Кристина провела его в кабинет. Она уселась за стол, предложив Шипунову место на диване.
– Вы приготовили деньги? Только не говорите, что не смогли найти такую сумму. Двадцать тысяч – это для вас семечки, вы в неделю на шпильки тратите половину этой суммы.
– Вот ваши двадцать тысяч, – сказала Кристина и швырнула Шипунову пакет, набитый стодолларовыми купюрами.
Тот на лету поймал его и произнес восхищенно:
– Ну что ж, я понимаю, что не ошибся в вас, Кристина Алексеевна. Теперь мне ясно – именно вы убили своего супруга и мою жену. Впрочем, будь у Аллы, как у Стаховского, в собственности медиахолдинг с миллионными активами, я бы тоже подумал – почему бы моей прелестной супруге вдруг не умереть. Любовь, конечно, любовью, но жить на что-то надо… Сто миллионов – кажется, такие активы у холдинга? Да и убийцу арестовали… Эту несчастную Ухтомину, которая сама не знала, что Стаховский является ее папашей.
Шипунов просмотрел все пачки и продолжил:
– Кристина Алексеевна, вы же понимаете, что двадцать тысяч – это мизер. Вы же не хотите, чтобы я обратился в прокуратуру с изложением своей версии смерти вашего мужа. Я думаю, там весьма заинтересуются ею. Так что будьте готовы – через месяц мне нужно сто тысяч, но уже не наличными, вы должны перевести их на мой банковский счет в Швейцарии. У вашего супруга, который, как и вы, не чурался пролить чужую кровь, наверняка есть в Швейцарии парочка надежных банков, где хранится часть его капитала.
Кристина поняла: Шипунов станет постоянно тянуть из нее деньги, с каждым разом все больше. И так будет длиться долго. Возможно, всю жизнь. До тех пор, пока она не умрет. Или не умрет он сам.
– Я не думаю, что вы получите что-то еще, господин Шипунов, – сказала Кристина.
– Это почему еще? – задал тот вопрос, уставившись на нее. – Вы что, не верите моим угрозам? Мне вас абсолютно не жаль, если вы не пойдете на мои условия, я сдам вас прокуратуре.
Кристина поняла – другого выхода не остается. Она достала из ящика стола пистолет и направила его на Шипунова. С того сразу же слетела вся самоуверенность и наглость. Губы у шантажиста затряслись, он прохрипел:
– Что вы делаете, вы что, сошли с ума?
– Я бы сошла с ума, если бы позволила вам тянуть из меня деньги, – сказала Кристина.
– Вы не посмеете застрелить меня, – сказал Шипунов. – Выстрел услышат, вы не сможете избавиться от тела…
– Я и не стану избавляться от вашего тела, – отрезала Кристина. – На меня уже нападал один псих, почему бы не напасть другому? Но на этот раз я применю оружие и застрелю его. Так же, как это сделал отец Светланы Ухтоминой. А в вашу руку я вложу нож.
Шипунов затравленно оглянулся, а затем произнес:
– У меня в сейфе… есть компромат, если я умру, то это будет немедленно переправлено в прокуратуру…
– Не сочиняйте ерунды, – сказала Кристина. – Вы начитались Чейза. Разумеется, у вас ничего нет. – Вы пойдете еще на одно убийство? – спросил Шипунов. – У вас не хватит духу…
– Хватило же, чтобы приобрести через двух посредников бомбу и попросить вашу жену доставить ее в самолет моего мужа, – сказала Кристина. – Прощайте, мой глупый шантажист. И помните в следующей жизни – никогда не идите в логово к жертве.
С этими словами Кристина спустила курок. Раздался выстрел, затем еще один и еще. Шипунов осел на ковер, зеленые банкноты рассыпались по персидскому ковру. Кристина подошла к бездыханному телу. Так и есть, на груди у Шипунова расплылись три кровавых пятна.
Она взяла его руку. Нужно удостовериться, что нет пульса. Соседи наверняка слышали выстрелы, сейчас начнется суматоха, необходимо убрать деньги и обставить мизансцену…
Лишь только Кристина прикоснулась к запястью Шипунова, рука мертвеца крепко схватила ее. Стаховская глухо вскрикнула.
– А пистолет-то вы оставили на столе, Кристина Алексеевна, – сказал Шипунов, резво поднимаясь на ноги. – Думаете, я бы отправился в логово к жертве, не надев бронежилет? Вам понравилась искусственная кровь, правда, создает полную иллюзию настоящей?
Стаховская попыталась броситься к столу, но Шипунов цепко держал ее за руку. Кристина размахнулась и попробовала ударить его, задела по лицу и оторвала левый кончик уса.
– Черт возьми, а ус-то отклеился, – посетовал Шипунов. – Что ж, изображать из себя шантажиста сложно…
Кристина оцепенела. Что это значит? Ей слышится или на самом деле в коридоре раздаются чьи-то голоса. Но каким образом кто-то оказался в квартире?
Дверь кабинета распахнулась, на пороге возникли люди в форме и штатском. Кристина затравленно смотрела на них.
– Гражданка Стаховская, – раздался чей-то голос. – Вы арестованы по обвинению в попытке покушения на убийство. Кроме того, у нас имеется ордер на обыск в вашей квартире. Ребята, приступайте!
– Я требую присутствия своего адвоката, – сказала Кристина. – Это провокация, я не понимаю, в чем дело…
Люди в штатском, как и их коллеги в форме, растеклись по комнатам, начали вытаскивать ящики из столов и просматривать бумаги.
– Это, безусловно, провокация, но не запрещенная законом, – сказал Шипунов, снимая парик. – Иначе бы нам не удалось доказать вашу вину. А так наша с вами милая беседа как по телефону, так и в кабинете непосредственно до того, как вы «убили» меня, записана на пленку. В том числе и ваше признание в том, что вы купили и подложили бомбу в самолет вашего мужа, используя стюардессу Аллу Шипунову. И это уже не косвенные улики, как, к примеру, фиктивный звонок от Стаховского.
Шипунов снял и вторую часть усиков, Кристина побледнела – перед ней был Павел Резниченко.
– Это вы? – просвистела она. – Я немедленно требую адвоката, где телефон! В смерти Стаховского виновата Ухтомина, ее же арестовали. Я ничего не знаю, это инсинуации, меня использовали и подставили!
Кристину ожидало еще одно потрясение – в кабинет вошла Светлана Ухтомина. Павел радостно приветствовал ее:
– Света, как тебе понравилась моя игра?
– С тобой все в порядке? – спросила его Ухтомина.
– О, причин для беспокойства нет, Кристина Алексеевна не задела меня. Света, я рад, что оказался полезен тебе и следствию. И теперь ты простишь меня?
– Значит, арест Ухтоминой был фикцией, – прошептала Кристина. – Театральная постановка, обман, который убедил меня в том, что я в безопасности. И затем сразу последовал звонок этого жалкого актеришки.
– Кристина Алексеевна, вы давно находились у нас на подозрении, – сказал один из штатских. – Разрешите представиться, полковник Сальченко. Светлана Геннадьевна и Павел Александрович любезно согласились помочь нам. Вы правы, арест Светланы Геннадьевны был фикцией, а вот ваш арест – самый что ни на есть настоящий.
– Я всех вас засужу! – закричала Кристина, чувствуя, что слезы брызжут из глаз. – Я ни в чем не виновата, меня подставили! Это все она, – Кристина указала на Светлану. – Как же я тебя ненавижу! Но ты еще хлебнешь горя, я в этом уверена!
