Глаза Агнессы вспыхнули, и вампирша промурлыкала:
– Ты отбила у меня женишка, детка, и придется тебе за это заплатить. Я не высосу тебя до конца, а я сделаю кое-что получше – я превращу тебя в вампира. А потом прикажу тебе убить твоего же папашу.
И, распахнув рот с клыками, графиня бросилась на девушку.
* * *
Альбрехт встрепенулся, услышав громкий стук в дверь. Он спустился из башенки вниз и отворил. Перед ним стоял Филипп, державший на руках находившуюся без сознания Валерию.
– Граф, что вы сделали с моей дочерью? – вскричал ван дер Квален.
Филипп, проходя в зал и бережно опуская Валерию на диван, вздохнул:
– Не я, а Агнесса. Она провела ритуал превращения. Мне с большим трудом удалось отбить у них Валерию.
– Ритуал превращения? – пришел в ужас ученый. – Граф, вы хотите сказать, что моя Валерия...
– Да, магистр, – произнес печально Филипп, – она стала вампиром.
Ван дер Квален смертельно побледнел, затем шумно втянул воздух и спросил:
– Когда это произошло? Говорите же, когда, черт вас подери, граф!
– На рассвете, – ответил Филипп.
Альбрехт подхватил дочь и понес ее в лабораторию. Филипп последовал за ним. Магистр усадил ее в кресло и принялся подсоединять правую и левую руку Валерии к перегонному кубу.
– Вы так и остались вампиром, граф, хотя бы и не боящимся солнечного света, потому что в вашем случае процесс уже был завершен и, следовательно, необратим, – изрек Альбрехт. – Но телом моей дочери зараза еще не овладела полностью, и у нас есть шанс. Помогите мне!
Пришлось ждать долгие шесть часов, которые понадобились, чтобы перегнать и подвергнуть облучению через призму кровь Валерии. Филипп в великом напряжении ждал результатов исследования состава крови любимой. Магистр поднял пробирку, содержимое которой было окрашено в рубиновый цвет.
– Изумрудно-зеленый типичен для вампира, янтарный для нормального человека. Но рубиновый... Валерия, по всей видимости, не превратилась в вампира. Но осталась ли она человеком?
В том, что Валерия осталась человеком, они убедились, когда девушка, проснувшись, попросила пить и жадно припала к кружке с водой.
– Дочь моя, ты – первый человек, который, пройдя ритуал превращения, не превратился в кровососа, а смог снова стать человеком! – провозгласил ученый муж. – Однако ты, полагаю, несешь в своей крови вампирью заразу. Однако она нейтрализована. Вопрос в том, надолго ли?
За дверью послышались громкие голоса. Явился дворецкий и передал, что князь Никита просит магистра пройти на его половину. Альбрехт последовал за Архипом. Дурандеев указал в окно: во дворе толпились крестьяне с косами, топорами и вилами. Возглавлял сие шествие граф Илья Филиппович Залесский.
– Мой сосед, после того, как его отпрыск стал упырем, вознамерился разнести очаг заразы, сиречь поместье графини Агнессы. Прошу, магистр, объясните ему, что он задумал настоящее безумие.
Призывы Альбрехта не возымели успеха, ибо граф был непреклонен.
– Не хотите помогать, и не надо! – заявил Илья Фипппович гневно. – Ребята, мы сами справимся, так ведь?
– Так, барин! – заорали мужики и бабы. – Идем упырей громить!
Альбрехт проводил взглядом народное ополчение.
– Получится, как и с Емельяном Пугачевым. Ведь тот тоже громил не просто помещиков, а тех, что были вампирами. Но окопавшиеся около императрицы Екатерины кровососы внушили ей, что он затевает мужицкий бунт, и несчастных преследовали как государственных преступников.
Магистр заметил Архипа, влезающего на лошадь.
– Не дать ему уйти! – закричал Альбрехт. – Куда собрался, мерзавец? Наверняка предупредить своих клыкастых хозяев, что им грозит опасность!
Князь Никита, надавав Архипу тумаков, велел запереть его в сарае и посадить на цепь.
– Вот ведь чертово семя! – сказал он. – Мой холоп – и слуга упырей... Я из него правду-то вожжами выбью!
На следующее утро в Зеленые Кочки пришла весть о том, что крестьяне под предводительством графа Ильи Филипповича штурмовали поместье графини Агнессы, разгромили его и сожгли дотла. Однако ни самой графини, ни ее друзей там не оказалось.
– Откуда вампиры могли узнать? – размышлял Альбрехт, ухаживая за дочерью, которая чувствовала себя практически здоровой. – Кто мог предать? Только твой Филипп!
– Батюшка, Филипп, хоть и вампир, ненавидит Агнессу! – возразила Валерия.
Ее любимый снова исчез. Девушка тосковала по нему, одновременно терзаясь мыслями – а вдруг отец прав, и Филипп слуга двух господ?
* * *
В самый глухой час, около полуночи, со двора раздались ужасающие крики и вопли. Валерия и магистр выбежали из своих покоев и увидели, что мужчины и женщины, со сверкающими глазами и клыкастыми физиономиями, нападают на дворовых. Возглавляла атаку графиня Агнесса – вся в черном, с развевающимися на ветру волосами.
– Хватайте их! Убивайте людишек! Пейте их кровь до капли! – визжала, беснуясь, вампирша. – Они сожгли мое поместье! Я желаю отомстить! Убейте их всех!
Ван дер Квален вернулся во флигель, схватил меч, подал дочери кинжал.
– Валерия, кровососы совершили нападение и хотят убить всех нас. Мы должны защищаться! Руби им головы без пощады!
В покои ворвались голодные твари. Альбрехт сразу снес двум головы, а третьего Валерия ударила кинжалом в горло. Зажав рану, из которой хлестала кровь руками, вампир с воем убежал прочь.
– Отлично, Валерия! – похвалил дочь магистр. – Где же князь Никита? Мы должны спасти нашего благодетеля!
И он поспешил на половину князя Дурандеева. Валерия выскочила из дома. Двор напоминал Чудское озеро после Ледового побоища: везде лежали мертвые окровавленные тела. Однако крестьяне и дворовые оказывали сопротивление – вилами, косами и топорами он рубили нападающих.
– Сносите им головы! – крикнула девушка, бросаясь на подмогу маленькой девочке, к которой присосались сразу три упыря. Валерия отсекла одному кисть руки, другому ухо, а третьему вонзила кинжал в глаз.
Из сарая раздавались сатанинский хохот и вопли. Валерия ринулась туда и увидела двух полуобнаженных женщин, оседлавших священника. А вампир в камзоле с рыканьем пытался дотянуться до горла дворецкого Архипа, за ногу прикованного цепью к стене. Девушка полоснула кинжалом по шее вампира, и его тело, фонтанируя кровью, повалилось на сено. Архип, выдрав из стены доску с кольцом, к которому была прикована удерживающая его цепь, поклонился Валерии в пояс:
– Мадемуазель Дюзе, вы спасли мне жизнь! Я ведь не слуга упырей!
Валерии было не до любезностей. Она бросилась на подмогу попу. В сарай ворвалась орава мужиков и баб, принявшихся избивать вилами двух вампирш. Девушка вышла во двор. И увидела отца, держащего графиню Агнессу за космы и собирающегося отсечь ей голову.
