Генрих Минц, оказавшись около пленницы, взял ее за подбородок и приподнял голову:
– На ней же килограмм косметики! Пусть пришлют сюда кого-нибудь, кто снимет с нее макияж, тогда мы увидим ее настоящее лицо!
Он поддел ногой валявшийся на полу парик и добавил:
– Нет, Витя, на заказуху со стороны конкурентов никак не похоже. Во-первых, вести с тобой войну никто не хочет, и твоя смерть им ничего не даст. Во-вторых, если бы конкуренты и задумали тебя ликвидировать, то применили бы совершенно иной способ. Уж точно нанятый ими киллер не стал бы стрелять на дурацком приеме по случаю Дня смеха крошечными пульками из миниатюрного пистолетика, сработанного из пластмассы. Винтовка с оптическим прицелом и разрывными пулями, направленный взрыв или в конце концов редкий яд – вот его оружие. А сегодняшний инцидент попахивает местью!
– Я и говорю – конкуренты! – горячился Набока. – Кому еще придет в голову мне мстить? Сам подумай, Генрих, вспомни, как мы прибрали к рукам сеть аптек в Питере и регионах!
Адвокат Минц качнул головой.
– Нет, речь идет не о мести, связанной с бизнесом, а о мести иного порядка. Тут не политика, не твоя предпринимательская деятельность замешаны, а сугубо личные мотивы. Кстати, бородатый толстяк, который пытался спасти дамочку, умер, реанимировать не удалось. Однако мои ребята уже выясняют его личность.
Дверь открылась, появилась напуганная девица-стилист, которой в грубом тоне было приказано снять с пленницы грим. Затем вошел тип в черном, рапортовавший:
– Только что установлено, что имело место хакерское вторжение в нашу базу данных. Кто-то заменил фотографию Белецкой на портрет этой особы.
– Поздновато вы заметили! – злобно бросил Набока. – А может, тут замешана твоя Олеська, Генрих? Ну, тогда я ее на кол посажу!
Рука девицы-стилиста, удалявшей с лица Натальи грим, дрогнула. Генрих Минц, наблюдавшей за ней, отеческим тоном произнес:
– За свою работу вы получите тройной гонорар. Однако учтите, милочка: никому ни слова! Иначе в следующий раз прикованной к стулу окажетесь именно вы. Понятно?
Несчастная девушка судорожно кивнула. А законник пробормотал:
– Отличненько… Витя, иди сюда! Кажется, я знаю, с кем мы имеем дело.
Набока подошел к адвокату, и тот указал на Наташу:
– Да, определенно, это она. Ну-ка, Витя, присмотрись!
Олигарх вперил взгляд в лицо жертвы и проговорил неуверенно:
– Вроде знакомое лицо… нет не могу сказать, где я ее видел.
– У тебя отвратительная зрительная память! – заявил Минц и сообщил стилисту, что та может удалиться. Девица попыталась возразить, мол, еще не завершила работу, но Минц столь красноречиво посмотрел на нее, что она, дрожа, исчезла.
Адвокат зашел за спинку стула, схватил Наталью за короткие темные волосы и потянул ее голову на себя.
– Посмотри внимательнее, Витя! Конечно, сейчас она выглядит по-другому, потому что твои ребятки ее уже немного уделали. Но, клянусь, это она!
– Да кто же? Не томи! – взорвался олигарх.
И Минц пояснил с тонкой улыбкой:
– Наталья Валентиновна Тогобицкая. Ну, теперь ты понял, с кем мы имеем дело?
Набока дернулся, нахмурился и заявил:
– А ты ведь прав, Генрих! Действительно она. Вот ведь сука, пыталась убить меня! Кто же ей меня заказал?
