– Мы должны проникнуть в церковь и спуститься в подземелье, – предложил Джек.
Дейл Уайт поморщился.
– Не торопитесь, мой юный безголовый друг. Если вы попадетесь во второй раз, то даже мое вмешательство не спасет вас от тюремного заключения. Однако я не сомневаюсь в том, что семейство Савизьен хранит какую-то тайну, и наша задача – выведать ее.
– И как вы намерены это сделать? – осведомился Джек. – Попросить их рассказать правду? Вы, господин великий писатель, разве еще не заметили, что Кренн-де-Шато находится в руках одного семейства, которое не любит, когда суются в его дела?
– То, что не дозволено быку, вернее, глупому теленку, дозволено Юпитеру – вашему покорному слуге, – ухмыльнулся Дейл Уайт. – Я договорился на сегодня о посещении частного музея семейства Савизьен, который располагается в вилле, выстроенной падре Букрэ.
– Надо же! И что вы намерены там отыскать? Думаете, признание в том, что Букрэ отрыл сокровища храмовников, заключено в золотую рамку и висит при входе? – съязвил Джек.
– Нет, я так не думаю, – ответил уклончиво писатель, – однако об остальном поговорим, когда я вернусь. – Затем он зевнул и добавил: – Сейчас половина восьмого утра, я всю ночь не спал, а моим серым клеточкам требуется отдых. Приватная экскурсия, в которой буду принимать участие только я, начнется в три пополудни. Так что прошу всех покинуть мои апартаменты. Впрочем, вы, крошка, можете остаться...
Последняя фраза относилась к Виктории, но девушка быстро, вместе со всеми, ретировалась. Джек обругивал на все лады Дейла Уайта, а профессор защищал писателя. Пользуясь тем, что Каррингтоны сцепились, Луиджи приблизился к девушке:
– Виктория, вы позволите мне пригласить вас на завтрак? Ресторан уже открылся.
Весь день прошел в напряжении, и – Дейл Уайт добился-таки своего! Все разговоры велись в основном о нем. Писатель, выспавшийся, облаченный в легкий льняной костюм, спустился в холл без четверти три. Его уже ждал вместительный лимузин. Махнув собравшимся на прощанье тонкой белой рукой, Уайт заявил:
– Я принесу вам хорошие новости!
Он отсутствовал почти три часа и появился незадолго до шести. Автор «Улыбки Джоконды» был в великолепном настроении и что-то мурлыкал себе под нос.
– Ну как, узнали что-нибудь новое? – спросил его профессор Каррингтон.
– Можно и так сказать, – ответил писатель.
Джек не выдержал:
– Да не изображайте из себя всевышнего, Уайт, все равно у вас не получается!
Писатель предложил подняться к нему в номер, где, сняв пиджак и плеснув себе на донышко бокала виски, объявил:
– Благодаря мне, дамы и господа, вы узнаете правду! Не забудьте упомянуть об этом в самом начале пресс-конференции, которую мы скоро дадим.
Мистер Уайт положил на стол связку ключей.
– Вот, прихватил с собой, когда покидал виллу, – сообщил он без тени смущения. – Никто ведь не заподозрит меня, величайшего из живущих писателей, в подобном. Да и ключи были запасные, так что быстро их не хватятся.
– Вы крадете не только чужие идеи, но и ключи! – воскликнул Джек.
– Во всяком случае, я не лезу, как идиот, через окно в церковь, – парировал Уайт. – Виллу падре Букрэ никто не охраняет, так что, открыв ее при помощи ключей, можно будет осмотреть архив заново. У них имеется некая секретная комната, вход в которую простым смертным, даже таким знаменитым, как я, запрещен. Якобы в ней хранятся личные вещи падре, и их могут осматривать только члены семейства Савизьен.
– Там они и хранят сокровища! – заволновался профессор. – Или какие-то важные бумаги!
– Это мы выясним сегодня ночью, – промурлыкал Дейл Уайт. – Виктория, я заказал столик на две персоны. Вы же не откажетесь отужинать со мной?
– Откажется, – ответил за нее Джек, но писатель его и не слышал.
– Вот и хорошо, – заявил Уайт. – А пока я хочу принять ванну с эфирными маслами и целебной солью!
Ужин с Дейлом Уайтом прошел на удивление занимательно. Он оказался потрясающим рассказчиком и постоянно сыпал комплиментами и шутками. Правда, некоторые из них, отметила про себя Виктория, были довольно сомнительными. За соседним столиком с кислым выражением лица сидел рядом со своим отцом Джек, а чуть дальше – Луиджи и комиссарша.
В полночь мистер Уайт встал с места.
– Думаю, нам пора. Следует переодеться во что-либо черное. Встречаемся через полчаса в холле.
Около часа ночи они оказались возле ворот виллы падре Букрэ. Дейл Уайт ткнул пальцем в Луиджи и Джека:
– Вы останетесь снаружи, мы же отправимся на виллу.
Джек попытался сопротивляться такому распределению обязанностей, но профессор быстро успокоил его. Мистер Уайт, вручив ключи Эльке, предложил:
– Ну что же, приступайте, госпожа старший комиссар!
Шрепп с легкостью отомкнула ворота. Дейл Уайт, снова переняв инициативу, первым приблизился к двери импозантной виллы, которая никак не походила на жилище католического священника. Тут на долю Эльки опять выпала почетная миссия вскрыть замки, что она с честью и выполнила.
– Свет не зажигать! – распорядился Дейл Уайт. – Я запомнил, как добраться до секретной комнаты. Следуйте за мной!
Виктория и прочие отправились за писателем. Девушка подумала, что если их арестуют, то скандал получится громкий: еще бы, на месте преступления схватят самого автора «Улыбки Джоконды»!
Они поднялись по большой лестнице на второй этаж, миновали анфиладу комнат и оказались в кабинете. Дейл Уайт указал на дверцу, украшенную расписными панно:
– Вот она, секретная комната. Я видел, как туда заходил директор музея, который, как вы понимаете, тоже является одним из клана Савизьен. На свою беду и на наше счастье, директор не заметил, что я наблюдал за ним, когда он набирал код. Пять-восемь-три-два. Дайте мне ключи, госпожа старший комиссар!
Дейл Уайт вставил в замочную скважину ключ, а затем набрал код. В стене что-то щелкнуло, и писатель быстро повернул ключ. Панель отошла в сторону.
– Только после вас, – пропуская вперед Викторию и Эльку, галантно поклонился Уайт.
Виктория оказалась в небольшой комнате без окон. Профессор, нащупав на стене выключатель, повернул рычажок, и с потолка полился неяркий свет.
– Окон нет, поэтому нас никто не увидит, – заметил, щурясь, Каррингтон. – Но где же сокровища?
Никаких сокровищ в комнатке не было: ни сундуков, ни ящиков, ни баулов. Здесь лежали только кипы пожелтевших бумаг. Элька переворошила одну из стопок.
– Гм, интересно! Финансовые документы о покупке и продаже акций на Парижской, Лондонской и Нью-Йоркской биржах за 1886 год. А в этой стопке – за 1887 год. И так далее!
Профессор Каррингтон, изучив бумаги, сделал вывод:
