– А вот и можно! – хмыкнула я. – Тимоти снял банковскую ячейку, причем, вероятнее всего, в Майами. Вряд ли он ездил в другой город, ведь документы могли ему понадобиться в любой момент, и требовалось держать их под рукой. А чтобы снять банковскую ячейку, ему понадобилось предъявить удостоверение личности или водительские права. Не исключаю, что использовал поддельные документы, но маловероятно – зачем подвергать себя такому риску? Еще мог попросить кого-то из знакомых или родственников снять ячейку, но тогда бы пришлось посвящать в тайну одного, а то и нескольких человек, а Тимоти был явно себе на уме.
– Но даже если он обратился в банк и назвал свое собственное имя, нам это не поможет, – заявил писатель, склонный, как я уже поняла, к скороспелым выводам и глупой патетике.
– Ну почему же? – сказала я скромно. – Мне известен человек, который за соответствующий гонорар может проникнуть в компьютерную банковскую систему и узнать, где у Тимоти С. Шмидта имеется ячейка.
Снабженная наличностью (дядя Вася дал мне три тысячи, которых должно было хватить), я отправилась сначала в интернет-кафе, где списалась со своим знакомым из Хьюстона, к помощи которого частенько обращалась, а затем отыскала ближайший офис конторы по быстрому переводу денег – знакомый требовал стопроцентную предоплату. Человек он был странный, мог вообще отказаться от выполнения задания, поэтому я перевела ему две с половиной тысячи, зажав пятьсот баксов (о чем дяде Васе знать вовсе не обязательно).
Я дважды выходила в Интернет, но ответа не было. Дядя Вася уже посыпал голову пеплом, заявляя, что мой знакомый – обыкновенный мошенник. Причем тут он попал в точку – тот и в самом деле был мошенником, специализирующимся на интернет-бандитизме. Но и я сама уже испытывала легкий дискомфорт в области селезенки. А что, если типчик из Хьюстона решил провернуть прибыльное дельце – пообещал помочь, взял деньги, а ничего делать и не собирается? Он же знает, что в полицию я не обращусь, тем более что мне известен только адрес его электронной почты...
В три часа ночи (мы не спали, и бдительный дядя Вася заставил меня в очередной раз выйти в Интернет, благо что в его номере имелся компьютер, подключенный к Всемирной паутине) я издала победный клич – двадцать минут назад пришел ответ из Техаса. Я открыла письмо и увидела слова: «Бэнк оф Америка». А дальше шел адрес филиала в Майами. И номер ячейки.
На радостях я даже бросилась на шею писателю и расцеловала его в обе щеки. Дядя Вася проворчал:
– А что, если твой знакомый нас дурит и написал первые попавшиеся адрес и название банка?
– Тогда бы он это сделал уже давно, а не выжидал бы больше семи часов, – возразила я.
На следующее утро мы отправились в указанный филиал. Дядя Вася хотел идти без меня, убеждая, что принесет содержимое ячейки в отель, но я осталась непреклонной: мы были партнерами по расследованию преступления, поэтому у каждого из нас одинаковые права и обязанности.
Дядя Вася, которому чрезвычайно шла роль великого литератора, подавляющего всех и вся своей гениальностью, заявил, что желает изъять содержимое банковской ячейки номер 2764. Более всего я опасалась, что нам ответят отказом, ведь владельцем значился Тимоти С. Шмидт, но ничего подобного не произошло: видимо, журналист не догадался ограничить доступ к ячейке собственной персоной.
На лифте мы спустились в святая святых банка, миновали два поста охраны и оказались перед огромной круглой дверью. Служащая банка, открыв ее, пригласила нас пройти в хранилище. Искомая ячейка вскрывалась при помощи двух ключей: один был у нас, второй находился в распоряжении банка. И вот продолговатый стальной ящичек оказался в наших руках!
Мы, как коршуны, набросились на содержимое, оказавшееся, как я и предполагала, стопкой бумаг и двумя компакт-дисками. Дядя Вася хотел было просматривать документы в банке, но я возражала, и мы отправились назад в отель.
Компромат, собранный Тимоти черт знает на кого, так и жег мне руки. Я чувствовала, что это станет делом моей жизни. Неужели я останусь в живых и смогу уйти на заслуженный отдых, зная, что о деньгах мне больше никогда не придется заботиться?
В номере дядя Вася запер дверь, заглянул в ванную и под кровать и, спустив шторы и включив свет, торжественно объявил:
– Ну что ж, теперь мы можем ознакомиться с досье мистера Шмидта!
Я доверила ему документы, а сама включила компьютер и вложила в CD-ром один из компакт-дисков. До меня донесся изумленный возглас дяди Васи, но мне было не до того: на диске оказалось записанное на цифровую камеру интервью с типом, очень походившим на «шестерку» в мафии. Он вел речь о каком-то Ларри Перкинсе и о его подружке Лулу.
– Господи Иисусе! – воскликнул дядя Вася снова. – Этого не может быть!
Не выдержав, я повернулась к нему и спросила:
– Да что такое ты там обнаружил? На компакт-диске – запись нудного интервью, рассказ о том, как некая Лулу соблазнила какого-то Ларри. И из-за них столько убийств?
Писатель поманил меня к себе и протянул один листок.
– Прочти!
Я повиновалась и пробежала глазами первый абзац. Скажу честно: от изложенного в нем у меня побежали по телу мурашки. Более всего мне захотелось прибегнуть к запасному плану – покинуть США как можно быстрее и скрыться где-нибудь в Южной Америке.
– Теперь понимаешь, Танюша, почему за документами идет такая охота? – спросил меня дядя Вася. Но, честно говоря, не требовалось быть гением и нобелевским лауреатом, чтобы понять весь трагизм момента.
– Они не думали, что у Тимоти имеется копия, – медленно произнесла я. – Однако им стало известно, что он послал досье Филиппу Карлайлу. Карлайл должен был находиться в то время в Европе, поэтому прочесть послание никак не мог, и это было только на руку – требовалось всего лишь проникнуть в его особняк и изъять из числа прочей корреспонденции один-единственный пакет, пришедший из Майами, и дело с концом.
– Да, горничная два раза в день вынимала почту и приносила ее в кабинет Филиппа, – сказал дядя Вася, хорошо осведомленный о привычках покойного друга. – При таком количестве корреспонденции никто бы не заметил пропажи пакета. Однако план не удался, потому что Филипп вовсе не уехал в Европу, а следил за Джинджер, которая хотела встретиться в особняке со мной...
Нобелевский лауреат по литературе за 1983 год горестно вздохнул, и я поняла, что он винит себя в смерти любимой и ее мужа-рогоносца.
– Дядя Вася, вы ни в чем не виноваты! – попыталась сначала я его успокоить, а затем закончила его последнюю фразу: – Но телохранитель мадам президента и его напарник не могли предполагать, что в доме нахожусь я, профессиональная воровка.
Мой взгляд снова упал на первый лист досье. И снова меня охватила легкая паника. Еще бы, ведь там значилось, что Ларри Перкинс, признанный судом присяжных виновным в убийстве президента США Тома Форреста и дожидавшийся приведения в исполнение смертного приговора в ближайшие дни, в действительности убийства не совершал – президент стал жертвой заговора, а не одиночного убийцы-психопата.
