– Вячеслав наше единственное утешение, – отчеканил Винокуров. – И не впутывайте его во все это, Светлана Геннадьевна. Нам повезло с ним. Он унаследует все наши предприятия…
– Но я слышала, что в городе его боятся, – сказала Ухтомина.
Винокурова сразу же энергично прервала ее:
– Боятся? Кто именно, отбросы общества, наркоманы, бомжи и черные? Этих личностей до недавнего времени не было в нашем городке, так почему мы должны позволять им сейчас чувствовать себя вольготно в Усть-Кремчужном? Если Слава и борется с ними, то мы целиком на его стороне.
Что ж, с семейством Винокуровых все стало ясно. Оставался один вопрос – имеет ли отношение Вячеслав, а равно и его родители к гибели Стаховского? Если они убили Кирилла Безбородько, то могли быть причастны и к смерти Стаховского.
– Вы же обо всем напишете? – с надеждой спросила ее Наталья Семеновна. – Учтите, Светлана Геннадьевна, мы не для того изливали вам душу, чтобы вы проигнорировали наши откровения или, хуже того, извратили их. Сколько потребуется вам времени, чтобы написать и опубликовать статью? Я жажду прочесть ее – она выйдет в газете, которой владел Стаховский. И вы напишете о том, что Владимир Стаховский, на которого молятся как на столп демократии и зеркало свободы слова, на самом деле был насильником и убийцей. Мне тошно слушать слащавые речи о нем! Собаке собачья смерть!
– Светлана Геннадьевна, вы, как я догадываюсь, давно задаетесь вопросом: каким образом покинете наш дом? – произнес Винокуров. – Уверяю вас, даже если вам и удастся уйти из этой комнаты, то из особняка вам не выйти. Без нашей помощи, разумеется. А чтобы оказаться на свободе, вы должны подписать одну бумагу. Останьтесь пока что с моей супругой, я вернусь через десять минут.
Он вышел. Светлана взглянула на Винокурову. Во что же они превратили себя! У них есть деньги, они могли быть счастливы, но нет, они сами выбрали страшный путь мести.
Как и обещал, Винокуров вернулся через десять минут, держа в руке папку. Он сказал жене:
– Чтобы все прочитать, Светлане Геннадьевне потребуется освещение. Я удаляюсь. Думаю, мы встретимся с вами в ближайшее время! Всего хорошего!
Он снова удалился, и, едва дверь за ним закрылась, в зале вспыхнули лампы. Щурясь от яркого света, Ухтомина прочитала бумагу, которая находилась в кожаной папке.
«Я, Ухтомина Светлана Геннадьевна, обязуюсь в течение двух месяцев, отсчет которых начинается с завтрашнего дня, написать и опубликовать в еженедельнике «В зеркале власти» статью, в которой разоблачу Владимира Стаховского как соучастника убийства и изнасилования Оксаны Ивановны Винокуровой. Я обязуюсь неукоснительно придерживаться истины и в полной мере осветить все факты, которые были изложены мне И.И. и Н.С. Винокуровыми. Наша беседа записана на магнитный носитель, один экземпляр которого предоставляется мне, другой, точная его копия, остается у супругов Винокуровых. В случае если я искажу, утаю или измыслю в публикации факты, обязуюсь понести наказание. Если я нарушу данное соглашение и не опубликую статью или опубликую ее в иной срок или в другом издании, я также предоставляю супругам Винокуровым право подвергнуть меня экзекуции. Данный документ подписан мной добровольно».
Светлана едва не рассмеялась – любой суд признает полную неправомочность, более того, смехотворность этого опуса. Но Винокурова, по всей видимости, так вовсе не считала.
– Подписывайте и поставьте дату. Если вы думаете, Светлана Геннадьевна, что эта бумага не более чем филькина грамота, то жестоко ошибаетесь. Это официальный документ, договор между вами и нами. Не советую вам нарушать ни одного его пункта. Вы знаете, что подразумевается под «наказанием» и «экзекуцией»? – Наталья Семеновна улыбнулась: – Смерть, Светлана Геннадьевна. Как говорили древние римляне: «Пусть свершится правосудие, хотя бы погибнет весь мир». Вы поможете нам предать огласке истину. А если нет… – Она покачала головой: – Если нет, то от нас вы никуда не денетесь. Это пока никому не удавалось. И не пытайтесь обращаться в милицию, прокуратуру или куда-то еще. Все равно ничего не докажете, мы будем все отрицать, в дурацком свете выставите только саму себя. Берите ручку, Светлана Геннадьевна, и, как только подпишете, можете идти на все четыре стороны!
Ухтомина взяла золотую ручку с вечным пером. Когда-то, еще в школе, читая «Фауста», она задавалась вопросом: что же ощущал простой смертный, когда подписывал договор с дьяволом? И вот, похоже, она в какой-то мере получила на это ответ. Ставкой в этой страшной игре является ее собственная жизнь.
Она подписала документ, поставила дату. Винокурова, хмыкнув, положила бумагу обратно в папку и сказала:
– Ну что ж, у вас есть примерно шестьдесят дней. Куда сейчас прикажете вас доставить?
– На улицу, – произнесла Светлана, чувствуя необыкновенную усталость. Как долго она пробыла в этом замке ужаса? Она посмотрела на часы. Не может быть! Всего лишь час и пять минут. А ей показалось, что прошла вечность.
– Идите за мной, – Винокурова подошла к имитации окна, вынула из кармана пиджака небольшой прибор, более похожий на пульт дистанционного управления телевизором, нажала кнопку, дверца распахнулась. – Проходите, – сказала она.
Светлана, ожидая, что опять окажется в западне, прошла в кабину лифта, но Винокурова и сама присоединилась к ней. Несколько секунд – и они снова на первом этаже.
Наталья Семеновна подошла к входной двери, отодвинула многочисленные засовы, повернула несколько ключей. Светлана, стоя на пороге, обернулась и краем глаза заметила в глубине коридора мужскую фигуру. Это был не Иван Винокуров. Наверняка Вячеслав. Огромный, тучный.
– Прощайте, Светлана Геннадьевна, и помните, ваше непослушание дорого будет вам стоить, – сказала Винокурова, провожая ее до ворот. Светлана миновала их и очутилась на свободе. Она бросилась бежать прочь, ей казалось, что вслед за ней несутся черные псы с горящими во тьме изумрудными глазами. Ухтомина прошла через пропускной пункт, вскочила в маршрутное такси и попыталась проанализировать ситуацию.
Если сбросить со счетов, что она только что подписала себе смертный приговор, то в целом за этот час с небольшим она узнала очень многое. Теперь необходимо проверить изложенные Винокуровыми факты.
Ей так хотелось добраться до квартиры Ватутиных, и плевать, что Григорий Иванович и Нина Афанасьевна ничуть не лучше по сути своей Винокуровых. Светлана томительно мечтала принять ванну или хотя бы душ, чтобы смыть с себя напряжение и грязь сегодняшнего дня.
Было без четверти шесть, когда она появилась на пороге школы. Ухтомина все же решила пойти на встречу выпускников. Она и так влезла в это дело по самые уши, надо идти до конца.
Внутреннее убранство школы изменилось, появились красочные плакаты, разноцветные воздушные шары и картонные красные стрелки с надписью «Сбор выпускников», следуя которым Светлана оказалась в актовом зале.
У стеклянной двери ее встречал Павел Резниченко. Он то и дело посматривал на часы, явно волнуясь.
