– Он требует, чтобы ты отдал ему кошелек и часы. И чтобы я сняла драгоценности.
– Обыкновенные разбойники! – вскричал отец. – А я-то думал, что кровососы, и заволновался. У меня ведь нет сейчас с собой инструментария для уничтожения тварей.
Девушка сняла сияющие украшения и передала бандитам. Вдруг один из них захрипел и повалился на землю. Другой выстрелил куда-то в темноту, затем заорал и бросился бежать. Валерия увидела, как на разбойника навалилось несколько человек – это были вампиры! Несчастный орал, дрыгал ногами, но поделать с кровососами ничего не мог. Несколько мгновений спустя он затих.
Отец подтолкнул Валерию к выходу:
– Дочь моя, беги! Поместье князя Никиты располагается впереди. Беги что есть мочи!
– Батюшка, а вы... – начала Валерия.
Но отец буквально вытолкнул ее из кареты и прикрыл дверь. Валерия, глотая слезы, скрылась в лесу. Сердце девушки разрывалось от боли: она бросила отца на произвол судьбы. Вампиры не пощадят его! Он уничтожил стольких их соплеменников, и твари не откажут себе в удовольствии убить самого Альбрехта ван дер Квалена или, что намного ужаснее, сделать его кровососом... На этот счет отец еще несколько лет назад дал дочери однозначные инструкции: если он станет вампиром, то Валерия должна отрубить ему голову. Девушка не рискнула тогда спросить, что сделает отец с ней, если в кровососа превратится она...
* * *
Валерия продиралась сквозь чащу, слыша голоса и вой позади себя. Конечно же, вампиры заметили, что пташка упорхнула. Девушка обернулась и заметила, что ее преследуют темные тени. Накидка зацепилась за ветки и повисла на дереве. О, она была в белом платье, которое было отлично видно в темноте...
Неожиданно девушка обнаружила, что оказалась на старинном, заброшенном кладбище. Вокруг возвышались покосившиеся кресты, поросшие мхом надгробия, темные склепы. Валерия понимала, что силы неравны. Вампиры настигнут ее, причем очень скоро. Девушка задела ногой надгробную плиту и упала на землю. На нее навалилось что-то визжащее и скребущееся. Валерия почувствовала когтистые пальцы на своей шее, а затем укус...
* * *
Придя в себя, Валерия увидела, что находится в своей комнате во дворце князя Дурандеева. Девушка попыталась подняться, но не смогла – странная тяжесть сковала ее тело.
Услышав ее стон, в комнату вошел отец – живой и невредимый.
– Дочь моя, ты очнулась! – произнес он радостно. В его руке дымилась чашка с чем-то на редкость вонючим. – Выпей, напиток придаст тебе сил.
Валерия, отхлебнув лечебное снадобье, поморщилась. Затем спросила:
– Батюшка, но как нам удалось спастись? Или... или они произвели ритуал превращения? С вами и со мной?
Альбрехт опустился на кровать рядом с дочерью, погладил ее по волосам и объяснил:
– Нет, твари не успели, хотя и намеревались. Представляешь, какой был бы ужас: ты и я превратились бы в кровососов! Нас спас молодой граф Залесский. Он, предчувствуя неладное, послал вслед за нами своих слуг. И отправился сам. Именно он нашел тебя в лесу, именно он спугнул вампиров. Если бы он был один, они бы его растерзали, но с ним была дюжина верных лакеев и крепостных.
Валерия, услышав о Филиппе, порозовела. Отец, ничего не заметив, сказал:
– Нам повезло, что до вампиров на нас напали лесные разбойники. Поэтому для всех мы – жертвы грабителей. О кровососах ни слова! А сейчас наш герой хочет видеть тебя. Я не могу отказать ему – в конце концов, мы обязаны ему жизнью.
Появился Филипп Залесский, и Валерия отвела глаза. Он увидит ее в кровати! Взгляд девушки упал на порванное и окровавленное платье, валявшееся в углу. Возможно, в лесу он видел ее полуобнаженной!
Молодой граф был краток, скромно принял изъявления благодарности, пожелал Валерии скорейшего выздоровления и выразил надежду, что разбойников переловят. Девушка чувствовала себя ужасно скованной. Она не знала, что сказать и как вести себя с молодым аристократом.
Тот уже собрался уходить, когда Валерия произнесла:
– Графиня Агнесса... Вам надо быть с ней крайне осторожным.
На лице Филиппа Залесского возникла мимолетная улыбка.
– Мой отец считает, что графиня подходящая для меня супруга, хотя я видел ее всего три или четыре раза. Однако она чрезвычайно богата, а дела моего батюшки в расстройстве. Слишком часто он дает балы, слишком высокие ставки делает в вист.
Валерия прошептала:
– Графиня желает вам дурного!
– Сударыня, вы намекаете на то, что она дважды вдова? Но оба ее супруга были намного старше графини, я же молод и полон сил.
– Граф, вы не понимаете, это очень опасно! Откажите ей от дома, не посещайте ее поместья и... и не оставайтесь с ней наедине!
Валерия зарделась, а Филипп, откинув черные кудри, сказал:
– Да, графиня Агнесса из разряда женщин-амазонок. Но я не стану ее добычей. Поверьте, вам не стоит обо мне беспокоиться!
Филипп вышел, а Валерия не была уверена, сумела ли предостеречь его от общения с Агнессой. Но поведай она молодому графу правду – о вампирах, охотниках и Ордене, – он бы в лучшем случае приписал бы ее слова расстройству нервов после нападения разбойников. И, разумеется, не поверил бы.
Вошел отец, который, внимательно посмотрев на Валерию, произнес:
– Надеюсь, дочь моя, ты не позволила вздорным чувствам взять верх над рассудком и не сообщила графу чего-либо, что знать ему никак нельзя? Пусть он и наш спаситель, однако ведь не член Ордена!
Валерия впервые обманула отца, сказав, что беседа с графом Филиппом касалась самых обыденных тем. Альбрехт успокоился и принес компресс, который следовало приложить к шее.
– Один из кровососов вонзил в тебя клыки, однако это не страшно, – пояснил он. – Раны заживут, вреда для организма не будет. Плохо одно: вампиры знают, где мы находимся. Перед нами стоит выбор: бежать отсюда или остаться. Я предпочитаю остаться, потому что в случае бегства пришлось бы уничтожить лабораторию. Кровососы не прекратят попытки напасть на нас, посему я должен в кратчайший срок найти противоядие.
Валерия быстро оправилась от нападения, а следы от укуса исчезли, не осталось даже шрама. Однако девушка чувствовала, что одна рана никак не желает зажить: сердечная рана, нанесенная ей молодым графом Залесским. Валерия беседовала с ним всего пару раз, но тем не менее поняла – она испытывает к нему нечто большее, чем просто благодарность к рыцарю, спасшему жизнь отца и ее собственную.
С отцом об этом поговорить было нельзя, и девушка начала исподволь выведывать у князя Никиты информацию о младшем Залесском.
– Филиппку я знал мальчиком. Он всегда был большим сорванцом! – рассказывал тот. – И все женщины – что его несчастная матушка, что его тетки или дворовые девки – души в нем не чаяли. Он знает, что умеет нравиться. Однако на одной красоте и манерах далеко в наш век не уедешь. Его отца осаждают кредиторы, а на руках у графа еще младшенький сынок...
