Крылов стушевался, а Михаил Харитонович продолжал:
– Среда может заесть, если ты живешь и во дворце, а черная икра и бриллианты, подозреваю, могут надоесть еще быстрее, чем картошка в мундире и бижутерия с толкучки. Дело, собственно, вовсе не в том! Подобное преступление легко объяснить желанием наживы, и неважно, что унаследует убийца, лишивший жизни свою жертву, – однокомнатную квартиру в Химках или миллиард долларов.
– По мне, конечно же, лучше миллиард баксов! – вставил Федор.
Маша заметила, что тема ее друга очень заинтересовала.
Профессор же чуть улыбнулся.
– Да, кто-то совершает преступление из-за корысти, кто-то из сладострастия, кто-то из страха быть разоблаченным, кто-то желает славы, как было, к примеру, с убийцей Джона Леннона, кто-то даже от скуки… Наконец, можно стать убийцей, грубо говоря, за компанию – так было, к примеру, с многими нацистами в концлагерях. Первое убийство совершить всегда очень трудно, но если человек видит, что убивать вроде бы дозволено, что это, более того, якобы идет на пользу государству, то он постепенно втягивается в «игру» и преступает запретную грань. А уж если все вокруг убивают, человек постепенно приходит к мысли, что это не просто допустимо, но и нормально. Но рано или поздно и такие люди ломаются. Многие надзиратели в концлагерях, которые ежедневно отправляли в газовые камеры сотни невинных жертв, заболевали, сходили с ума. Их сменяли другие, и адская машина уничтожения работала дальше. Однако те, кто совершили убийства или были пособниками убийц, все же в глубине души прекрасно понимали – они служат злому делу. Поэтому после войны и молчали, стараясь навсегда забыть о том, что совершали. Это показывает, что, несмотря на всю свою гнилую сущность, люди все же испытывали угрызения совести, хотя и не желали нести за содеянное ответственность. Или палачи в стародавние времена… Средняя продолжительность работы на этой должности составляла пять-семь лет. Не больше! Потому что люди просто не выдерживали, хотя они отправляли на тот свет не по своей воле, а по приказанию властей, и те, кого они казнили, были вовсе не невинными овечками, а чаще всего жестокими преступниками. Значит, человек не создан для того, чтобы убивать. Убийство для него – огромный стресс. И как бы убийца ни старался бодриться, осознание вины придет к нему, быть может, не сразу, а через много лет, но это неизбежный процесс. И вина раздавит человека – морально и физически. Убив другого, в итоге убивают себя…
Профессор замолчал, пыхтя трубкой. Слушатели тоже безмолвствовали, переваривая услышанное.
– Но как быть с преступлениями иного рода? – после короткой паузы снова заговорил Карасик. – С серийными убийцами, маньяками и психопатами, которые уничтожают людей, не испытывая ни малейших угрызений совести? Причем жертвы ничем не досадили им, убийцы стремятся только к одному – лишить их жизни, почти всегда изощренным, кошмарным, невероятно жестоким способом…
– Гм, видимо, тут играет роль своего рода сладострастие, – вставил свое слово Крылов. – Одного тянет на девочек, другого на мальчиков, еще кто-то испытывает экстаз от сладостей или от новой пары туфель, кто-то – от кучи денег, а убийцы получают удовольствие от мучений беспомощных жертв.
– Но почему? – задал вопрос Михаил Харитонович. – Животным неведома страсть к намеренному причинению страданий своим собратьям. Да, лев убивает антилопу, но для того, чтобы утолить голод и накормить детенышей. А маньяки получают наслаждение от страданий жертв. Как это объяснить? Вывихом сознания? Фиксацией на жестокости? Плохим воспитанием? Генетической предрасположенностью? Психическими травмами, полученными в раннем детстве?
– Вы специалист, вы и должны знать ответ, – заявил уклончиво Федор.
Михаил Харитонович усмехнулся:
– Но именно я, голубчик, его и не знаю! Во всяком случае, раньше не знал. Убийцы, в первую очередь серийные, практически все без исключения являются психопатами. Что сие значит? Однажды, погрузив руки в кровь жертвы, они уже не могут остановиться. Совершать убийства для них – нечто вроде наркотика. Причем в момент совершения убийства такие личности в самом деле испытывают чувство, сравнимое с наслаждением, получаемым обычными людьми от секса. Подобным субъектам нравится убивать. Но меня всегда занимал вопрос: почему это так? Ведь убийство – не мелкое зло, в основе которого лежат вполне прозаические причины, а абсолютное, беспричинное зло, похожее на шаровую молнию, – возникающее из ниоткуда и также в никуда и исчезающее. Обычные преступления, даже жестокие, можно объяснить теми или иными причинами. Но отчего кто-то решается на серийные убийства и не прекращает их на протяжении многих лет, а то и десятилетий? Какая сила превращает вроде бы обыкновенного субъекта в кровожадного монстра? В монстра, одержимого одним желанием – убивать?
Профессор постучал черенком трубки по фолианту.
– Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что же тут скрывается. И если бы я не потерял мою любимую внучку, так бы не понял сути!
Карасик сунул трубку в рот, помолчал и продолжил:
– Исследования головного мозга психопатов, являющихся серийными убийцами, дали поразительные результаты. Оказывается, при помощи магнитно-резонансной томографии можно выявить, что же превращает человека в монстра. Вернее, что не позволяет монстру стать человеком. Так, лимбическая система, то есть совокупность ряда структур головного мозга, всех без исключения психопатов имеет иную, аномальную структуру, нежели лимбическая система обычного человека. А лимбическая система как раз и отвечает за чувства! Серое вещество психопатов обладает гораздо более разреженной консистенцией, чем у нормальных людей, что и приводит к следующему: мозг психопатов работает иначе, в определенных ситуациях реагирует не так, как наш с вами. Поэтому серийные убийцы не испытывают жалости к своим жертвам, им неведомо сострадание и эмпатия…
– Но тогда выходит, что они – больные люди, – встрепенулась Маша. – И их нельзя держать в тюрьмах, а тем более казнить, надо отправлять в психиатрические лечебницы.
– Некоторые мои коллеги в самом деле придерживаются таких воззрений, – согласился Михаил Харитонович. – Однако психопаты – не умалишенные. Более того, многие из них обладают поразительными интеллектуальными способностями, намного превосходящими интеллектуальные способности среднестатистического человека. Они отлично понимают, что убивать нельзя. Но тем не менее делают это! Их восприятие зла отличается от нашего.
– Значит, психопатов надо изолировать от общества, – заявил Федор. – По мне, так их надо сразу отправлять в расход, раз перевоспитать или вылечить не получается.
– Неплохо бы тебе самому пройти тест, Федор. Вполне может статься, что и у тебя выявятся психопатические черты характера при таких-то кровожадных заявлениях! – заметил с усмешкой Олег. – Кстати, не менее восьмидесяти процентов психопатов – мужчины.
Журналист дернулся и промолчал. Маша же спросила:
– Но эти изменения в мозгу действительно нельзя купировать при помощи какой-нибудь особой терапии, сильных медикаментов или гормонов?
