– Никто и не узнает, – ответствовал Пелегрино. – Однако не забывай, Умберто, рано или поздно амнезия проходит и пациент вспоминает обо всем, что было с ним.
– И когда память может вернуться к святому отцу? – живо спросил кардинал.
Профессор, погладив бородку, ответил:
– Обычно такое происходит по прошествии двух-трех недель, иногда пары месяцев после пробуждения из комы. Бывают случаи, что воспоминания возвращаются к пациенту и через несколько дней, в редких же случаях амнезия так и не проходит вообще. Однако в случае со святым отцом я поостерегусь делать какой-либо прогноз...
– Достаточно! – заявил кардинал. – Меня беспокоит по большей части не то, вспомнит ли папа, что именно случилось с ним в декабре, а то, что он не отказался от тогдашнего плана. Но нет, он настаивает на немедленном разглашении.
В коридоре появилась группа кардиналов, и сестре Марселине пришлось ретироваться. Она так и не успела понять, что имеют в виду кардинал и профессор, однако знала, кто сможет удовлетворить ее любопытство – папа Адриан!
Она направилась в опочивальню. Папа, как ей показалось, дремал, но едва она затворила дверь, больной приоткрыл глаза и сказал:
– Сестра, вы – единственный человек, кому я могу доверять!
– Святой отец, вам вредно говорить! – запричитала Марселина. – Вы должны отдохнуть, поспать...
Папа перебил ее, шумно вздохнув:
– Я и так проспал последние восемь с лишком месяцев, сестра! Никак не могу вспомнить, что же произошло со мной в декабре, но я уверен – это никакой не инфаркт. По реакции профессора Пелегрино я понял, что мое предположение верно. Причем случившееся непосредственно связано с тем... с тем, что я должен сделать, сестра. И вы поможете мне!
– Святой отец, но как я могу вам помочь? – забормотала монахиня. – Не лучше ли вам обратиться к его высокопреосвященству кардиналу Мальдини...
– Умберто в курсе, и он категорически против, – промолвил папа. – В таком немощном состоянии, сестра, я нахожусь в полной зависимости от моего статс-секретаря и курии. Мой секретарь, монсеньор Мансхольт, как назло, находится сейчас за границей и прибудет в Италию не раньше, чем завтра или послезавтра. А тогда, боюсь, будет поздно!
– О чем вы, святой отец? – ужаснулась сестра Марселина. – Я... я слышала разговор профессора Пелегрино и кардинала Мальдини... Они уверены, что вы быстро пойдете на поправку, и...
– И это кое-кому очень не нравится, – закончил за нее фразу папа. – Сестра, у вас найдется два листа бумаги и карандаш? Вы должны записать то, что я вам скажу...
Десять минут спустя в дверь опочивальни папы постучали, вслед за тем на пороге появился профессор Пелегрино.
– Ваше святейшество, как же я рад видеть вас в добром здравии! – широко улыбнулся он.
– Вы уже говорили мне это, профессор, – саркастически заметил папа. – У меня же не нарушены функции краткосрочной памяти!
Сестра Марселина выскользнула из спальни, зажав в руке листы из блокнота, на котором она записала то, что сообщил ей папа. Она ничего не понимала, но от нее и не требовалось понимать. Папа велел ей передать один из листов его личному секретарю, когда тот прибудет в Кастель Гандольфо (передать лично!), а другой, точную копию первого (сплошные цифры!), в случае смерти папы надлежало поместить в конверт, положить в палисандровую шкатулку и оставить в ящике письменного стола в Кастель Гандольфо, предварительно сделав на конверте надпись: «Прочесть моему преемнику».
Остаток дня пролетел незаметно. Профессор Пелегрино изъявил желание нести дежурство около папы, но святой отец настоял, чтобы лейб-медик отправился в Рим. Адриан заявил, что ему достаточно сестры Марселины в качестве сиделки.
Перед тем как покинуть виллу, профессор проинструктировал сестру Марселину:
– Я не могу противиться желаниям святого отца, однако вы, сестра, несете ответственность за состояние его здоровья. Рядом с папской спальней дежурит команда из трех медиков и двух медсестер. Вам же надлежит находиться около папы. Будьте внимательны!
Сестра Марселина поклялась, что не сомкнет глаз.
Понтифик заснул, а монахиня сидела около его ложа в кресле, не сводя взора с одухотворенного лица Адриана. В опочивальне горело несколько бра, из которых струился рассеянный призрачный свет. Около двух часов ночи в опочивальню постучали, вошел бородатый мужчина в белом халате. В руках у него был поднос, на котором стояли большой бокал, а также вазочка с печеньем.
– Сестра, – произнес он, как показалось Марселине, с легким акцентом, – вы наверняка утомились и проголодались. Стоит подкрепиться, вам ведь требуются силы. Я приготовил ваше любимое какао.
Сестра, сердечно поблагодарив медика, видимо, одного из дежурных врачей, поставила поднос на столик. Опустившись в кресло, она отхлебнула какао и захрустела печеньем. Святой отец мирно спал, и от этого на душе у монахини сделалось покойно и радостно.
Спустя двадцать минут дверь в папскую опочивальню приоткрылась. Тот же бородатый медик, который принес сестре Марселине поздний ужин, прокрался к монахине, обмякшей в кресле. Создавалось впечатление, что она спала. Так, собственно, и было, правда, сон, сморивший добровольную сиделку, был вызван большой дозой растворенного в какао снотворного.
Мужчина в белом халате подошел к папе Адриану, несколько мгновений смотрел на спящего, затем ухмыльнулся и вытащил из кармана небольшой шприц. Пришелец осторожно отбросил одеяло и впрыснул содержимое святому отцу в паховую область. Папа заворочался во сне. Лжемедик вышел из опочивальни и тихо прикрыл за собой дверь.
Через несколько секунд приборы, следившие за жизнедеятельностью организма папы Адриана, запищали: возникли экстрасистолы. В опочивальню ворвались медики, но сейчас среди них не было бородатого субъекта, сделавшего понтифику инъекцию.
– Остановка сердца! – крикнул один из врачей. – Сестра, живо! И везите сюда дефибриллятор!
Несмотря на все усилия, десять минут спустя врачи констатировали смерть его святейшества папы Адриана Седьмого. Бренный путь Корнелиуса Виллебрандеса завершился ранним утром четвертого августа.
С трудом растолкав сестру Марселину, один из врачей объяснил ей, что она проспала смерть святого отца. Сестра Марселина залилась слезами.
– Выпроводите эту особу, – распорядился врач. – Она пренебрегла своими обязанностями!
К четырем утра на виллу прибыли статс-секретарь кардинал Мальдини и профессор Пелегрино. Последний подтвердил смерть папы.
– Что, по вашему мнению, послужило причиной смерти? – спросил он у медиков.
Те, переглянувшись, ответили:
– Прекращение сердечной деятельности. Весь вопрос в том, что ее спровоцировало.
– Вы будете молчать обо всем, чему стали свидетелями, – строго сказал статс-секретарь покойного папы. – Где телефон? Дабы в Ватикане открылся период «вакантного престола», требуется, чтобы смерть папы зафиксировал камерленго. Кроме того, я хочу видеть кардинала-декана и великого пенитенциария!
