Марку не оставалось ничего другого, как покинуть номер Стеллы. Готвальд проводил его на первый этаж, вытолкнул на крыльцо и заметил:
– Вы – неплохой парень, Золтарь, но руководствуетесь чувствами. Шагайте домой и вызволяйте вашего стража, который наверняка лежит связанным и с кляпом по рту!
Готвальд захлопнул дверь, повернул ключ и вернулся к Стелле. Доктор Конвей стояла около окна, вглядываясь в темноту.
– Больше этот трюк не пройдет, – качая головой, заявил Готвальд. – Не исключаю, что Марк снова загорится идеей пробраться к вам, Стелла, но его ожидает разочарование. Я вот что решил: вы отправитесь в мой номер, а я останусь в вашем.
– Шеф, но мои вещи… – начала Стелла, однако Готвальд был неумолим:
– В ваших вещах я копаться не буду, можете мне поверить на слово. Марш в мой номер, Стелла! А я буду поджидать дорогих гостей, и посмотрим, кто придет первым – комиссар или Вацлав Черт!
Доктору Конвей не оставалось ничего другого, как подчиниться приказанию Готвальда. Она перешла в его номер, некоторое время работала на ноутбуке, то и дело вспоминая слова Марка. Он сказал: «Я тебя люблю!» Она не успела ему ответить, но он наверняка знает – она его тоже любит.
В половине второго Стеллу потянуло в сон. Она прилегла «на минутку» и моментально погрузилась в сон. Проснулась от того, что сквозь сон до ее сознания долетел внезапно приглушенный крик. Стелла, приподняв голову с подушки, прислушалась. Так и есть, за тонкой стенкой, в ее номере, где устроился Теодор Готвальд, что-то происходило. Неужели Марк снова пожаловал к ней, но застал в кровати шефа?
Стелла подошла к двери, открыла ее, выглянула в коридор. Через секунду соседняя дверь раскрылась, и она увидела фигуру, всю в черном, с маской на лице. А в руке у этого человека был окровавленный нож. Доктор Конвей похолодела от ужаса.
Вацлав Черт!
* * *
– Вот ты где, Стелла! – проворковал Черт, тоже заметив ее. – Должен сообщить тебе неприятную весть: я только что прирезал твоего начальника. Скажу по секрету, я давно мечтал сделать это, но получилось в общем-то случайно. А теперь на очереди ты!
Черт ринулся на нее, Стелла еле успела захлопнуть дверь и повернуть ключ в замке. Лезвие ножа прошло сквозь дерево в сантиметре от руки Стеллы – Черт ломился к ней в комнату!
– Открывай, Стелла! – завопил он. – Тебе не будет больно, клянусь!
Доктор Конвей, в ужасе оглядываясь на дверь и наблюдая за тем, как трещит под натиском маньяка хлипкая створка, подбежала к телефону, набрала номер полиции и произнесла:
– Срочно высылайте все, какие есть, наряды к пансиону матушки Гертруды! Это доктор Конвей. На меня и Теодора Готвальда совершено нападение! Предупредите и медиков, мой шеф серьезно ранен!
Прогрохотал выстрел. У Стеллы заложило уши. Одновременно прекратились попытки высадить дверь. Из коридора послышался взволнованный голос Йозека:
– С вами все в порядке, доктор Конвей?
Стелла подошла к двери, рывком распахнула ее. И увидела испуганного парнишку, а на лестнице – облаченную в фиолетовый халат Гертруду. Хозяйка пансиона сжимала в руках дымящееся ружье.
– Его нет, он удрал через окно вашего номера! О, вы находились в этой комнате… Жаль, что я не попала в него, – указывая дулом на выщербленную стену, вздохнула женщина.
– Моя мама – охотница! – с гордостью произнес Йозек. – Вообще-то она метко стреляет!
Не слушая его, Стелла прошла в свой номер. Окно осталось распахнутым, Черта и след простыл. Кровать была залита кровью, и доктор Конвей увидела скорченную фигуру Теодора Готвальда. Стелла убедилась, что он мертв – в груди, на животе и шее начальника зияло множество ран, и Стелла вдруг подумала: а ведь на его месте должна была бы оказаться она…
Послышались завывания полицейских автомобилей. Чувствуя головокружение, Стелла опустилась в кресло. Йозек заботливо склонился над ней:
– Мама приготовит вам горячий липовый чай с медом! И вы тотчас придете в себя!
Бонифаций спасается бегством
Бонифаций Ушлый на секунду оторвался от мерцающего монитора компьютера. Где-то вдалеке раздался вой. Или ему показалось? Кто-то действительно выводил в ночи ужасную заунывную песню.
Главный редактор «Вильерских вестей» отхлебнул из большой кружки холодного кофе и попытался сконцентрироваться на работе. Но вой опять разнесся над городом. Этот вой не давал ему завершить статью для следующего выпуска газеты.
Ушлый подошел к окну, раскрыл его и всмотрелся в темноту. Как же так? Вулкодлак мертв, он сам оповестил общественность о том, что зверя застрелили! И даже фотографии имелись, подтверждавшие это. Почти все поверили, а кто не поверил, сделал вид, что поверил. Кому охота признаваться в сомнениях, мол, невесть откуда взявшийся в здешних лесах медведь-гризли не имеет отношения к убийствам? Ведь князь Сепет объявил – больше Вильеру ничего не грозит.
Бонифаций вспомнил истеричное заявление Павлушки на пресс-конференции, что вулкодлак покарает всех, кто пытается убить его. Ушлый был в рядах сомневающихся и тоже задался вопросом: если не медведь-гризли, то кто виновник массовых убийств в Вильере? Князя Сепета, похоже, это совершенно не волнует, ему хочется как можно быстрее и выгоднее продать замок.
Ушлый закрыл окно и вернулся к компьютеру. Мысли смешались, и Бонифаций понял, что боится. Ведь если вулкодлак на самом деле существует, то он снова выйдет на охоту… Нет, что за чушь!
До слуха Бонифация донеслись мерные удары с первого этажа. Ушлый вздрогнул. Он ведь в редакции один, у него нет ни охранника, ни вахтера. Бонифаций вынул из ящика письменного стола пистолет и вышел в коридор.
– Эй, кто здесь? – спросил он дрожащим голоском.
Стук возобновился. Бонифаций понял, что кто-то колошматит в дверь. Страх исчез, к журналисту вернулся прежний апломб. Он спустился на первый этаж и подошел к большой стеклянной двери. На крыльце мелькнула и исчезла массивная фигура.
– Что вам надо? – спросил Бонифаций. – Зачем вы меня беспокоите?
Он включил свет и остановился. Ответа не последовало. Зато раздался новый удар, и Бонифаций подскочил от ужаса. За стеклом мелькнула звериная клыкастая морда. Ушлый бросился наверх, влетел в свой кабинет и запер дверь.
Не может быть! Ему померещилось! Вулкодлака не существует! Но что же тогда он видел? То была рожа чудовища!
Вдруг в кабинете погас свет. Снизу послышался звон разбитого стекла. А затем шаги… Бонифаций, схватив трубку телефона, сполз с кресла под стол, дрожащими пальцами набрал номер полиции и зашептал:
– Говорит Бонифаций Ушлый, на меня совершил нападение вулкодлак! Мне требуется… – И только тут главный редактор «Вильерских вестей» осознал, что в трубке нет гудков и никто не отвечает на его звонок.
Монстр приближался. Бонифаций, вытянув руку с пистолетом, заверещал:
