Она подошла к металлической двери и нажала кнопку. Только сейчас Светлана поняла, что это дверца лифта. Боже, особняк Винокуровых напоминает военную базу.
Они зашли в лифт, Винокурова нажала зеленую кнопку, и они понеслись вверх. Через пару секунд что-то звякнуло, кабина замерла, двери распахнулись.
– Прошу вас. – Хозяйка пропустила гостью вперед. Светлана вышла в коридор, дверь лифта немедленно закрылась. Ухтомина не успела опомниться, как оказалась одна. Винокурова не вышла вместе с ней, а осталась в лифте.
– Эй, куда вы делись! – Ухтомина забарабанила по металлической двери шахты. – Что это за идиотские шутки! Вы не имеет права меня здесь удерживать!
Ей никто не ответил. Светлана попыталась найти лестницу, но быстро убедилась, что ее просто не существует в природе, покинуть этаж можно только при помощи лифта. Ни единого окна. Ни единой кнопки, чтобы вызвать лифт. Зато несколько видеокамер, которые наблюдают за ней.
– Выпустите меня, у вас нет ни малейшего права на такие действия! – закричала Светлана. Так страшно ей не было даже тогда, когда она брала интервью у предводителя чеченских террористов в его логове.
– Не стоит так кипятиться, Светлана Геннадьевна, – услышала она голос Натальи Семеновны. Светлана обернулась, но Винокуровой нигде не было видно. – Я общаюсь с вами при помощи радиосвязи, – продолжала хозяйка. – Следуйте по коридору налево, пока не упретесь в дверь. Войдите в нее.
– Не собираюсь этого делать, – сказала Светлана. Теперь она понимала, почему Вячеслав вынес полтора года в сумасшедшем доме: психиатрическая клиника по сравнению с его собственным домом была райским местечком.
– Советую вам повиноваться моим требованиям, – заявила Винокурова. – Через пятнадцать секунд двери лифта откроются, и из кабины появятся три голодных бультерьера. Это не шутка, уверяю вас. Осталось всего десять секунд…
Светлана в панике метнулась по коридору. Конечно, это бред, но она не собиралась рисковать жизнью. Вот и дверь! Она открыла ее, в тот же момент раздался мелодичный трезвон, вслед за ним она услышала грозный лай беснующихся псов и цокот их когтей по паркету. Светлана захлопнула дверь и повернула ключ, торчавший с внутренней стороны.
На створку обрушились собаки, Ухтомина слышала их визг и утробное ворчание в коридоре. Винокурова не шутила: если бы журналистка не последовала ее требованиям, то оказалась бы один на один с голодными бультерьерами. Резниченко крайне повезло, что его не пустили в дом, а вот ей…
Светлана чуть-чуть пришла в себя. По всей видимости, дверь сделана из металла, и собакам сквозь нее не прорваться. Бультерьеры, как знала Светлана, впивались в жертву и потом не могли разомкнуть челюсти, сведенные судорогой.
– Добрый вечер, – услышала она знакомый голос и обернулась. У нее еще не было возможности рассмотреть комнату, погруженную в полумрак. Вслед за словами зажегся яркий свет, Ухтомина зажмурилась.
Она находилась в уютно обставленной гостиной, где доминировали ярко-красные и кровавые тона. Старинная мебель, тяжелые бархатные занавеси на оконных проемах, которые были на самом деле искусной имитацией.
В кресле сидела Наталья Семеновна. Она покачала головой и сказала:
– У вас отличная реакция, не то что у других посетителей…
– А что происходило с другими? – спросила Светлана, не смея даже представить, что могут сделать три свирепых пса с человеком, который находится в их полной власти.
– У некоторых случалась истерика, пара человек падали в обморок, кое-кто от страха пускал в штаны, – сказала со смешком Винокурова. – И было бы отчего! Ведь на самом деле собак-то нет, это все звуковые эффекты! Но ведь как действует на нервы, не правда ли? Присядьте и возьмите бокал! Вам нужно выпить! А то на вас лица нет! Впрочем, вы одна из лучших! Прошли тест на четыре с минусом.
Винокурова подошла к двери, из-за которой слышался ужасный лай, царапанье лап по металлу и скулеж, повернула ключ, распахнула дверь. За ней никого не было.
– Это одно из небольших развлечений моего супруга. Иван Иванович практически не выходит в последние годы из дома, поэтому и занимается тем, что изобретает и воплощает в жизнь такие вот милые забавы.
Светлана промолчала, не решившись дать свою оценку происходящему. Она присмотрелась к Винокуровой. Той, как известно, было около семидесяти, но выглядела Наталья Семеновна намного моложе. Она походила на надзирательницу в нацистском концлагере. Не хватало кожаной формы с черепами…
– Вы ведь хотите познакомиться с моим мужем? Иначе зачем сюда заявились, Светлана Геннадьевна. Что, не нравится мой напиток?
Светлана не решилась выпить содержимое бокала, из которого поднимался легкий дымок. Вдруг это очередная шутка Винокурова – цианистый калий или соляная кислота? Один из оконных проемов распахнулся – опять дверца лифта, из него вышел подтянутый седой мужчина в дорогом темном костюме. Едва он шагнул в комнату, как лампы мигнули и погасли, и зал осветило мертвенно-сапфировое сияние нескольких слабых торшеров.
– Мой супруг Иван Иванович Винокуров, – представила его Наталья Семеновна. – Итак, Светлана Геннадьевна, чем мы можем быть вам полезны?
Светлана задумалась. Что сказать этим странным людям? Что она подозревает эту семейную пару и их сына в убийстве?
– Как вы правильно заметили, я журналист, и меня интересует истина, – начала Ухтомина. – Очень жаль, что ваша дочь стала жертвой преступников, но, думаю, если вы позволите мне чуть больше узнать о случившемся, это поможет раскрытию еще одного убийства – я имею в виду смерть Владимира Стаховского.
– Разве это преступление, Светлана Геннадьевна? – раздался глухой голос Винокурова. – Я готов молиться на человека, который уничтожил этого прохвоста и мерзавца. Он был одним из убийц нашей дочери, этот Стаховский, потребовалось много лет, чтобы наказание нашло его. И вот он мертв! Как же я рад этому, как я рад!
Светлана беспомощно обернулась. Она находится в бункере вместе с двумя буйно помешанными, и именно от воли этих людей, Ивана Винокурова и его супруги, зависит, выйдет ли она отсюда живой. Значит, ей необходимо приложить все усилия для этого. Сумасшедшие любят, чтобы с ними соглашались.
– Вы правы, Иван Иванович, – сказала Светлана. – Я рада, что познакомилась с вами. Чтобы написать правдивую статью о том, что произошло с вашей дочерью, мне необходимо выслушать вас. Для этого я и прибыла в Усть-Кремчужный.
– Слава богу, наконец-то хоть кто-то заинтересовался той давней историей, – произнесла Винокурова. – А то создавалось впечатление, что судьба моей Оксаночки всем безразлична. Иван, мы можем ей доверять?
Винокуров, который занял место в центральном кресле, напоминавшем небольшой трон, сузил глаза. Светлана, присмотревшись, заметила, что кожа у него бледная, как будто он никогда не видел солнечного света. Но почему он не выходит на улицу, как заявляет его супруга? Ухтомина прогнала прочь дурацкие мысли о том, что Винокуров – уральский вампир, который покидает свой замок только посла захода солнца, чтобы питаться кровью несчастных жителей Усть-Кремчужного.
