«Бешеная Крыса», «Матушка Сова» и «Пришелец» – эти прозвища сразу же закрепились за Кэтрин. И она изо всех сил боролась с навертывавшимися слезами, поскольку дала себе зарок, что никогда не покажет свою слабость и не расплачется в школе, что стало бы для нее смертным приговором. Слыша идиотские замечания, хихиканье и едкие фразочки, Кэтрин закрывала глаза и представляла себе, что находится далеко-далеко, на вершине высокой горы, в райском саду, где благоухают небывалые цветы, порхают тропические бабочки и колибри. Там нет ни одноклассников, ни Хью – а только она, мама и Тони с Виком.
Постепенно девушка привыкла к издевательствам, и чем сильнее ее доводили, тем лучше она училась. Кэтрин знала, что Хью с большой неприязнью относится к женщинам, обучающимся в университете и впоследствии работающим. По его мнению, удел любой женщины – замужество, домашнее хозяйство и воспитание детей. Однажды Дебора призналась дочери, что когда-то хотела поступить в колледж или даже в университет, но сначала не было денег, а когда деньги появились, новый муж, Хью, был категорически против. Кэтрин и не предполагала, что мама, которая так увлечена религией, оказывается, когда-то мечтала об учебе в университете.
Как-то к Кэтрин обратился один из учителей, который, похвалив ее несомненные успехи, спросил, не может ли она оказать помощь его племяннику – тот отставал по алгебре и геометрии, и ему требовался репетитор. Кэтрин осторожно спросила разрешения у отчима, но тот, взревев, швырнул в стену тарелку с яичницей и заявил:
– Чтобы ты работала у чужих людей? Ни за что! Я тебе запрещаю, ты слышишь?
Ночью Кэтрин придумала, как добиться своего. Она сообщила матери, что будет принимать участие в факультативных занятиях, проводимых преподобным Роузом и посвященных детальному изучению Библии, поэтому два раза в неделю ей придется после школы задерживаться еще на полтора часа. И Дебора, и Хью одобрили сие времяпрепровождение, а отчим даже заявил:
– Ну вот видишь, ты же умеешь быть разумной, Кэтти!
Но вместо занятий в церкви Кэтрин отправлялась к племяннику учителя, где занималась с ним алгеброй и геометрией. Впервые она заработала собственные деньги и, скопив нужную сумму, первым делом отправилась в оптику, где приобрела очки в модной оправе. Отныне у нее имелось две пары очков – страшные, купленные отчимом, в которых она ходила дома, и новые, красивые, которые носила в школе. Выходя из особняка и возвращаясь в него, Кэтрин меняла очки и была чрезвычайно довольна своей изобретательностью.
Родители ее первого ученика остались довольны Кэтрин и даже порекомендовали ее своим соседям, дочка которых тоже не успевала в школе. Девушка сообщила родителям, что преподобный Роуз желает, чтобы она помогала ему в церкви, и снова получила разрешение отчима приходить домой позже.
Кэтрин строила планы – осталось еще два года до окончания школы, затем она непременно поступит в колледж. И плевать на то, что отчим не даст денег, – во-первых, она как лучшая ученица может рассчитывать на стипендию, во-вторых, на первое время у нее есть достаточная сумма (которую она заработала, занимаясь с учениками).
Однажды, незадолго до Рождества, Кэтрин вернулась домой, предварительно напялив уродские очки. В коридоре наткнулась на Вика, который успел сестре шепнуть:
– Он все знает!
Кэтрин, похолодев, зашла в гостиную – и увидела преподобного Роуза, который со скорбным видом восседал на диване. На столике стоял серебряный кофейник и три чашки – пустые. Видимо, до угощения дело так и не дошло. Мать, заплаканная, с красными глазами, сидела в кресле, а отчим ходил взад и вперед по комнате, заложив косматые руки за спину.
– Ага, вот и наша лгунья, – произнес он сдавленным тоном, и Кэтрин поняла, что Хью с большим трудом сдерживает клокочущую в нем ярость, и то только потому, что у них в гостях находится преподобный. – И откуда, позволь спросить, ты пришла, Кэтрин? С занятий у преподобного Роуза? Или из церкви, где помогала ему?
Священник, понимая, что предстоит тягостная семейная сцена, поспешил удалиться. Едва за ним закрылась дверь, как Хью, развернувшись, с неимоверной силой ударил Кэтрин по лицу. Вскрикнув, девушка упала на пол. Хью схватил ее за волосы и швырнул в стену. Дебора закричала, бросилась между мужем и дочерью, но куда ей было справиться с медведем-супругом!
– Ты врала все это время, мерзкая девчонка! Говори, где ты была? С кем проводила время? Наверняка с этими похотливыми подростками! Чем ты с ними занималась? Они тебя щупали, ведь так? И не только щупали, но вы и раздевались?
Хью словно сошел с ума – он наносил удар за ударом, в его руке появился ремень с тяжелой стальной пряжкой, которая опускалась Кэтрин на голову, на лицо, на тело. Девушка сжалась в комок, думая лишь об одном – только бы остаться в живых...
Внезапно побои прекратились, Хью исчез. Кэтрин, чувствуя, что ее тело неимоверно болит, а по лицу и разбитой голове струится кровь, осторожно шевельнулась и вскрикнула – любое движение давалось ей с трудом. В комнате снова появился отчим, который держал в руках ее портфель. Он вытряхнул на пол его содержимое, расшвырял ногами учебники и тетради и наткнулся на красивый футляр с купленными Кэтрин очками. Хью раскрыл футляр, несколько мгновений смотрел на очки, а также на две двадцатидолларовые купюры, которые Кэтрин только что получила от родителей своего ученика (двадцать долларов за два последних занятия и двадцать долларов – подарок к Рождеству).
– Что это? – произнес Хью, вытряхивая очки и деньги на пол. Он поднял очки за дужку, как будто дохлую крысу за хвост. – Откуда у тебя это?
– Я... купила... – прошептала Кэтрин.
Хью с силой швырнул очки на пол, и его огромный ботинок опустился на них – раздался слабый хруст.
– Дрянь, шлюха, продажная девка! – завопил отчим так громко, что у Кэтрин зазвенело в ушах. – Деньги... Теперь я понимаю, чем ты занимаешься, блудливая тварь! Ты... Ты...
Хью снова исчез из поля ее зрения, Кэтрин подползла к раздавленным очкам и заплакала. Ну зачем он так? И неужели и правда думает о ней так плохо, считает, что она зарабатывает деньги, предаваясь плотскому греху с мужчинами, готовыми хорошо заплатить? Кэтрин слышала о таких женщинах, они работают в барах и гостиницах сомнительного толка в квартале развлечений Питтсбурга.
Рядом появился отчим с серебряным кофейником, тем самым, что стоял на столе. Еще до того, как Кэтрин успела объяснить Хью, что она заработала деньги, давая уроки, отчим, утробно захохотав, да так страшно, что Кэтрин оцепенела, приблизился к ней, наклонил кофейник – и на тело девушки полилась горячая жидкость. Запахло кофе, кипяток, попав в раны, вызвал кошмарную боль, Кэтрин отчаянно закричала, а отчим, ужасно смеясь, продолжал пытку.
– Ты грешница, Кэтти! – заявил он. – И должна покаяться!
Кофе лился по ногам, по животу, по шее... Что было потом, Кэтрин не помнила, так как потеряла сознание. А когда пришла в себя, увидела, что находится в своей комнате. Рядом с ней сидела Дебора. Увидев, что дочь открыла глаза, женщина воскликнула:
