Теперь же пришлось столкнуться с подобными личностями лицом к лицу. Более всего меня удивило, что это, оказывается, обыкновенные люди. Среди них даже были один кандидат физико-математических наук, бывшая библиотекарь «Ленинки» и изобретатель-самоучка.
Маша крайне быстро освоилась среди наших спасителей, потому что когда-то была одной из них – из новых отверженных, из находившихся на обочине жизни, из попрошаек и нищих.
Глава 38
Место, где мы оказались, было одним из подземных бункеров советских времен. В нем брежневские чинуши хотели переждать атомную зиму в случае Третьей мировой. Его-то и облюбовали наши спасители.
Бородатого гнома в панаме, избавившего нас от крысиной смерти, звали дядей Митяем, и работал он когда-то, в незапамятные времена, в цирке, удивлял публику поднятием тяжестей. И даже знал много-много лет назад моего Марка, тогда еще не моего и абсолютно еще не известного. Несчастный случай, полная обездвиженность, затем первая группа инвалидности. Цирк ему пришлось покинуть, а затем его покинула и горячо любимая жена – ушла к укротителю тигров. Дядя Митяй разработал собственную методику, чтобы побороть недуг, и, вопреки однозначным заявлениям врачей, не только встал на ноги, но через пять лет снова смог выступать на арене. Но как-то во время представления, когда он держал на груди и плечах в общей сложности восьмерых, вдруг понял, что не может двинуться с места – болезнь внезапно вернулась.
И снова больницы, дорогостоящее лечение, медицинские консилиумы. На сей раз дядя Митяй опустил руки, поняв, что природу не перехитришь. Нагрузки ему были противопоказаны, и он ушел в физкультурный клуб, увлекся байдарочным спортом, но и это пришлось в итоге бросить. А потом вдруг появилась бывшая жена, которой требовались деньги, пятьдесят тысяч долларов, чтобы уплатить карточные долги ее нового мужа-укротителя. И дядя Митяй обратился к сомнительным ребяткам, которые ссудили ему нужную сумму, правда, под грабительские проценты и под залог его трехкомнатной квартиры на Арбате, доставшейся от тетки.
Жена в ногах у него валялась, руки целовала, обещала, что деньги вернет через неделю – а получив желаемое, о Митяе даже и не вспомнила. Он несколько раз позвонил ей, но бывшая супруга с ним и разговаривать не пожелала. Когда дядя Митяй обратился в милицию, его там высмеяли и объяснили, что дамочка развела его, как последнего лоха.
Квартиру пришлось отдавать криминальным ребяткам, иначе бы те его живьем на куски разрезали, потому что пятидесяти тысяч долларов у дяди Митяя не было. Он запил, оказался на улице без копейки и в итоге стал новым гражданином подземного города.
История незамысловатая, но трогательная и душещипательная. Я даже прослезилась, когда слушала ее, думая, что, по всей видимости, нет врага хуже на свете, чем бывшая половина: дядю Митяя обокрала экс-жена, меня выдал бандитам экс-муж.
Бункер походил на большую коммунальную квартиру: у каждого был свой угол, и по вечерам (хотя и днем, и ночью в подземелье было одинаково темно) отвергнутые родственниками и обществом собирались в большом зале для правительственных заседаний, разговаривали и вспоминали былую жизнь.
Я не стала посвящать дядю Митяя в наши проблемы – все равно ничем нам помочь он не мог. Сказала только, что мы прячемся от очень плохих и жестоких людей. И упомянула вскользь, что нам надо убраться подальше от Москвы.
Дядя Митяй почесал бороду, сдвинул на затылок панаму и сказал:
– Что ж, красавица моя, можно устроить. Только спального вагона не получится!
– Какая разница, – ответила я. – Нам чем незаметнее, тем лучше!
С удивлением я обнаружила, что в подземном городе чувствую себя уютно и покойно. Нас плотно накормили, и вовсе даже не жареными крысами, а самыми что ни на есть настоящими суши.
– Чего люди только не выбрасывают, – заявил дядя Митяй, – особенно в крутых ресторанах!
Поведал он много интересных, забавных и жутких историй. Я спросила его о крысах-мутантах, крокодилах и демонах в подземной Москве. Дядя Митяй честно ответил:
– Тут все есть! Если хочешь, любую погань найдешь. Только если ее не трогать, и она тебя тоже не тронет. Поэтому мы и стараемся держаться вместе.
К своему стыду, я увидела в числе постояльцев канализационного «Хилтона» того субъекта в шинели и в тельняшке, с которым мы столкнулись днем ранее, а также толстенную бабу, его, как выяснилось, боевую подругу. Странным образом у матроса выросла отсутствовавшая нога, а при нашей неприятной встрече дядька передвигался на костылях. Оказалось – незамысловатый трюк, направленный на то, чтобы разжалобить публику.
Тип в шинели и его супруга нас тоже узнали, пытались даже побить, но за нас вступился дядя Митяй, обладавший здесь, как я смекнула, непререкаемым авторитетом.
– Цыц! – прикрикнул он на парочку. – Что гласит наш кодекс? Никаких драк, никаких скандалов, никаких склок! Иначе вам придется бункер покинуть. А сами знаете, сколько желающих на ваше место найдется!
Да, попасть в бункер мог далеко не каждый, а только получивший рекомендацию от дяди Митяя и трех других личностей, считавшихся совестью подземного города.
Мы с Машей немного поспали на пружинистых кроватях, под портретом Леонида Ильича, и я даже подумала, не остаться ли нам под землей еще на какое-то время. Но потом решила: нет, надо ехать в Ленинск.
Дядя Митяй сдержал слово. Он проводил нас по подземным закоулкам до площади трех вокзалов, где и вывел наконец-то на поверхность. Мы с Машей изменили внешность, и теперь вряд ли кто мог узнать во мне бывшую ведущую «Культовой личности». Судя по тому, что от меня шарахались прохожие, прикид был самым подходящим. А Маша стала Мишей, из девочки превратившись в мальчика, благо, что волосы у нее были короткие, а фигурка жилистой и тонкой. Это было сделано на тот случай, если нас ищут на вокзалах: люди Золотой Антилопы станут ловить женщину с девочкой, мы же теперь – лицо среднего пола с мальчиком.
Уже окончательно стемнело, когда мы по насыпи двинулись в сторону Питера. Остановившись около семафора, дядя Митяй сообщил:
– Минут через пять подойдет ваш «северный экспресс».
И в самом деле, вскоре показался товарняк. Я испугалась – а вдруг упаду и, как Анна Каренина, найду смерть под колесами поезда? Но Маша уже много раз путешествовала таким образом, значит, опыт посадки у нее имелся, да и дядя Митяй вскочил на тормозную площадку последнего вагона и помог взобраться мне.
– Железные дороги – великое дело! – гудел дядя Митяй. – Так можно практически в любую точку страны попасть. А если исхитриться, то и за границу. Только чего в тех заграницах делать? Такого раздолья, как в Белокаменной, там не будет!
– Ехать не особенно далеко, в Ленинске ваш состав делает короткую остановку, слезете без проблем. На месте будете на рассвете. Эх, люблю я осеннее утро, в туманах и росе… – мечтательно произнес добрый гном.
На прощание дядя Митяй меня облобызал и напутствовал такими словами:
