– Кровь, откуда кровь? Сынок, с тобой все в порядке?
Наконец женщина нащупала очки и водрузила их на нос. Ее взору предстала страшная картина – любимый сынок Дима, в трусах и майке, забрызганной кровью, причем чрезвычайно обильно, возвышался над ней. Кровь была и на лице ребенка.
Лицо… Что-то с Димочкой было не так! Глаза, его глаза! Мама всегда была горда тем, что у ее отпрыска красивые темно-серые глаза. Но сейчас глаза Димы походили на глазницы черепа – пустые, мертвые и черные, абсолютно черные!
– Димуля, мальчик мой, тебе плохо, тебя вырвало кровью? – заголосила мама, отбрасывая одеяло. – Сейчас же вызовем «Скорую»!
И тут ее взгляд скользнул по правой руке сына – женщина увидела, что тот сжимает нож, с лезвия которого на палас капает кровь. Мама взвизгнула, вскочила с кровати – и увидела изуродованное тело мужа.
Женщина поднесла руки к горлу, издав булькающий звук. Дима подошел к матери и вонзил ей в сердце нож. Несчастная рухнула на кровать. А сын принялся наносить удар за ударом.
…Вика, которая была младше своего брата Димы на полтора года, позевывая, вошла на кухню. В отличие от гордости родителей, Димусеньки, она ненавидела школу и была троечницей. В голове у девочки были только развлечения, походы по магазинам и обжимания с мальчишками.
Вика увидела брата, который сидел за столом и поглощал из тарелки кукурузные хлопья. Взглянула на часы и воскликнула:
– Почему меня никто не разбудил? Я же опаздываю! А где родаки?
– В спальне, – ответил странным голосом Дима.
Вика, метнувшись в ванную, заявила:
– Я принимаю душ! И кстати, тебе, братец, тоже бы не помешало – у тебя вся майка черт знает в чем!
Дима поднялся из-за стола и поднял с пола окровавленный нож. Затем направился в ванную комнату. Вика уже нежилась под струями воды в душевой кабинке. Парень рывком распахнул пластмассовую дверцу. Сестра ойкнула, попыталась прикрыть тело руками и гневно воскликнула:
– Дмитрий, ты что, слетел с катушек? Я же принимаю душ! Ослеп, что ли? Или «колес» наглотался?
И тут Вика заметила в руке брата нож. Дима замахнулся, девочка дико завопила, однако ее крик очень быстро стих. Молодой человек, нанеся несколько десятков ударов, отбросил нож в сторону, шагнул под душ и закрыл дверцу.
Тело сестры, скрючившись, лежало на полу кабинки. Оно подростку совершенно не мешало. Дима отрегулировал воду, сделав ее погорячее, и принялся смывать с себя кровь.
Закончив принимать душ, Дима покинул ванную и направился в кабинет отца. Комбинация домашнего сейфа была ему отлично известна. Он извлек ключи от металлического шкафа, в котором хранились ружья. Попутно вспомнил, что у отца имелся и пистолет.
…Елена Петровна прислушалась. Ей показалось, что внизу, на первом этаже, что-то перевернулось. Или, возможно, на улице лопнула шина автомобиля.
А через несколько мгновений дверь в класс распахнулась. На пороге возник Дима Сазонов. На плече у него висел чехол, из которого выглядывало нечто… нечто, похожее на дуло ружья! В руке же Сазонов сжимал отливающим черным пистолет.
Елена Петровна гневно повысила голос:
– Сазонов, ты не только пришел на занятия с опозданием почти в полчаса, так еще и пугач притащил? Учти, это тебе даром не пройд…
Прогремел выстрел. Елена Петровна, в голове которой вдруг возникла дырка, мешком повалилась на пол. Школьники дико заорали. А Сазонов принялся стрелять по ним…
Москва (Россия)
16 ноября
Так, что же остается еще купить? Маша взглянула на несколько измятый лист. Ага, конечно же, в доме нет яиц. И меда. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где они находятся в супермаркете – конечно же, в противоположных концах!
Маша Котельникова, толкая коляску, завернула за стеллаж – и увидела его. Олег – улыбающийся, невероятно красивый и чертовски сексуальный, одетый, как всегда, стильно, держал в руках какой-то диковинный корнеплод.
А около него возвышалась похожая на каланчу девица. Однако никто бы не мог сказать, что она была некрасивая. Именно такие мужчинам и нравятся – кукольное личико, длинные белокурые пряди, чувственный рот и глаза, как у Мальвины. Плюс ко всему тощая фигура манекенщицы и умопомрачительные ноги, которые, казалось, росли у красотки если не от ушей, так от белоснежных зубов.
И что Олег делает в этом супермаркете? Какая нелегкая его сюда только занесла? Как бы то ни было, встречаться с ним в намерения Маши не входило. Только-только она смирилась с тем, что Олег бросил ее, только-только переварила весть о том, что он изменял ей, причем уже давно, только-только перестала плакать по ночам в подушку – и вот красавец Олег собственной персоной в их супермаркете. И ладно бы один, а ведь заявился сюда со своей новой пассией!
Хорошо, что он не смотрел в ее сторону. Маша дала задний ход, желая скрыться за спасительным стеллажом с чипсами, и налетела на чью-то коляску.
– Девушка, вы что, слепая? – раздался визгливый женский голос. Около Маши возвышалась женщина-глыба, облаченная в серебристую шубу до пят. – Чего вы претесь напролом, как носорог в саванне? Разве можно так делать? Вот ведь народ пошел, им на всех наплевать!
Хуже всего были не гневные, полностью заслуженные тирады толстухи, коляска которой была забита не просто доверху, а с приличной горкой, а то, что ее громогласный бас мог привлечь внимание Олега.
Назад дороги не было – женщина-глыба уступать место Маше явно не собиралась, а продолжала костерить современную молодежь на чем свет стоит. Маша попыталась повернуть вправо, за соседний стеллаж, но оттуда появился мужчина с седой бородкой, также толкавший перед собой коляску. Она была в западне!
Маша кожей чувствовала на себе взгляд Олега – конечно же, он заметил ее. Так пусть сделает вид, что не узнал! Менее всего ей хотелось сейчас сталкиваться лицом к лицу со своим бывшим. Нет, не бывшим другом, а женихом и без пяти минут мужем!
Ведь совсем недавно оба строили планы совместной жизни, Маша была так счастлива с Олегом, они планировали совместный отпуск в декабре – намеревались полететь на Тенерифе. А за неделю до ее дня рождения в начале сентября Олег сказал, что им надо «серьезно поговорить». И поставил ее в известность, что их любовь, увы, завершилась. Что он, к сожалению, не представляет себе будущего с Машей. Что, невзирая на все, должен сказать ей правду – он уходит к другой. Вернее, это значило, что Маша должна собрать вещи и покинуть его квартиру. Когда она разревелась, Олег, морщась, добавил, что не стоит устраивать истерик и закатывать сцен. Что он крайне благодарен ей за некоторые счастливые и незабываемые моменты. Некоторые! От этих слов Маша заревела еще сильнее.
И стихла только тогда, когда Олег сказал, что поможет ей с переездом и с поиском квартиры. И что возьмет все расходы на себя – он все-таки джентльмен. Но ей надо убраться из его квартиры как можно быстрее: Алина не любит ждать.
