Покушение на реального кандидата на пост российского президента стало мировой новостью номер один. Все западные телевизионные каналы показали отрывки пресс-конференции в клинике. Сомнений быть не могло – именно Дмитрий Черноусов станет следующим президентом. Рейтинг его популярности резко пошел вверх, он обогнал всех конкурентов. Оставалось подождать несколько дней – и въехать на белом коне в Кремль.
Охрана Дмитрия была многократно усилена. Тех, кто устроил безумство на приеме у известного режиссера, так и не нашли. По телевидению крутили фотороботы нескольких чеченцев, якобы исполнителей преступления. Похороны Лени прошли в узком семейном кругу, никого лишнего, никаких журналистов или политиков. Однако смерть сына Дмитрия Черноусова стала всеобщим горем. Со всей страны, из других стран поступали письма, телеграммы. Простые люди скорбели вместе с Дмитрием, признавались ему в любви, обещали, что проголосуют только за него. Дмитрий, ставший за эти несколько дней суше и жестче, не затаился, наоборот, принимал самое деятельное участие в политической жизни. Одна пресс-конференция за другой, поездки по стране. Все восхищались его самообладанием и мужеством.
Вера оставалась одна в московской резиденции. Ей ничего не хотелось, все было одинаково постыло. Старшему сыну, Павлу, исполнилось двадцать три. Он закончил университет, делал карьеру, собирался в скором времени жениться. Вера все время думала о Лене. Как же он без нее? И как она без него? Она часами пребывала в комнате с куклами, но теперь молчала, рассказывать было нечего. Куклы и так знали все.
Как-то ночью, когда до рассвета оставались считаные часы, она вышла из комнаты с куклами. В кабинете Дмитрия горел свет, он напряженно работал. Последние несколько месяцев он спал не более трех или четырех часов в сутки. Вере вдруг стало так его жаль. Все эти дни она думала только о себе, о своем горе. Но как тяжело Дмитрию. Она бросила его, замкнулась в собственном мирке, пренебрегла мужем.
Волна нежности захлестнула ее. Дмитрию очень тяжело, еще хуже, чем ей. Он не может позволить себе показать горе. А она осталась в стороне. Какая же она эгоистка, она нужна Дмитрию! Ведь всего через неделю выборы. Когда он станет президентом (а в этом, похоже, не сомневался уже никто), она забудет о своей боли. Прошлым жить нельзя.
Вера подошла к Дмитрию. Он работал на компьютере.
– Дорогая, что-то случилось? – спросил он, снимая очки.
– Дима, извини меня за все… – прошептала Вера. Она любит его, боже, как она его любит.
– Ну что ты, дорогая, – сказал Дмитрий. – Ты же мать. Мне тоже тяжело, но я не имею права подвести тех, кто в меня верит. Вера, ты мне нужна. Наступила последняя неделя, она – самая решающая.
– Я буду с тобой, – сказала Вера. – Я теперь всегда буду с тобой, Дима!
Головная боль прошла. Вера посмотрела на Дмитрия, который снова углубился в работу на компьютере. Смерть Лени, это покушение… Кому оно выгодно в первую очередь, кто больше всех заработал на этой шумихе и всеобщей жалости? Эта мысль ударила ее, словно хлыстом.
Ответ был очевиден – сам Дмитрий. Смерть Лени выгодна только ему. Вера отвернулась и прижала ко рту ладони, чтобы не застонать.
Пестрой каруселью в ее воспоминаниях проплывали смерть секретарши, убить которую приказал Дмитрий, махинации с миллионными суммами, его жесткость и расчетливость.
Вера снова подошла к Дмитрию, обняла его и, наклонившись к уху, прошептала:
– Ведь это ты? Ты убил Леню?
Дмитрий резко повернулся.
– Что ты сказала?! – спросил он.
– Кто убил Леню, Дима, мы его найдем?
Дмитрий успокоился. Черные круги страха в его глазах исчезли. Он снова стал прежним – уверенным в себе.
– Когда стану президентом, я это обязательно сделаю. Убийцы нашего сына будут наказаны. Верочка, а теперь мне нужно работать.
Вера задержалась на пороге кабинета. Теперь она уверена – именно Дмитрий организовал это покушение. Покушение на самого себя, чтобы стать в глазах миллионов избирателей мучеником. Он, как всегда, жесток и не считается с жертвами. Вряд ли он собирался убивать родного сына, но так получилось. И это ему на руку – Черноусов стал национальным героем.
Она заглянула ему в душу. Там была тьма. Вера криво улыбнулась. Как она могла верить этому человеку? Он не пожалел собственного сына, чтобы достичь своей цели. Еще один шаг – и этот убийца, мошенник, пособник дьявола станет президентом страны. Еще один шаг. Всего семь дней.
Вера подошла к мужу и поцеловала его. Горячий поцелуй Иуды. Самое ужасное, что она все равно любит это исчадие ада. Она любит его, несмотря на то, что Дмитрий – виновник смерти их сына. Поэтому она сделает все, чтобы он не стал президентом.
– Спокойной ночи, дорогой, – сказала Вера и поднялась в спальню. Она остановит его. Любой ценой…
…– Поистине нелепая трагедия, ваше высочество, – согласился инспектор криминальной полиции Нуазье. – Ваша американская кузина, госпожа Кларисса Уитмор-Кавендиш, погибла в результате несчастного случая.
Прошло восемь дней, с тех пор как Сандра и Бьорн убили Клариссу. Яхту обнаружила утром следующего же дня береговая охрана. Она дрейфовала вдоль побережья. Тело прибило к берегу через сутки. Сандра, немного на взводе из-за всей этой истории, выслушивала отчет главы криминальной полиции княжества. Инспектор Нуазье походил на большого откормленного кота – такой же вальяжный и усатый. Перед тем как перейти к делу, он наговорил Сандре кучу комплиментов и любезностей. Но это не могло сбить ее с толку – Нуазье считался одним из лучших умов не только в крошечном княжестве, но и в соседней Франции. Сандра знала, что он производит впечатление недалекого человека, но на самом деле только выжидает – и в самый неожиданный момент наносит удар. Ее беспокоило, почему делом Клариссы занялась криминальная полиция. Возможно, лишь по той причине, что погибшая была родственницей, хоть и дальней, великой княгини. А может быть, и по каким-то иным соображениям.
– Я верю, инспектор, что вы разберетесь в этой трагической истории, – произнесла Сандра.
Она принимала Нуазье в китайской гостиной, обставленной плетеной мебелью, пестрыми ширмами, украшенной лакированными шкатулками и драгоценным фарфором. Подавали, естественно, чудный по вкусу чай и изумительные пирожные.
– Разрешите еще, ваше высочество, – сказал инспектор и толстыми, похожими на сосиски, пальцами схватил седьмое или восьмое по счету пирожное. – Какое блаженство! Боюсь показаться невежливым, но ради таких кулинарных изысков я готов хоть каждый день навещать вас, ваше высочество.
Сандра посмотрела на внушительных размеров живот Нуазье. Инспектор поймал ее взгляд и добродушно рассмеялся:
– О да, вы правы, мне не следует увлекаться пирожными, но что поделаешь, что поделаешь… Согласитесь, у каждого есть тайные пристрастия и грешки. И пирожные – не самое страшное из того, чем может жить человек. Не так ли, ваше высочество?
