Двери распахнулись, и Стелла шагнула в капеллу. В глаза ей бросился алтарь, а над ним – витраж с изображением снятия Иисуса с креста. У одной из колонн, поддерживающих своды капеллы, сгрудилась группа людей. Все обернулись, устремив взгляды на вошедших.
– Я уж думал, что вы не пожалуете! – произнес, подходя к Стелле, высокий грузный мужчина, и она поняла, что имеет дело с князем Юлиусом Сепетом. На вид ему было между пятьюдесятью и шестьюдесятью – загорелая кожа, покрытая морщинами, дряблая шея, умело скрытая цветастым платком, седые локоны, падающие на плечи, эспаньолка, делавшая его похожим на стареющего мушкетера, и узкие серые глаза. На князе был костюм нежно-кремового цвета и бордовые замшевые туфли.
– Доктор Конвей, рад приветствовать вас в своем замке!
Князь излучал обаяние и любезность, но глаза выдавали его – в них затаился страх и презрение к окружающим. Стелла отметила, что шейный платок был скреплен старинным аграфом с большим квадратным изумрудом, а когда князь галантно склонился над ее рукой, на его указательном пальце сверкнул золотой перстень с фамильным гербом. Именно эту эмблему изобразил на своем рисунке арестованный бомж Павлушка.
Юлиус Сепет, взяв гостью под руку, промурлыкал:
– Для нашего крошечного городка огромная честь, что такой человек, как вы, доктор, оказались в этих краях. Вы ведь разрешите называть вас по имени – Стеллой? Взамен вы можете обращаться ко мне не как все прочие, титулуя «вашей светлостью», а тоже по имени. Для вас я – Юлиус!
Стелла почувствовала, как цепкие пальцы князя легли на ее талию. Доктор Конвей попыталась высвободиться из его объятий, но у нее ничего не получилось. Сепет повел ее к колонне, за которой их ждали, и, не оборачиваясь, кинул адвокату:
– А что делает в моем замке этот грубиян? Я же приказал выбросить его вон.
Адвокат, приблизившись к князю, что-то зашептал ему на ухо. Сепет остановился, лишь немного повернул голову и надменно произнес, обращаясь к Марку:
– Так и быть, снизойду до вас, любезнейший… запамятовал вашу фамилию.
– Комиссар Золтарь, – отчеканил Марк, и Стелла заметила, что под кожей у него заходили желваки. Она вспомнила, чем закончилась последняя встреча князя и начальника вильерской полиции: дракой.
– Ах, ну да, Золтарь, – процедил князь, демонстрируя в злобном оскале, который у него получился вместо улыбки, ровные белоснежные зубы. – Не ожидал увидеть вас в замке, но вас так и тянет сюда, как муху на навозную кучу. Вы притащились, чтобы помешать мне вскрыть саркофаг Вулка Сепета? Учтите, у вас ничего не выйдет, у меня имеются все необходимые разрешения!
– Я прибыл сюда, чтобы узнать, как ваше здоровье, князь, – ответил с едкой улыбкой Марк. – Как я вижу, ваш нос окончательно зажил. Пересадка кожи с августейшей задницы помогла, ведь так?
Князь дернулся, его длинные пальцы с бледными ногтями инстинктивно дотронулись до носа. Сверкнув глазами, Сепет произнес:
– Я ничего не забыл, комиссар! Когда-нибудь, придет время, мы с вами поквитаемся!
– Вы мне угрожаете? – удивленно парировал Марк. – Князь, ваши головорезы пытались сделать то же самое, но это плохо для них закончилось. Кстати, откуда вы узнали, что мы направляемся к замку?
Сепет, не ответив, повернулся к Стелле и заговорил неприятно интимным тоном:
– Меня утомляет общение с этим мужланом. Он страшный зануда, вы не находите, Стелла?
Его рука сползла с ее талии на ягодицы. Стелла, сбросив ее, начала:
– Ваша светлость…
– Юлиус! Зовите меня просто Юлиус! – проворковал князь.
– Ваша светлость, – упрямо продолжила доктор Конвей, как будто не замечая его реплики, – давайте не будем задерживать процедуру вскрытия саркофага. Ведь нас ждут!
Князь Юлиус поморщился. Стелла отметила, что ее поведение пришлось потомку вулкодлака не по вкусу. «Наверное, он привык, что женщины бросаются ему на шею», – подумала доктор Конвей.
– Вы правы, – заметил Сепет.
Они подошли к большой колонне, украшенной затейливым рельефом, и оказались подле огромного саркофага из красноватого мрамора. Около усыпальницы Вулка Сепета толпилось не меньше дюжины человек. Юлиус, небрежно кивнув, произнес:
– Команда историков и археологов из столицы, они по моему заданию занимаются вскрытием саркофага. Их руководитель профессор Вассерман.
Сутулый мужчина с обширной лысиной, длинными седыми волосами, собранными в косичку, косматой черной бородой, в мешковатом красном свитере и грязноватом клетчатом пиджаке с кожаными заплатами на локтях, протянул Стелле руку.
– А я вас знаю, – произнес он, демонстрируя прокуренные зубы, – вы ведь та самая доктор Конвей, о которой сообщали в газетах. Ну, процесс над Вацлавом Чертом и все такое!
Возникла неловкая пауза, которую умело разрядил князь Юлиус. Он, игнорируя нетактичное замечание профессора Вассермана, пустился в пояснения, указывая на саркофаг:
– Стелла, как вы уже, вероятно, догадались, это и есть объект наших изысканий – гробница моего грозного предка.
Стелла посмотрела на последнее пристанище князя-вулкодлака – саркофаг длиной не менее трех метров. На крышке был высечен огромный крест, а полустершиеся буквы старинной вязи гласили: «Здесь нашел упокоение князь Вулк Сепет, величайший воин, мудрый государь и добрый христианин».
– Хм, ни один из эпитетов не соответствует действительности, – подал голос Марк.
Князь Юлиус нахмурил слегка брови:
– А вы, комиссар, оказывается, не только умеете избивать честных граждан, но и мните себя специалистом в области средневековой истории? Похвально! Когда потеряете работу в полиции, а это случится весьма скоро, то я, по доброте своей душевной, окажу вам протекцию – вас возьмут в университет. Вахтером!
И князь оглушительно расхохотался своей шутке. Адвокат подхалимски захихикал – все остальные с мрачными лицами стояли около саркофага. Смех у князя был неприятный, гортанный. Он оборвался так же внезапно, как и начался.
– Ну что ж, все в сборе! – провозгласил князь и бросил одному из историков: – Включайте камеру, я хочу, чтобы вся процедура была сохранена для потомков!
Историк включил небольшую камеру. Профессор Вассерман заговорил в волнении:
– Дамы и господа, наступил долгожданный момент, которого лично я ожидал многие годы! Еще во времена коммунизма я пытался получить разрешение от властей в Экаресте на вскрытие гробницы, однако партийные бонзы регулярно накладывали вето на мое предложение, причем никто не мог толком объяснить, почему это запрещается. Королевская усыпальница была вскрыта и разграблена, а перед князем Сепетом даже вожди-атеисты, казалось, испытывали неведомый трепет. Наконец-то мы сможем узнать, отчего на самом деле скончался князь Вулк! Вы, ваша светлость, любезно согласились с моими доводами и не возражаете против вскрытия саркофага. То, чем мы сейчас займемся, не уступает по своей исторической важности вскрытию саркофага фараона Тутанхамона…
