Марина со всех ног бросилась в Перламутровую столовую, замерла около настенного панно, изображавшего ожесточенную баталию, выигранную одним из предков мужа, и стала беспорядочно нажимать на рельефные выпуклости. Что же служило ключом – голова лошади, кончик копья или забрало рыцаря?
Внезапно раздался приглушенный щелчок, и одна из фигур ушла в стену, а само панно, которое в действительности находилось на огромной панели, искусно вделанной в каменную кладку, подобно двери, открылось внутрь.
В лицо Марине дунул холодный ветерок, потянуло запахом плесени. Без колебаний женщина шагнула в образовавшийся узкий проход. Там было темно хоть глаз выколи. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла различать контуры уходившего куда-то вдаль коридора. Марина на ощупь двинулась вперед. И вот ход внезапно закончился – Марина оказалась перед огромной, в два человеческих роста, панелью из мореного дуба. Это был книжный стеллаж, только с обратной стороны. Марина нажала торчавший из стены рычажок, и огромная дубовая панель с легким скрипом открылась.
В глаза Марине брызнул свет. Она оказалась в укромном местечке – до нее доносились мужские голоса. Марина вышла из-за полок и увидела четырех незнакомых мужчин в смокингах (видимо, американцев), сидевших в креслах, и герцога Алессандро, расхаживавшего по ковру.
Один из гостей, куривший сигару, заметил Марину, вытаращился на нее и поперхнулся дымом. И только сейчас она сообразила, что наверняка похожа на привидение – вся в белом, а лицо и прическа в паутине!
Муж, подняв глаза, тоже увидел Марину. Еще до того, как он успел что-то сказать, Марина принесла свои извинения и сказала, что ей срочно требуется переговорить с супругом.
– Дело не терпит отлагательств! – заявила она.
Гости, словно по команде, поднялись. Один из них взял с низкого столика пачку бумаг и положил в кейс. Американцы, распрощавшись, двинулись к выходу. Отлично, теперь надо проявить все чудеса красноречия, дабы убедить Алессандро в том, что нельзя подписывать договор. Вот только как? Муж никогда не говорил с ней о делах, считая, что бизнес является исключительно его сферой деятельности.
Марина подошла к Алессандро, взяла его под руку и нежно заговорила:
– Дорогой, я думаю, не стоит принимать поспешных решений...
Алессандро, вырвав свой локоть из ее рук, приблизился к круглому столику, на котором стояло несколько бутылок и графинов, налил себе в бокал коньяка и одним махом опорожнил его.
– Не знаю, о чем ты! – произнес он хрипло.
Марина поняла, что надо действовать в открытую:
– Я имею в виду договор с американскими инвесторами. Ты хочешь получить кредит и готов поставить на кон все свое имущество, а также холдинг...
Алессандро наполнил еще один бокал и снова выпил его в один присест. Таким его Марина еще никогда не видела. Муж горько спросил:
– Кто тебе рассказал это, Марина? Впрочем, какая теперь разница! Никакого договора не будет. Не помог даже сегодняшний роскошный праздник, а на него ушли последние деньги. Я смогу продержаться еще от силы пару недель, а потом придется объявить о банкротстве. Инвесторы не проявили интереса к моему предложению! Они не видят будущего для моего холдинга! По их мнению, остается одно – полная и безоговорочная ликвидация. Или другой вариант – разбить холдинг на части и продать.
Она попыталась успокоить Алессандро, но тот только отмахнулся. И снова потянулся к бутылке, но Марина мягко сказала:
– Подумай о своем здоровье!
– Зачем мне здоровье? – воскликнул герцог. – Я – неудачник! Мой дед и отец умножали семейное богатство, при них холдинг рос как на дрожжах, а от меня требовалось только успешно им управлять. И вот – все закончилось банкротством. Я не знаю, что мне делать! И теперь даже понимаю: отсутствие сына-наследника – просто милость божья! – Марина вздохнула. Муж снова заговорил о сыне, а это значило, что он находится в отвратительном расположении духа. Женщине было очень жаль Алессандро, однако жалости герцог боялся более всего.
– Я уверена, что найдется выход, – произнесла, сцепив руки, Марина. – Ведь имя Сфорца-Малатеста что-то еще значит в деловом мире...
Герцог расхохотался.
– Оно теперь ничего не значит! Последние три четверти года я только и делаю, что клянчу по всему свету деньги. Финансовые аналитики уже похоронили меня. И воронье с Уолл-стрит не даст ни цента, потому что все знают: стоит подождать немного, и они получат мой холдинг практически даром. Зачем же еще вкладывать в него деньги?
– А... о какой сумме идет речь? – осторожно спросила Марина.
Герцог только махнул рукой.
– Мне не стоило так откровенничать! Теперь и ты будешь считать меня неудачником. Да, собственно, и кто я такой? Старый болван, который не в состоянии обеспечить жену и двух дочек-крошек. Палаццо в Риме и Флоренции уже находятся в руках банков, давших мне кредит, скоро они доберутся и до замка. Я —конченый человек! Я посмешище! Я...
Алессандро внезапно скрючился, его лицо полиловело. Марина бросилась к мужу, на губах которого пузырилась пена. Она рванула тугой ворот камзола. Алессандро силился что-то сказать, но не мог.
Женщина выбежала из кабинета, натолкнулась на телохранителей, которые были более чем удивлены, увидев ее выходящей из кабинета. Они же ее туда не впускали! Один из них бросился вызывать команду медиков, другой с Мариной вернулся в кабинет. Вдвоем они осторожно перенесли Алессандро, находившегося без сознания, из кресла на пол. Наконец появился пожилой субъект – один из гостей, оказавшийся врачом. Опустившись на колени перед герцогом, он вскоре коротко обронил:
– Остановка сердца.
Затем медик, расстегнув тугой старинный камзол на груди герцога и разорвав батистовую рубашку, начал делать непрямой массаж сердца и вентиляцию легких. Внезапно кабинет заполнился людьми – в первую очередь это были праздные гости, подвыпившие, шатающиеся, глупо улыбающиеся. Кто-то делал глупые замечания и отпускал неуместные шуточки. Марина громовым голосом велела всем немедленно покинуть кабинет. И, надо же, ее слова возымели волшебное воздействие – зевак как ветром сдуло. Остался один Сержио, который со странной усмешкой наблюдал за попытками врача реанимировать его старшего брата.
– Что ж, Марина, ты скоро станешь вдовой, – бросил он бестактно. – А мне придется занять место главы династии. Раньше бы я радовался такому повороту дел, но теперь... Мой братец обанкротил холдинг, привел семейные дела в плачевное состояние...
Меньше всего Марине хотелось слушать рассуждения Сержио. Наконец-то прибыла «Скорая». Алессандро оказался на каталке, и его повезли к вертолету. Марина захотела лететь в клинику вместе с ним, но Сержио, вертевшийся рядом, заявил:
– Старику уже крышка! Подумай о детях!
Марина проводила глазами вертолет, поднявшийся в озаренное встающим солнцем небо. Возможно, последний раз она видела Алессандро живым. Праздник закончился, а вместе с ним и ее жизнь с Алессандро.
