Вальдик хмыкнул:
– Обычно дамы, когда просят меня не говорить никому о том, что произошло у них на квартире, подразумевают совсем иное! Извините, плохая шутка. Не беспокойтесь, Ириночка ничего не узнает. А от сумки я избавлюсь завтра утром, когда в тренажерный зал поеду.
Помолчав, бойфренд адвокатши внезапно добавил:
– У каждого свой секрет. У вас их несколько. К примеру, лапка несчастной крысы в ящичке. Мрак, да и только! Как в фильме ужасов! И еще монитор… Ладно, молчу, молчу! А вот мой секрет – имя. Все уверены, что меня зовут Вольдемар и что Вальдик – уменьшительно-ласкательное производное от этого имени. А в действительности, по паспорту, я Лаврентий. Только не смейтесь! Я же родился еще в советскую эпоху, и назвать меня именно так было желанием деда, который умер незадолго до моего рождения. А он был коммунист до мозга костей! И когда-то служил при Берии, которого даже после разоблачения культа личности чтил. Но ведь имя – жуть! Скажешь «Лаврентий» – и на ум сразу приходит «Берия». А для тех, кто в истории не сечет, просто смешно: Лаврентий, лавровый лист, лаврушка-петрушка. Вот я и изобрел таинственного «Вальдика». Кстати, мое настоящее имя даже Иришка не знает. Так что я ей не скажу о мониторе, а вы меня не выдавайте. Ладно?
Молодой человек ушел, оставив Наталью одну, немного удивленную. Похоже, гламурный персонаж то ли проникся к ней сыновними чувствами, то ли пытался кадрить. И то и другое было плохо.
Глава 22
Тогобицкая опустилась в кресло, положила на колени фотоальбом. Это все, что осталось от Стасика. От девяти лет его жизни. Наталья раскрыла альбом – и увидела, что он… пуст. Там не было ни единой фотографии! Женщина лихорадочно пролистала его до конца – все снимки исчезли.
Раздался стук, появилась Ирина. Она подошла к снохе, обняла ее, поцеловала и сказала:
– Я очень рада, что ты решила воспользоваться моим предложением, Наташа! Оставайся здесь сколь угодно долго. Кстати, я накопала кое-какой компромат на нашего бизнесмена-депутата. А по Интернету гуляет отличная песня, сочиненная одним моим бывшим клиентом-рэппером. Там есть такие слова: «господин Набока-Государево Око, пердит по столице его драндулет и отправляет детишек на тот свет». А что это у тебя? – Адвокатша кивнула на альбом, лежавший у Наташи на коленях, и та быстро его захлопнула. – Ты вынула фотографии Стасика? Понимаю. Конечно, понимаю! Кстати, с прямым эфиром на телевидении утрясли – во вторник, в самый прайм-тайм. Я тоже буду принимать участие в программе. А тебе обязательно надо, Наташа. Но мы об этом завтра поговорим.
– Дамы, прошу к столу! – раздался голос Вальдика.
Ужин оказался действительно легким, и вскоре обитатели квартиры разошлись по своим комнатам.
Больше всего Наталья боялась заснуть – ведь тогда на нее снова навалится мир кошмаров. Поэтому она очень старалась не заснуть. И все же под утро задремала. Но никакие кошмары ее не терзали, женщина проснулась с чувством необычайной легкости во всем теле.
За завтраком Ирина сообщила:
– В понедельник можно будет забрать тело Стасика. Я уже обо всем договорилась – имею в виду похороны. Люди с ток-шоу, где мы выступаем, тоже туда поедут, вместе с нами.
Наталья громыхнула чашкой:
– Ира, я уже говорила тебе: не хочу, чтобы смерть моего сына превратилась в фарс! В тему для бульварных газетенок и послеобеденных ток-шоу!
