Нашлись в ноутбуке и описания мерзких ритуалов, а также фотографии, на которых были запечатлены черные мессы, сопровождавшиеся массовыми убийствами и диким развратом.
Первым порывом Андре было передать эти данные правоохранительным органам, возможно, в Интерпол. Однако в списках антиквара он обнаружил имена и представителей силовых структур. Например, вице-президента того самого Интерпола. Как, впрочем, и ряда высокопоставленных чиновников спецслужб многих государств мира.
И ведь наверняка у человека-крысы не полный список! Андре не сомневался: у версиплей везде свои люди. Так что своим обращением в полицию он только навлечет на себя подозрения, а его и так разыскивают за убийство профессора.
Наконец ему удалось найти в ноутбуке и то, что имело отношение к яхте «Moondrop». Эта информация находилась в отдельной, защищенной дополнительным паролем, папке. И называлась она «Русские дела».
Ознакомившись с содержанием документов, Андре понял: ему нужно как можно быстрее попасть в Россию. Благо по-русски он говорит без акцента. Значит, в том, что его мать была русской, тоже знак судьбы!
Из дневниковых записей княжны Елены Вечорской
«И в этот момент меня схватила мускулистая рука – это был отец! Он взмахнул турецкой саблей и полоснул ею по щупальцу. Раздался жуткий вой. Зато давление на мою грудную клетку исчезло, и батюшка с легкостью извлек меня из колодца. Тяжело дыша, я упала на пол.
Но тут из колодца вынырнула огромная рачья клешня. Батюшка снова не растерялся, поднял лежавший рядом арбалет и выстрелил. Сверкнули серебряные стрелы, и клешня исчезла. Послышался еще более сильный рев. Тогда отец мой быстро захлопнул книгу, застегнул застежку и швырнул сей дьявольский фолиант в сейф. А тот вдруг заходил ходуном, хотя был вмонтирован в стену! Видимо, то, что обитало внутри книги, пришло в дикую ярость!
Батюшка немедленно привел в действие особый механизм, и сейф оказался скрытым стеной, с двух сторон обитой серебряными пластинами. Вой тотчас прекратился. А затем отец обратил свое внимание на меня.
Я же, придя в себя после ужасного приключения, начала реветь. Ибо боялась я не столько монстра, чуть не утащившего меня невесть куда, сколько моего батюшку, чей гнев был поистине легендарен.
Однако отец на сей раз вовсе не стал кричать на меня, не наказал и даже не повысил голос. Убедившись, что я в целости и сохранности, если не считать нескольких порезов, ушибов и синяков, он тотчас велел мне отправиться в ванную комнату, поскольку тело мое было покрыто тонкой пленкой зеленовато-синей гадости, коей было вымазано щупальце, вынырнувшее из книги.
Я уже чувствовала легкое жжение, которое постепенно перешло в невыносимый зуд. Но несмотря на то что я долго терла кожу мочалкой, не удалось избежать многочисленных волдырей и шелушения – та гадость оказалась весьма едкой!
Я знала, что разговор по душам с батюшкой неотвратим, и пыталась оттянуть его, притворившись больной. Так прошло около недели. Наконец в моей комнате появился отец, присевший на кровать и сказавший:
– Лена, нам надо серьезно поговорить!
Сердце мое екнуло, и я, путаясь в словах и глотая внезапно хлынувшие слезы, стала просить у батюшки прощения за то, что учинила. И мой родитель, человек вообще-то не очень, вернее даже совсем не сентиментальный и уж точно не склонный к изъявлению чувств, вдруг погладил меня по голове, а потом прижал к себе.
Он позволил мне выплакаться, а потом, когда пароксизмы отчаяния немного стихли, произнес:
– Я знал, что рано или поздно мне придется провести с тобой эту беседу, Лена. Тебе одиннадцать лет, и я был уверен, что ты все еще ребенок. Однако теперь вижу, что это не так. Ты должна знать историю нашего рода!
– Но, батюшка, я знакома с историей! – перебила его я. А отец вздохнул:
– Нет, не с официальной историей князей Вечорских. О ней действительно можно прочитать в семейной хронике или в энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Однако имеется и иная, темная, история. Видишь ли, Лена, мы – Хранители.
– Хранители чего? – спросила я, чувствуя, что в сердце вползает страх.
– Хранители черной библии. Той самой книги, которая спрятана в сейфе. И, думаю, ты уже понимаешь, почему.
И отец поведал мне все. Впрочем, в тот вечер только вкратце. А затем, на протяжении последующих пяти лет, постепенно вводил меня в курс дела. Я узнала, что один из предков нашего рода, живший в Западной Европе, принимал участие в Четвертом крестовом походе в самом начале тринадцатого века, завершившемся взятием и разграблением христианского Константинополя. В Европу тогда попало множество разнообразных сокровищ, в том числе книги. И среди них черная библия.
Она была самой ценной реликвией византийских императоров. Говорили, что именно благодаря пакту, заключенному пурпуроносцами с нечистым, Византия смогла стать достойной наследницей Западной Римской империи. И что падение Византии, в свою очередь, прямое следствие того, что тамошние властители нарушили условия договоренности.
Орден Хранителей существовал уже тогда. Собственно, он существовал с тех незапамятных времен, когда и возникли на свете три черные библии. Только в каждой стране и в каждую эпоху орден именовался по-разному.
Мне было сложно поверить в то, что дьявол существует. Но отец во время одной из бесед пояснил:
– Хрестоматийного нечистого, этакого страшненького чумазенького чертика с копытцами и свиным пятачком, персонажа повестей Николая Васильевича Гоголя, конечно же, не существует. Однако имеется зло, которое вовсе не мысли, желания и идеи, хотя в том числе и они. Зло – это энергия, зло – это материя, зло – это излучение, порождающее монстров и чудовищ…»
«У меня было много вопросов, но далеко не на все я получила ответы. Отец как-то признался, что и он, хоть и является членом ордена Хранителей уже много лет, знает отнюдь не все. А его приятель Паганель, в миру же профессор Санкт-Петербургского университета Христофор Карлович Нейгауз, был главой российского ордена Хранителей. Ведь имелись и заграничные ордены тоже.
Мне открылось, кто такие версипли и что демоны – вовсе не выдумка. Что существуют также и вампиры, не имеющие, однако, отношения к романтическому образу, созданному британскими и французскими романистами. Зло было вполне конкретно, но в то же время трудноуловимо. И непобедимо.
– Запомни, Лена, – говорил мне отец, – черные библии в действительности – вход в его мир. В мир того, кого мы именуем полиморфом. Ибо у него нет определенной формы, он может превращаться во что угодно. Но это и есть его ахиллесова пята, поэтому что он – не свет солнца, он всего лишь бледное отражение, что крадет луна у дневного светила. Черные библии позволяют установить непосредственный контакт с полиморфом. И заключить с ним пакт. Но, чтобы сделать это, требуется собрать одновременно все три. Лишь несколько раз в истории человечества имел место сей ужасный союз. Можно, конечно, заключить пакт, обладая двумя и даже одной черной библией, но нет гарантии, что желаемое осуществится. Поэтому сатанисты охотятся за черными библиями и время от времени похищают то одну, то другую. Однако потом Хранители отбирают у них эти проклятые книги. Третья же хранится у нас в поместье, о чем известно всего нескольким посвященным. Правда, по миру ходят разные слухи, поэтому ко мне наведываются иногда преступные личности, желающие, чтобы я вывел их на след третьей черной библии…»