– Я всегда прав! – весомо произнес Минц, отпуская волосы Наташи. – Не тормози, Витя. Не думай, что за любым покушением на тебя стоят вражьи силы и конкуренты. Ты ведь убил сына Тогобицкой, а ее муженек потом подох в больнице. Наконец еще история с Ириной Тогобицкой… Это все звенья одной и той же цепи! У Натальи Валентиновны ничего и никого не осталось. Ни сына, ни мужа, ни работы, ни дальнейших жизненных перспектив. В последний раз, когда я ее видел, она мне не понравилась. Что-то в ней было такое… Наверняка уже тогда замыслила мстить! Не люблю я, Витя, в отличие от тебя, загонять человека в угол. Вот и результат – Тогобицкая решила тебя убить. Самолично. В качестве мести за то, что ты причинил ей и ее близким.
Набока провел рукой по сверкающей лысине и протянул:
– Так вот, значит, как… Тетка совсем рехнулась! Сдать ее немедленно ментам, пусть те с ней разбираются!
– Ментам ее сдавать нельзя, Витя! – остановил олигарха Генрих Минц. – Представь: будет суд, и во время разбирательства снова всплывет история с ДТП и гибелью ее сына, Стасика. Общественность и так не на твоей стороне! А тогда снова и снова будут трепать твое и, кстати сказать, мое имя. Причем ведь это только вершина айсберга! А если Тогобицкая поведает о смерти Ирины? О тех предложениях, которые я ей от твоего имени делал? Конечно, всегда можно сделать так, чтобы тетку признали виновной в покушении на убийство и дали на полную катушку, но ведь все равно мы будем главными героями всей истории. Отрицательными героями, позволь заметить! Желтые газетки и ретивые интернетчики тотчас поднимут вой. Тебе оно надо? Да и сколько ей могут дать? Покушение-то не привело к желаемому результату. Ну, дадут лет восемь. Потом амнистия, и все, Тогобицкая снова окажется на свободе. В колонии дамочка станет матерью-героиней и жить будет припеваючи. Ты готов к тому, что лет через пять-шесть она снова на тебя покушение устроит? Причем уже по всем правилам военного искусства, ведь в колонии она много чему научится!
Набока крякнул и отдал распоряжение:
– Тогда ликвидируйте эту тварь!
Генрих Минц вздохнул:
– Как у тебя все просто, Витя! Ликвидируйте… Менты ведь уже здесь! Ладно, с ментами можно договориться, нет проблем. Но ведь история уже по Москве пошла гулять! Свидетелей была тьма! Так что если особа, что на тебя покушалась, вдруг исчезнет, это вызовет массу ненужных вопросов.
– Бородача же пристрелили, почему ее нельзя? – спросил Набока, всегда склонявшийся к радикальному разрешению проблем.
– Витя, бородача пристрелили твои телохранители, потому что он помогал Тогобицкой скрыться. Кстати, и здесь вообще-то придется поработать, отмазывая их от ментов, потому что никакой опасности нападавшие уже не представляли. Ну да ладно, я справлюсь! Конечно, можно сейчас Тогобицкой ввести дозу побольше, и она уже никогда не проснется. Но ведь все равно слухов не оберешься! К тому же свидетели… Сейчас, предположим, ни мне, ни тебе история на приеме не навредит, но наши с тобой недоброжелатели запомнят ее и, когда настанет нужный момент, используют в своих целях. А твое реноме и так пострадало из-за ДТП на проспекте Мира! Новый скандал тебе разве нужен?
Набока насупился.
– Но что ты предлагаешь, Генрих? Может, мне отпустить эту чокнутую мстительницу на все четыре стороны? И еще спасибо сказать, что меня не кокнула?
Генрих Минц усмехнулся:
– Нет, Витя, отпускать мы ее не будем. Потому что женщина доведена до отчаяния. Иначе бы не решилась на столь безумный поступок. Что позволяет сделать вывод – если представится возможность, Тогобицкая устроит новое покушение. Подозреваю, она не только тебя хотела покарать, но и меня. А мне получить пулю в лоб ой как не хочется! Надо сделать так, чтобы тетка исчезла – раз и навсегда. Но чтобы, с другой стороны, ее исчезновение не вызвало ненужных вопросов и слухов.