Ирина, сверкнув глазами, парировала:
– Не говори ерунды! Набоку только тогда и можно будет прищучить, если этого потребуют массы. А народным массам нужны хлеб и зрелища. Думаешь, мне легко? Запомни, Наталья, не одной тебе тяжело! Рома вон в больнице, а ты жива-здорова!
Ирина ужасно не любила, когда кто-то пытался критиковать ее стратегию. Наталья хотела возразить, но поняла, что ни к чему конструктивному спор не приведет.
– Ну, извини! – сказала Ирина уже более мягким тоном, прощаясь со снохой. – Мне пора на фирму. Вальдик остается на хозяйстве. Буду вечером. Приеду непременно с хорошими новостями! Если что, звони!
Но скоро укатил и Вальдик. Наташа осталась одна в шикарной квартире. На столе в кабинете Ирины она обнаружила несколько фотографий Стасика, заключенных в серебряные рамки, и у нее защемило сердце.
Женщина отправилась к себе в комнату и включила мобильный. Ей несчетное количество раз звонили родственники, друзья, знакомые. Еще до того, как она решила, кому первому перезвонить, мобильный запищал. На связи был Кирилл Львович, шеф фирмы, где работала Наталья.
– Наташа, мы все в шоке! – произнес он сочным баритоном. – Какая трагедия, какая трагедия! Я всю ночь не спал, извелся! Мои соболезнования! И от моей семьи тоже!
Кирилл Львович со всеми, в том числе и с Натальей, общался всегда несколько высокомерно – вроде бы дружелюбно, но в то же время давая понять, что он – начальник. Подчиненные именовали его по имени-отчеству, а он всех – просто по имени, хоть и на «вы».
– Так вот, Наташа, если вам требуется помощь фирмы, то можете смело на нее рассчитывать, – добавил он. – Все расходы, связанные с траурной церемонией, мы берем на себя! И, кстати, вот еще что…
Шеф замялся, а потом произнес:
– Вы же понимаете, что бизнес в медицинской сфере – штука серьезная. А господин Набока – президент самого крупного фармацевтического концерна России. Одного его слова достаточно, чтобы наши партнеры отвернулись от нас. Чего мы себе позволить, естественно, не можем! Подумайте, Наташа, ведь речь идет не только о вас и вашем бедном сыночке, но и десятках наших сотрудников и их детях!
Наталья сжала мобильный так, что костяшки пальцев побелели, а рука заболела. Затем спросила с вызовом:
– Что вы хотите сказать, Кирилл Львович?
– Наташа, будьте благоразумной женщиной! К чему ваша родственница-адвокатша затевает бучу? Зачем она пошла в медиальную атаку, для чего натравила на господина Набока интернет-сообщество и запустила в оборот идиотскую песню? Это как-то не по-человечески!
У Натальи перехватило дыхание. А убить ее сына, выходит, по-человечески? Убить и не понести никакой ответственности!
Расценив молчание Натальи как знак согласия, Кирилл Львович продолжил ворковать:
– Вы же умная женщина, Наташа! И прекрасный сотрудник! Вот, в Питере высвобождается место главы тамошнего филиала. Оно просто создано для вас! Мы и переезд оплатим, и квартиру снимем, и зарплата там у вас будет царская. Ведь это же то, о чем вы всегда мечтали!
Да, мечтала – до того, как Набока убил ее сына!
– Ну, соглашайтесь! Такое предложение уникально, второго подобного не последует!
– Я повторяю свой вопрос, Кирилл Львович: что вы хотите мне сказать?
Кирилл Львович раскатисто рассмеялся и, сам того не заметив, вдруг перешел на «ты»:
– Наташа, ну что же ты такая, право, непонятливая? Переедешь в Питер, не будешь господину Набоке здесь глаза мозолить. Уж давай говорить напрямоту! Все равно ни тебе, ни твой прыткой родственнице-адвокатше с Виктором Денисовичем не справиться. Он в итоге вас раздавит, как танк муравья. Так что надо, пока не поздно, пользоваться представившейся возможностью.
