Громко сетуя на то, что ошибся с могилой, Илья направился к одной из соседних и стал убирать с заросшего травой холмика засохшие листья и ветки. Спиной Илья по-прежнему чувствовал чей-то пристальный взгляд, однако обернуться не решился.
Приведя в порядок могилу какой-то Матрены Степановны, прожившей на белом свете девяноста два года (и, по всей видимости, сразу же после своей кончины, последовавшей три с небольшим года назад, забытой родственниками), Илья громогласно объявил, как будто беседуя сам с собой, что надо бы сходить за водой и «полить цветочки». Цветочков на могиле Матрены Степановны не было, но Илья понимал: ни в коем случае нельзя спугнуть Андрея. Потому что он чувствовал – Онойко-младший где-то рядом!
– Ну вот, прабабушка, извини, что я так долго не приезжал, но ты же знаешь, я в столице теперь живу, там и работаю… – произнес Илья и отвесил земной поклон. А краем глаза косил в сторону могилы Ирины Логиновны. Там никого не было.
Илья направился к крану, располагавшемуся за поворотом, недалеко от стелы. Но вместо того чтобы принести воды, дабы «полить цветочки», метнулся за одну из сосен, коих на кладбище было великое множество, и притаился, внимательно наблюдая за тем, что происходит около могилы Ирины Логиновны.
Тьма сгущалась, солнце уже зашло, и через несколько минут кладбище должно было погрузиться во мрак. Около могилы никто не появлялся, но Илья терпеливо ждал.
Внезапно где-то рядом раздался громкий женский крик. Новгородцев на мгновение замер, а потом, сорвавшись с места, бросился в ту сторону.
Надя Панченко
Прибыв в Заволжск, Надежда остановилась в небольшой, но уютной и весьма недорогой гостинице недалеко от железнодорожного вокзала. Впрочем, много времени девушка там не провела, практически сразу вышла на улицу, чтобы прогуляться по городу.
Город был как город, типичное провинциальное гнездышко: кое-где сохранились дореволюционные постройки, но превалировали здания эпохи развитого брежневизма. На берегу Волги имелись современные высотки, в которых находились офисы и элитные квартиры.
Надя все думала о том, что когда-то ее родители жили здесь. Это был их родной город. И он мог бы стать родным и для нее, если бы… Если бы не дядя Крюк! Впрочем, вероятнее всего, она никогда бы не появилась на свет, если бы не дядя Крюк. Странно, но именно серийному убийце она должна быть благодарна за то, что вообще появилась на свет. Ведь у родителей имелась Настя, ее старшая сестра, и если бы она не стала последней жертвой маньяка…
Прогуливаясь по набережной, Надя обратила внимание на заголовки газет, которые читали, сидя на скамейках, горожане. Новый дядя Крюк, совершивший четыре убийства, был пойман – им оказался некий Николай Борщевский, преподаватель одного из местных ПТУ. Мужчина покончил с собой, повесившись в КПЗ в ночь ареста. Но, конечно же, никто по этому поводу не печалился.
Надя отыскала пятиэтажный дом, в котором когда-то жили ее родители – и Настя. Дом как дом, серый, ничем не примечательный, однако Надежда ужасно волновалась, когда, задрав голову, смотрела на окна и на балкон на третьем этаже – именно там и обитала раньше ее семья.
Девушка сама не могла сказать точно, что именно привело ее в Заволжск. Ей хотелось окунуться в прошлое и попробовать принять настоящее таким, каким оно было. Родители уже множество раз пытались дозвониться до нее, но Надя не принимала их звонки и не отвечала на эсэмэски. Только послала короткое сообщение, что с ней все в порядке и что родителям не стоит беспокоиться. Все же она не хотела, чтобы те волновались.
Да, Надежда любила их – они же были ее родителями, но весь вопрос был в том, любили ли отец с матерью ее? В какой-то степени – да, вне всяких сомнений. Однако она появилась на свет только потому, что они потеряли свою Настю. Надя не знала, любит ли она старшую сестру или ненавидит. У той, конечно же, ужасная судьба, однако она, Надя, в этом не виновата. А выходило, что груз ответственность ложился все же на нее.
Во второй день своего пребывания в городе Надя отправилась в областную библиотеку – захотела ознакомиться с газетными статьями тех лет. Статьи имелись на микрофильмах, и, сидя в темном зале, напротив проектора, Надя вчитывалась в строчки, погружаясь в атмосферу ужаса и кошмара двадцатипятилетней давности.
Дядя Крюк бесчинствовал в городе три года, и его жертвами стало больше двадцати человек! Вначале на смерть детей милиция не обращала особого внимания, проводя расследование спустя рукава, но со временем, когда количество жертв резко возросло, все силы были брошены на поимку дяди Крюка. И в итоге усилия увенчались успехом.
Надя ознакомилась со статьями, посвященными исчезновению Насти Панченко. Имелась там и фотография старшей сестры. Девушка, смотря на черно-белое изображение, думала о том, что они очень похожи.
Тела Насти так и не нашли, хотя убита она была в день ареста дяди Крюка. В его логове, в подземелье под часовней на старом кладбище, обнаружили следы крови. Дядя Крюк, то есть Роман Андреевич Онойко, не скрывал, что убил Настю и отрезал ей голову, однако он не собирался ставить следствие в известность относительно того, куда дел тело. А затем маньяка отправили на психиатрическую экспертизу, и там, на высоком берегу Волги, он погиб от рук разъяренных граждан. О последнем факте газеты того времени не сообщали, однако в библиотеке имелось несколько книг о дяде Крюке и его бесславном конце, написанных и изданных уже после перестройки. Вот в них сообщалось и об этом.
В библиотеке Надя столкнулась с молодым человеком по имени Илья. Странно, но тот хотел просмотреть те же газетные статьи, что и она. Илья показал ей свое удостоверение, в котором было написано, что он является старшим следователем следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Заволжска, а потом пригласил Надю в кафе.
Меньше всего Наде хотелось беседовать с каким-то приставучим типом, который наверняка ходил по библиотекам, желая познакомиться с привлекательной девицей. Поэтому, воспользовавшись тем, что за нее вступился гориллообразный охранник одного из магазинчиков, расположенных в фойе библиотеки, Надя выскользнула из здания и быстро смешалась с толпой. Она не сомневалась, что парень бросился за ней вдогонку, однако ей удалось провести его.
Надя решила, что узнала и увидела в Заволжске все, что хотела. И злость, пылавшая в ее сердце еще несколько дней незатухающим ярким пламенем, стала постепенно угасать. Она даже позвонила маме – та была чрезвычайно рада услышать голос дочери. Выяснилось, что отцу уже намного лучше и его в ближайшие дни выпишут. Надежда сказала маме, что к тому времени будет уже в Москве и они вместе поедут в больницу, чтобы забрать отца.
И все-таки девушка понимала: ее старшая сестра всегда будет стоять между родителями и ею. Даже теперь, четверть века спустя после своей ужасной кончины.
Наде оставалось сделать в городе еще кое-что. Собственно, наверное, ради этого она и прибыла в Заволжск. Ей нужно было посетить могилу Насти. Конечно, могила была пустая, в ней нет и не было ни гроба, ни тела, однако это место на кладбище было неким символом – родители каждый год приезжали в Заволжск, чтобы побывать там.
