Возникла пауза, а потом тот же голос – явно не томного Вальдика! – командным тоном произнес:
– С вами разговаривает старший оперуполномоченный Московского уголовного розыска Сытин. Вы Наталья Тогобицкая, невестка убитой? Где вы сейчас находитесь?
Убитой! Это слово походило на выстрел и не оставляло надежды. Ира мертва? Но как же так? Неужели ее любовник, мальчик-трутень, поднял на Иру руку? Да нет же, такой может быть вором, мошенником и обманщиком, но не убийцей!
– Что с ней? – произнесла помертвевшими губами Наталья. – Что с Ирой?
– Гм, вообще-то эта информация разглашению не подлежит… Но все равно она скоро станет достоянием общественности. Ирина Тогобицкая убита. Задушена. В собственной квартире. Пояском от собственного же кимоно.
– Кто ее убил? – спросила Наталья.
На что Сытин ответил:
– Гм, слишком много вы хотите знать! Следствие еще не завершено, но картина вполне ясная. Кстати, вы сейчас у себя дома? Тогда я подъеду, сниму показания. А до сегодняшнего утра вы жили у своей золовки? Значит, можете поведать много чего занятного!
Наталья с гулко бьющимся сердцем положила мобильный телефон на тумбочку. Ира мертва! Этого не могло быть! Этого не должно быть! И тем не менее это произошло.
Глава 26
Звонок в дверь раздался примерно через час. Наталья, не спрашивая, кто там, тотчас открыла дверь. За час она смогла привести себя в порядок. Хотя, конечно же, оперуполномоченного Сытина меньше всего интересует ее внешность…
На пороге квартиры возвышался адвокат Генрих Минц – в распахнутом стильном клетчатом пальто (не с меховым воротником, а уже в другом), под которым виднелся дорогущий костюм.
Наталья попыталась захлопнуть дверь, но Минц ловко вставил лакированную туфлю в дверной проем.
– Какая вы, однако, негостеприимная, Наталья Валентиновна! А почему у вас в подъезде цветы разбросаны? Ах, ну да, ведь сегодня десятая годовщина вашей свадьбы… Мои поздравления! Хотя, с учетом ситуации, лучше будет все же выразить соболезнования. Смерть третьего близкого человека всего за несколько дней!
– Откуда вы знаете, что у меня… – начала Натальи. И осеклась.
Минц потер руки, затянутые в черные кожаные перчатки, и самодовольно заявил:
– О, я теперь и не такое о вас знаю! Мы ведь за эти дни собрали всю информацию о вас, вашем муженьке и всей вашей семейке. Я знаю, что в двенадцать лет вам вырезали аппендикс. Что в семнадцать лет вы по уши втрескались в некоего Юру Казакова и хотели даже выйти за него замуж, но он предпочел вам вашу лучшую подругу Любу. Кстати, спешу успокоить, их брачный союз не был счастливым. Юра запил и в итоге прибил Любу. Еще я знаю, что первую сессию в институте вы едва не завалили. Зато диссертацию написали сами. Редкое явление в наши продажные времена! Но на защите против присуждения вам степени проголосовало аж три члена ученого совета – уж слишком спорные у вас были выводы. Своего Стасика вы хотели рожать в воде, но муж отговорил. Последний свой отпуск вы провели на Минорке, где у вас в предпоследний день украли фотоаппарат со всеми фотографиями. Видите, мы в курсе буквально всего!
По мере того, как говорил, Минц продвигался вперед и прошел в коридор. Наталья, пятясь, произнесла:
– Убирайтесь прочь! Я вызову милицию!
Адвокат расхохотался:
– Это я ее вызвал! Внизу поджидает. Могут вас забрать в любой момент. И по любому поводу. Мало ли что у вас в квартире при обыске найдется? От вашего соседа поступила жалоба. Может статься, вы оружие у себя прячете! Или наркотики! Или вообще человеческие почки в холодильнике храните!
Минц закрыл входную дверь, включил свет в коридоре, осмотрелся и вздохнул:
– Надо было вам, Наталья Валентиновна, принять более чем щедрое предложение моего клиента, Виктора Денисовича Набоки. Прислушаться к словам вашего мудрого шефа, Кирилла Львовича. А так вы оказались у разбитого корыта. Вернее, у трех гробов одновременно! Открою вам секрет – гибель трех человек на вашей совести!
Наталья вздрогнула, наткнулась спиной на тумбочку и – упала на пол. Галантный Минц протянул ей руку, чтобы помочь, но Наталья и не подумала воспользоваться этим. С трудом поднявшись, женщина поковыляла в зал.
Минц был прав. Это она убила их всех. Наталья уже понимала: смерть Иры не была случайной. И в ее гибели вовсе не был виноват безобидный гламурный Вальдик.
– Иру убили ваши люди? – спросила Наталья без обиняков.
Минц качнул головой и воскликнул с наигранным негодованием:
– Как вы можете, Наталья Валентиновна? Вы обвиняете меня в причастности к убийству! К его организации! О, плохого же вы обо мне мнения!
Он усмехнулся и обвел взглядом зал.
– Хотя… «Жучков» у вас нет, за ваше отсутствие мои ребятки квартирку тщательно проверили. Так что можно говорить начистоту. Да, Иру убили мои люди. Не мне же самому было на нее нападать и душить! Но, признаюсь, я отдал приказ об ее уничтожении с радостью. Ирина меня уже давно доводила!
– Но зачем вам это понадобилось? – спросила Тогобицкая, хоть и так понимала, зачем.
– Раскиньте мозгами, Наталья Валентиновна! – усмехнулся Минц. – Потому что она копала под моего клиента и под меня лично. Собрала досье, которое грозила обнародовать. И пыталась меня шантажировать, требуя предать клиента. Только я-то понимал: если я пойду на попятную, Набока рано или поздно меня покарает. Такие, как он, даже из тюрьмы любого достанут. Поэтому пришлось убрать Иру. А заодно изъять имевшиеся в ее распоряжении компрометирующие материалы. Как выяснилось, она не блефовала. Ах, все же каким хорошим Ира была адвокатом! Но мне не чета.
Ужасные вещи Минц произносил даже не просто спокойно, а радостно, с мажорной интонацией.
– Ну, и красавчик с телом Аполлона и мозгами барана, что удовлетворял в постели Ирочку, пригодился – ее смерть на него повесят. Было бы подозрительно, если бы Иру пристрелили в подъезде или если бы ее переехала машина. А так – смерть от рук молодого, алчного любовника. Что может быть прозаичнее!
Значит, не три, а четыре жизни на ее совести… Потому что судьба Вальдика тоже предрешена. Его признают виновным в убийстве Иры, дадут лет эдак семнадцать и отправят в колонию строгого режима. А гламурные зайцы в таких местах долго не живут. Да, Вальдик станет четвертой жертвой. Ее жертвой!
– Вы хотя бы его-то сюда не путайте, – вздохнула Наташа. – Сделайте так, чтобы парня отпустили. Вам ведь стоит только слово сказать…
– А что это вы так печетесь о судьбе столь никчемного субъекта? – усмехнулся Генрих Минц. – Или вы на него глаз положили, Наталья Валентиновна? Как же вам не стыдно, право! Тело вашего мужа, как говорится, еще остыть не успело, а вы уже на других мужчин заглядываетесь!
Ясно, адвокат пришел, чтобы помучить ее. Чтобы сполна насладиться триумфом. Чтобы показать – ты проиграла. И будешь делать все, что я тебе прикажу. Я и мой хозяин, господин Набока.
