Восемь миллионов долларов! Какое же дело должен был прокрутить этот самый завхоз Сережа, чтобы получить такую кучу деньжищ? На дороге все же они не валяются! Хотя стоп – валяются, еще как валяются!
Восемь миллионов долларов! Точно такой по величине выкуп когда-то уплатил Сальвадор Аскольдов за своего сына Феликса. За того самого, что был убит и душа которого продолжила существование в теле Маши! Вряд ли тут совпадение, вряд ли случайность. Каким образом бугай пронюхал о деньгах? Он что, нашел их в лесу и забрал сумку с выкупом еще до похитителей? Но если бы было так, то он давно бы уже находился за границей и вел жизнь плейбоя, все же Феликса похитили больше одиннадцати лет назад...
– И девчонка! Нам само Провидение ее послало! – продолжала директриса. – Я ведь была уверена, что мы больше никогда ее не увидим, и вдруг такая редкостная удача – она появилась в Ленинске вместе с той столичной метелкой!
Гм, под столичной метелкой, по всей видимости, подразумевалась я. Только какое отношение ко всему имеет Маша?
– Она же знает... Ты сам подумай! Эта история с переселением душ... Девчонка знает! Сережа, мы не должны медлить! Ты и так слишком долго ждал, таился, молчал! Вот он – наш шанс! Ты сейчас же возьмешь девчонку в оборот, хорошенько ее допросишь...
– Теть Кать, что ты здесь делаешь? – услышала я голос Маши и подскочила от ужаса. Девочка стояла около меня и с любопытством наблюдала за тем, как я внимаю чужой беседе. – А подслушивать нехорошо!
Я схватила Машу и, зажав ей рот ладонью, оттащила за угол. Что затевает директриса, на что она подбивает свого любовника? Они хотят сделать что-то ужасное с Машей!
Внезапно из-за угла вывернула директриса, а я, пряча Машу за спину, заговорила фальшиво-бодрым голосом:
– Какая погодка-то прекрасная! И звезды-то как хорошо видны!
Директриса произнесла странным тоном:
– Вы правы, Катюша. Взгляните на Сириус! Майори полагали, что там – место обитания великого божества Рехуа, самого могущественного во всей Вселенной...
По инерции я задрала голову, и вдруг на меня обрушился сильный удар. Я повалилась на землю, а Маша с криком бросилась на Плаксину, отправившую меня в нокдаун.
– Что ты сделала?! Зачем тетю Катю бьешь?!
– Маша, беги... – прошептала я, стараясь внушить девочке, что надо уносить ноги.
Маша ринулась к директрисе, но та схватила девочку за ухо, а потом Машу заключил в свои железные объятия новый завхоз, примкнувший к своей любовнице. Маша пыталась сопротивляться, дрыгалась и мычала, но мужчина был намного сильнее несчастной девочки.
Я, покачиваясь, с трудом поднялась со словами:
– Вы за все ответите! Я сейчас как закричу… Помогите!
Вопль вышел больше похожим на шепот, а директриса, придвинувшись ко мне, прошипела:
– Катя, вы сами вынуждаете меня применить силу. Мне очень жаль, но восемь миллионов долларов мне очень нужны! Очень!
И она прыснула мне в лицо чем-то едким и вонючим из баллончика, который вынула из кармана. Я судорожно вздохнула – и потеряла сознание.
Глава 40
Голова трещала, как будто в ней свили гнездо десять тысяч сверчков. Во рту чувствовался мерзкий привкус, словно я надкусила гнилое яблоко. Глаза слипались и горели, как если бы в них сыпанули песком. Все же я пришла в себя и подумала, что мне привиделся чрезвычайно дурной сон. Еще бы – на меня напала директриса Плаксина, а завхоз утащил Машу в неизвестном направлении…
Только увидев, что нахожусь в подвальном помещении, я поняла: никакого сна не было, все произошло в реальности, и теперь я валяюсь на грязном полу, руки и ноги у меня связаны, а рот заклеен. Я попыталась встать, и только через какое-то время у меня это получилось – неспешно, по стеночке, я выпрямилась и огляделась. Маши рядом не было.
Подобно новогоднему зайчику, я допрыгала до массивной металлической двери и ткнула в нее связанными руками, хотя было наивно полагать, что директриса и завхоз оставят ее открытой. Естественно, дверь оказалась заперта.
Я обвела взглядом унылое помещение, пытаясь сообразить, где же оказалась. Скорее всего, в подвале детского дома. По стенам шли трубы, исчезая в соседнем помещении. В самом верху, у потолка, виднелось небольшое, забранное железной решеткой оконце. Но даже если бы руки и ноги у меня не были связаны, вряд ли бы удалось добраться до него.
Повалившись обратно на пол, я принялась судорожно соображать. Итак, директриса и завхоз причастны... К чему? Вероятнее всего, к похищению Феликса. Каким образом, я пока не знала, но это было не так важно. Важнее то, куда они дели Машу и что намереваются сделать с ней. А также со мной. И я пришла к печальному выводу, что ничего хорошего нам не светит.
В двери заскрежетал замок, я притворилась, что все еще нахожусь без сознания, наблюдая, тем не менее, за происходящим сквозь полуопущенные веки. В помещение вошел завхоз, приблизился ко мне, нагнулся, затем дотронулся до моего лица, проверяя, видимо, не притворяюсь ли я. Мне стоило большого труда сдержать гримасу отвращения. И тут я заметила на его правой руке золотую печатку с черепом. А чуть выше запястья татуировку – крест, пронзенный стрелой, над ним орел с распростертыми крыльями и распахнутым клювом. Воспоминания пронзили меня, и я задрожала. Именно так Маша описывала убийцу Феликса. Выходит субъект, называющий себя Сергеем Константиновичем, одиннадцать лет назад придушил несчастного мальчика?
– В себя еще не пришла, – произнес убийца, отходя от меня. – Мама, ты ведь могла убить ее! Или она так надышалась гадости из баллончика, что теперь превратится в идиотку!
Мама? В дверях возвышалась директриса Плаксина. Он назвал ее мамой… Господи, ну и дела творятся! Получается, завхоз является сыном Агнии Борисовны? Теперь все окончательно стало на свои места. Никакой он не любовник престарелой директрисы, а ее отпрыск, вот почему она и приютила его у себя в детском доме.
– Если сдохнет, невелика беда, – заявила директриса, и мне ужасно захотелось взять топор и огреть мерзавку по башке. – А что же касается интеллекта... У столичной курицы его отродясь не было.
Я заскрежетала зубами, но не особенно громко.
– Мама, может, мы отпустим ее и девчонку? – спросил вдруг завхоз. – Ведь что нам с ними делать?
– Сереженька, я не намерена отступать у самой финишной черты, – заявила Плаксина. – Восемь миллионов лежат где-то в сумке и ждут нас. Я уверена, что никто их до сих пор еще не нашел. Что же касается московской идиотки, то от нее надо будет избавиться. Тело сожжем в топке отопительного котла, так что даже костей не останется!
От столь жуткой перспективы у меня по телу побежали мурашки. Агния Борисовна, педагог с сорокапятилетним стажем, заслуженный работник народного образования России, лауреат «Знака почета», с легкостью говорила о кремации моего бренного тела в топке отопительного котла, как будто речь шла о чем-то обыденном! А кто знает, сколько тел Плаксина уже там сожгла!
