Марк продолжал:
– Я также знаю, что Гремислав Гремиславович Бунич и его супруга Надежда Сергиевна именно тебе обязаны тем, что ты разоблачила сумасшедшего, который грозил положить начало небывалому скандалу…
Ах, Марк и это знает? О том, что я оказала услугу нашему энергичному президенту, сошлась с его женой, дамой, быть может, несколько взбалмошной и избалованной, но по сути своей – доброй и милой, доказала, что их сын не является убийцей, а стал жертвой гнусной интриги, вывела на чистую воду убийцу сестры жены президента и предотвратила государственный переворот, – об этом в Герцословакии знало не более полудюжины человек.
– Да, да, я в курсе, – подтвердил Марк, прочитав на моем лице изумление. – Все детали мне неизвестны, Фима, это же государственная тайна, но я знаю, что если бы не ты, то президенту и его жене, а вместе с ними и нашей Герцословакии пришлось бы весьма несладко.
– Не имею права говорить об этом, – заявила я. – КГБ взял с меня подписку о неразглашении! Да и президент лично просил меня никогда и ни с кем не говорить об этой ужасной истории!
Марк опустил голову на грудь и прошептал:
– Фима, мне нет дела до того, что произошло с тобой, президентом и его женой. Но я знаю, что без тебя все бы полетело в тартарары. Ты помогла Гремиславу Гремиславовичу – помоги и мне!
Михасевич взывает о помощи? Да что же такое произошло в этом подлунном мире: огнедышащий дракон поглотил небесное светило, гора родила мышь или со дня на день ожидается высадка десанта злобных инопланетян?
– Прочти это! – брезгливо сказал Михасевич, протянув мне прозрачную папку, которую взял со стола. Я послушно раскрыла ее и достала три конверта серой бумаги.
Первое, что бросалось в глаза, – адрес был выведен странным почерком, все буквы и цифры были идеальными. Наверняка сделано это для того, чтобы скрыть истинную манеру письма автора. Я сразу сообразила, что это, даже не ознакомившись с содержимым посланий.
Анонимные письма. Обычно те, кто посылает их, не стесняются в выражениях и угрозах. А Марк обладает удивительной способностью наживать себе врагов и наступать на чужие мозоли.
Не без любопытства я раскрыла первый конверт. Втрое сложенный лист бумаги стандартного формата, мелованной и отличного качества. И всего несколько строк – обычно анонимщики не склонны к подобной лапидарности. Послание было составлено странным, много раз задействованным в детективных романах образом – при помощи вырезанных из журналов букв. Когда-то я смотрела передачу, в которой приводилась статистика по анонимным письмам: при помощи вырезанных из газет или журналов букв составляются едва ли два процента подобной корреспонденции. Да и в наше время высоких технологий не легче ли использовать компьютер и лазерный принтер?
Первое письмо гласило: «Сука! Ты заплатишь за все. Готовься к скорой смерти. Никто не поможет тебе. Жди меня – я убью тебя».
В замешательстве я посмотрела на режиссера. Тот, насупившись, явно ждал моего компетентного мнения.
– Марк, ясно только одно – кто-то старается запугать тебя…
– Не меня, – отмахнулся тот. – В том-то все и дело, что не меня, Фима! Если какая-то сволочь, творческий импотент, решил бы послать мне такое, я бы, не задумываясь, сходил с этой писулькой в сортир. Я знаю, меня или любят, или ненавидят, такова участь всех гениев. Но это письмо было адресовано моей жене Юлиане!
Вот оно что! Когда речь заходит о Юлиане Понятовской, молодой супруге Марка, все принимает совершенно иной оборот. Я развернула второе послание. Все тот же стиль, та же неприкрытая агрессия.
«Юлиана! Я обещал, что ты умрешь? Я слов на ветер не бросаю. Советую не ездить сегодня в Экарест».
– Первому письму я не придал значения, – сказал режиссер. – Хотя оно пришло на наш адрес, не на экарестскую квартиру или сюда, в офис, а в Варжовцы. Ты же знаешь, это морской курорт на берегу Адриатики, в сто раз лучше Швейцарии или Италии, места заповедные! Наша дочь Настя страдает астмой, поэтому сразу после ее рождения мы купили там усадьбу, настоящее дворянское гнездо, отреставрировали… Теперь мы живем там почти все время, хотя я часто бываю в столице. В окрестностях Варжовцов я снимаю и новый фильм из русской истории. Юлиана играет молодую императрицу Екатерину.
Ну да, как же я могла забыть, что Марк обитает у самого Адриатического моря. Мой бывший прав: чудесное местечко, в начале века там отдыхала мировая элита, теперь же власти намерены сделать из Варжовцов второй Бертран или Монако. Сдается мне, что Михасевич выбрал своим постоянным местом жительства этот провинциальный курортик не по причине чистого воздуха и лазурного моря, а из-за того, что там – летняя дача нашего президента. Михасевичи в который раз оправдывают свой девиз, который, ей-богу, Марку стоит начертать на своем пышном княжеском гербе: «Semper cum imperio!»
[1]
Анонимщика в подавляющем большинстве случаев тяжело вычислить. Мне припомнилась история, которая приключилась с одной из моих подруг много лет назад. Милая и интеллигентная преподавательница вуза, специалист по греческому языку, получала до ужаса скабрезные послания. Неизвестный автор, скрывающийся за малоприличными инициалами Х.У., в крайне нецензурных фразах информировал бедную женщину об интимной стороне ее же жизни. Затем такие же письма стали приходить прочим работникам кафедры и факультета. Жертва была на грани нервного срыва, пыталась даже покончить жизнь самоубийством. А некто площадными выражениями и с гадкими подробностями плел небылицы, обвиняя мою подругу черт знает в каких извращениях и тайных сексуальных пристрастиях. Не хочу вспоминать, о чем шла речь в анонимках, но даже бывалые полицейские краснели и пыхтели, читая эту мерзость. Искали таинственного автора долго и мучительно на протяжении трех лет. Моя подруга была вынуждена уйти с работы, она поседела, заработала язву и два инфаркта. Каково же было всеобщее изумление, когда совершенно случайно анонимщик нашелся – ее мучителем оказалась лучшая приятельница, которая все время остро сопереживала и всемерно заботилась о бедняжке. Эта особа, кстати, доктор филологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедры, чувствовала себя обиженной судьбой, ее раздражал карьерный взлет и семейное счастье жертвы, поэтому она, тихая серая мышка, и взялась за стряпанье непристойностей, от которых покраснел бы и Веничка Ерофеев вкупе с Генри Миллером.
– Так вот, если бы это касалось меня, то я бы плюнул на эти писульки, – продолжал Михасевич. – Но Юлиана очень чувствительна, тем более после того, как… как американская киноакадемия не оценила мой фильм по достоинству, она находится в перманентной депрессии. Это происки завистников и бесталанных сволочей! И тут эти письма.
– Марк, – сказала я, – даже не являясь частным детективом, могу сказать одно, и вряд ли это тебя утешит, – действует кто-то из близкого окружения. Автору известен точный адрес в Варжовцах, а это узнать, я думаю, для непосвященного сложно. Ведь ни твой адрес, ни твой телефон в справочниках не значатся, так? В горсправке таких данных не сообщают. Кроме того, почему анонимщик не советует ехать Юлиане в Экарест?
