросил меня пойти к старой башне и Большому залу, – покладисто продолжил Джейкоб. – Ему показалось, что лужайка несколько скучновата, он хотел, чтобы я взглянул, нельзя ли что-нибудь сделать. Может, клумбу или вазоны? А что мне ходить? Я и так знаю, что никакой вазон там смотреться не будет, больно место особенное, а клумба? За неделю ничего хорошего не сделаешь. Да и не просто в таком месте клумбы разбить. – Джейкоб снова покачал головой. – Но милорд попросил, и я пошел. Сам он обещал подойти вскорости, только разговор какой-то закончит. И я пошел. Инструменты и тачку оставил. Думал, вернусь вскоре и еще успею правый край буквы Н подправить. Да... – Джейкоб снова помолчал. – А уж вернулся когда, там полиция была. Меня сразу к инспектору. Так, мол, и так, ваша тяпка? Моя. А потом милорд велел мне идти к себе, а уж как вашу дочку арестовали, это мне потом Сара рассказала, кухарка наша. Я-то в доме редко бываю, может, раз в неделю, может, два. Мне там делать нечего. Так, зайду иногда чайку выпить да с Сарой поболтать, а больше нет.
– А сколько времени вы ждали милорда?
– Около часа, должно быть. Не меньше. Я все думал, а вдруг что получится с этой лужайкой, очень хотелось к свадьбе угодить.
– А декораторы все еще были в Большом зале?
– Они при мне на ланч уехали, как раз перед тем, как я решил в сад вернуться. Милорда все не было, видно, задержало что-то. Сам я ему звонить не решился, ну а он меня знает где искать. Если вдруг придет все же, позвонит, так я сразу и вернусь.
– Джейкоб, а ключи от Большого зала все еще у вас? – Юлии вдруг ужасно захотелось взглянуть на место, где должно было произойти такое важное для всех них событие.
– Да, вот. – Он достал из кармана огромную связку ключей, некоторые были очень большие и старые, необычных замысловатых форм. – Все не соберусь милорду отдать. Тут и от зала, и от ворот, и от башни, – он не спеша перебирал самые старые и необычные ключи, – а это вот от сарая с инструментами, от садовой калитки, от моего дома...
– Джейкоб, – прервала Юлия его неспешную инвентаризацию, – а вы не могли бы мне показать Большой зал?
Он понимающе кивнул:
– Конечно. Идемте. Там сейчас хорошо. Солнце заливает пол лучами, и на стенах играют блики от листвы. Он словно оживает в это время. – Джейкоб встал и надел свою потертую бейсболку. – Да, красивая была бы церемония. Волынки играли бы. Люблю волынку.
И они двинулись вверх по пологому склону. Каблуки утопали в мягкой земле, но это было даже приятно. Поднявшись к подножию старой круглой башни, повидавшей на своем веку не одну осаду и пережившую много славных сражений, они обогнули ее, пройдя еще немного, оказались перед древними парадными дверями замка – невысокой прямоугольной аркой с высоким, уходящим к самой крыше, резным каменным рельефом, украшенным гербами рода Хантли. Джейкоб вставил большой, потемневший от времени ключ в скважину не менее древнего замка и, беззвучно повернув его, распахнул перед Юлией тяжелые двери.
Зал был огромным, похожим на древний собор. С высокими, уходящими в сумрак потолками, необычными эркерными окнами в самом верху и уникальным камином, украшенным гербом рода Хантли, относящимся к тысяча шестьсот шестому году.
