– Да, и позволил жирной твари себя облапошить, – буркнул в ответ тот и завыл.
Лариса, выхватив у Ильи рогатину, снова ткнула ею дядю Крюка в бок.
– Сначала я хотела его задушить голыми руками, а потом поняла – вот он, мой шанс отомстить за смерть моей сестры и всех тех детей, которых сгубил этот ирод! И я выходила его. Все же недаром я раньше училась в меде! Он ведь был на грани смерти и в коме, а затем пришел в себя. К тому времени я, купив гараж, перетащила его сюда и посадила на цепь. Так дядя Крюк расплачивается за свои жуткие деяния уже в течение двадцати пяти лет. И это, поверьте мне, лучшее наказание! Нет, я не пытаю его…
– Врет, врет! – выл дядя Крюк, катаясь по полу. – Она садистка! Она надо мной издевается!
– Не больше, чем ты издевался над своими жертвами! Только их мучения рано или поздно прекращались, а твои будут длиться вечно! – захохотала Лариса. – Ведь хорошо я придумала? Маньяк сам стал жертвой! Причем с пытками я никогда не перебарщиваю – не хочу, чтобы он умер. Потому что он должен мучиться еще много лет!
Новгородцев оторопело уставился на женщину. Похоже, та была такой же свихнувшейся и опасной преступницей, как дядя Крюк, которого журналистка уже четверть века держала на цепи в бункере. В его же собственном бункере!
– Я стала лучшей подругой его жены, Ирины, – продолжила рассказ Бормотухина. – И позднее приобрела квартиру, в которой жила семья монстра. Я хотела забрать у него все, чем он так дорожил! И вскоре поняла: нужно еще забрать у него сына. Андрюша рос маленьким садистом!
– Тетя Лора, тетя Лора, я тебе башку оторву! – захныкал Андрей. – Выпусти меня! Я хочу обнять папочку!
– Я пыталась его перевоспитать, – вздохнула Лариса, – много лет билась с маленьким мерзавцем, но ничего не вышло. Его так и тянуло убивать! Повзрослев, он стал уничтожать людей в других городах, но затем заявился в Заволжск, желая здесь продолжить деяния своего папаши. Я не могла допустить этого! И решила тоже отправить его в бункер. Правда, обустройство клетки для Андрюши немного затянулось, поэтому он успел отправить на тот свет четырех человек. Но больше он никого не тронет, клянусь вам!
– Тетя Лора, я перегрызу тебе горло зубами! – выл Андрей, сотрясая решетку. – И выпущу кишки! И вырву глаза!
Лариса подошла к находившемуся на противоположной стенке рычагу, дернула его, и Онойко-младший тотчас затрясся в конвульсиях. По решетке потек ток! Илья подскочил к журналистке и отключил подачу электричества. Андрей со стоном рухнул на пол.
– Что ты сделала с моим сынком, с моей кровиночкой? – встревожился дядя Крюк. – Андрюшик, мальчик мой, с тобой все в порядке? Папа тебя очень любит!
– Твой сынок не сдох, не беспокойся, – заявила Лариса. – Однако именно так я и намерена его пытать – каждый день немного увеличивать напряжение. А если ты, старый урод, будешь вести себя неподобающим образом, то я на твоих глазах поджарю твоего Андрюшика!
Лариса захохотала.
Илья, подойдя к женщине, заломил ей руки за спину и произнес:
– Гражданка Бормотухина, вы арестованы!
Журналистка, которая была на голову выше следователя, грубо оттолкнула его и проорала:
– Ты что, сбрендил? Я же не сделала ничего плохого! Это же не люди, а монстры, что папаша, что сынок! Они будут сидеть у меня в бункере, и я буду их наказывать за деяния, совершенные ими! Ведь именно так и надо поступать с чудовищами! Если хотите, мы можем заниматься этим вместе!
Илья твердо произнес:
– Вы предстанете перед судом, гражданка Бормотухина. Оба Онойко, вне всякого сомнения, тоже. Однако вы не имеете права держать в подполье кого бы то ни было, даже серийных убийц, и на протяжении многих лет подвергать их истязаниям!
– Они заслужили мучения! Заслужили! – заорала Лариса. – Ведь что сделает государство с ними? Правильно, у нас мораторий на смертную казнь, поэтому мерзавцев отправят в тюрьму. А почему деньги налогоплательщиков должны уходить на содержание монстров? Я создала свою собственную тюрьму! У меня не хуже, чем у американцев в Гуантанамо! И деньги я трачу только свои! Подумай, если провести референдум, девяносто девять процентов граждан поддержат меня! И даже если меня будут судить, я стану героиней! Обо мне напишут газеты всего мира!
И Лариса, которая буквально давилась словами, оказавшись перед рычагом, снова дернула его. Но тут произошло нечто непредвиденное – в бункере погас свет. Бормотухина, матерясь, дергала рычаг, но, видимо, произошло короткое замыкание. А затем в темноте послышались мерные удары, скрежет, хруст – и дикий вопль.
По полу и стенам заплясал желтый луч: Леонид включил фонарик. Илья увидел, что металлическое кольцо, к которому был прикован Онойко, валяется на полу – маньяк умудрился выдрать его из стены! А затем он заметил дядю Крюка, склонившегося над распластанной на полу Ларисой. Серийный убийца поднял уродливую голову, и Илья увидел, что его губы и подбородок перепачканы кровью.
Затем Онойко ринулся к стене и схватил висевший на ней металлический крюк. Леонид нанес маньяку удар ногой в грудь, и тот отлетел к клетке, в которой бесновался Андрей. Но едва Леонид замахнулся, чтобы ударить маньяка снова, тот вонзил ему в ногу крюк.
Онойко подполз к Бормотухиной. Несмотря на то что монстр, по всей видимости, прокусил ей горло, женщина все еще была жива.
– Отдай ключ, стерва! Говорю, отдай ключ от клетки, где Андрюша сидит! Иначе я тебя убью! – требовал маньяк.
Журналистка же прохрипела:
– Да пошел ты, дядя Крюк! Я тебя не боюсь! А твой ключ вот где!
Она подняла руку, в которой был зажат ключ, и запихала железку себе в рот.
Взревев, маньяк стал с невероятным ожесточением вонзать в нее крюк. Новгородцев бросился к Леониду – тот, раненный, сидел у стены. Тем временем послышался треск – это дядя Крюк разламывал деревянную перегородку, за которой скрывался вырытый им много лет назад подземный ход.
– Папа, папа, не бросай меня! – завопил Андрей.
Тогда Новгородцев схватил рогатину и швырнул ее в спину маньяка, который пытался скрыться в тоннеле. Но рогатина вонзилась в стену, а дядя Крюк проорал:
– Я тебя освобожу, сынок, не бойся! И мы станем работать вместе! Папа тебя ни за что не бросит!
Илья помог Леониду взобраться по лестнице наверх. Мужчины вышли из гаража – и там, под проливным дождем, увидели Онойко-старшего, который в тот момент выволакивал из автомобиля за волосы Екатерину Станиславовну Стекольщикову.
– Вот мы и встретились! – вопил он, размахивая крюком. – А вы, ребятки, думали, что я сдох? Ничего подобного! Я же сказал, что вернусь! И я вернулся!
На подмогу подруге бросилась Ольга, однако маньяк вонзил ей крюк в грудь. Ольга, вскрикнув, рухнула в грязь. Затем из автомобиля выскочила испуганная Надя. Дядя Крюк ловко схватил ее за ногу, и девушка упала на землю. Маньяк подтянул ее к себе и, прижав к лицу крюк, заявил:
