И получил согласие.
Свадьба была более чем скромной: «Метрополь», столик на
четверых: Марк, Ольга, Инка и отец. Инка и здесь показала свой нрав: в
роскошный букет роз была вложена пошлейшая копеечная открытка с таким же
пошлейшим копеечным текстом:
Одна девочка какала золотом.
Крупный бизнес, понятна картина.
Подросла. Вышла замуж здорово,
За парня, что писал бензином.
Более чем прозрачный намек на деньги Ольги (вернее, ее отца)
и положение Марка. Ольга дулась на Инку ровно пять минут, до того, как Марк
провозгласил тост за семью.
Мы ведь теперь одна семья, правда?
«А в семье не без урода», — сказала Ольга, глядя на
Инку.
«Не могу с тобой не согласиться», — сказала Инка, глядя
на Марка.
Впрочем, Ольге было наплевать, что думает подруга о ее муже.
Ей было наплевать на все. Она любила Марка.
Нет, не так. Она любит Марка. Она хочет спать только с ним,
она хочет иметь от него детей, его ласки сводят ее с ума, до сих пор, спустя
два с половиной года. Да. Она хочет спать только с ним.
"Не правда. Ты хочешь спать совсем с другим человеком.
Не правда, не правда, не правда", — скрипел под
лыжами снег.
Чтобы выбить эти крамольные мысли из головы, Ольга неумело
каталась до одури, меняла спуски, больше всего боясь наткнуться на двух
человек: на Марка и на Иону.
Инка.
Инка, вот кто сейчас нужен был ей больше всего. Наперсница,
кормилица, домашний психиатр и бабка-повитуха. Только ей она может все
рассказать: да и рассказывать ничего не нужно. Инка просчитала все возможные
варианты заранее, бросив один только взгляд на этот жуткий мезальянс: два брата
и сумасшедшая грузинская полукровка между ними…
Но Инка как сквозь землю провалилась. Только один раз Ольге
показалось, что она видит подругу: сногсшибательный костюм Инки эскортировал
какой-то молодой человек гораздо менее презентабельной наружности. Должно быть,
лыжный инструктор, вон как ловко они ринулись обходить вешки на слаломе… "
…Погруженная в свои мысли, она даже не заметила, как отошла
от всех спусков на значительное расстояние. Все началось с райского уголка,
который вчера показал ей Иона: скалы с трех сторон и несколько уступов,
заканчивающихся плато. Ольга так ненавидела себя за возможную неверность мужу
(гордая кровь Мананы, кровь грузинских князей, отвергала саму мысль о
предательстве), что решила съехать вниз по уступам.
Солнце уже заходило за скалы, и снег становился сиреневым,
он мерцал изнутри ровным успокаивающим светом, свободным от низменных страстей.
Если я съеду сейчас вниз и ни разу не упаду, все кончится
хорошо, мы вернемся в Москву, имя Иона забудется так же, как и сегодняшний
кошмарный сон. А в следующий раз мы поедем куда-нибудь в Северную Лапландию, в
какой-нибудь заштатный Саариселькя, к собачьим упряжкам, к Санта-Клаусу, к
черту на рога…
Или в Венецию.
Конечно же, в Венецию, хрустящую простынями Венецию, самую
сладкую постель их любви. Да. А сейчас нужно собраться, помнить, что центр
тяжести переносится на внутреннюю лыжу, что же еще? А-а, кой черт, пусть они
сами меня несут, эти лыжи, они ведь замечательные, как уверяли продавцы,
прыщавые мальчики с каталогами; они ведь «smart ski» <Smart ski — здесь:
думающие лыжи (англ.).>, как уверял Марк, пусть тогда и думают за меня. Если
она удачно съедет, все будет хорошо. Вот так. Это и есть последнее слово.
Ольга надвинула горнолыжные очки и оттолкнулась палками от
склона.
Ну, вперед, пробьемся касками, как любит говорить отец.
Плотный воздух, несшийся ей навстречу, обжигал щеки и оставался
далеко позади, лыжи летели по рыхлому снегу, а где-то в диафрагме вдруг
зазвенела тоненькая нота торжества: я могу, я могу это делать, я могу… Ольга
прошла первый уступ, послуживший ей маленьким трамплином для второго.
Как говорил Иона — вдохновение, только вдохновение; а Марк
говорил — драйв! Нужно полностью довериться лыжам, полностью довериться полету,
полностью довериться себе самой — и тогда все получится. Не думать о том, как
пройти поворот, — просто пройти и все.
Теперь она срезала поворот, уменьшила его радиус — и все
получилось! Сердце готово было выпрыгнуть из груди: все получилось! Второй
уступ был пройден, трамплин оказался даже чуть повыше, она почти упала на бок и
прижалась к лыжам, как прижимаются к любовнику, перед тем, как закрыть глаза… И
чиркнула палками по склону, может быть, чуть сильнее, чем это было необходимо.
Палки придали движению еще большее ускорение — теперь она летела навстречу
плато.
Все.
Все, она прошла, она загадала — и выиграла. Иона будет
навсегда изгнан из храма, жалкий фарисей, братоубийца! Иона будет изгнан, а она
выиграла!
И как только она подумала об этом, плато осталось позади:
Ольга вылетела из него и помчалась дальше, вниз по склону,
по девственно-чистому сиреневому снегу. Это никак не входило в ее планы: должно
быть, скорость была слишком высокой. Ей хватало сил, чтобы нестись дальше, но
не хватило мастерства, чтобы остановиться. Склон же становился все круче и
круче, но, странное дело, она перестала бояться его.
Будь что будет, именно этого здорового авантюризма ей не
хватало в жизни, именно этих острых ощущений…
И все-таки она упала.
Упала, неловко завернув, пытаясь объехать одинокую сосну.
Падение не было ни страшным, ни болезненным: в самый последний момент ей
удалось сгруппироваться. Лыжи простили ей ошибки в скольжении и неопытность. Но
она все-таки по касательной задела сосну и потеряла палку, только и всего.
Отличную палку.
Только о ней думала Ольга, сидя в снегу. Уже потом она
ощупала себя: вроде бы все в порядке, никаких повреждений.
Когда дрожь от падения унялась, она подняла голову и
осмотрелась. Впрочем, что-либо увидеть в сумерках было не так-то просто, в
глаза лезли только злополучная, искореженная временем сосна и скалы — справа и
слева от Ольги.
Она понятия не имела, где находится: ей казалось, что Спуск
длился полчаса, не меньше. Впрочем, время имеет тенденцию сжиматься и
растягиваться, так что не стоит особенно доверять своим ощущениям.
Судя по всему, «Роза ветров» где-то справа. Если попытаться
подняться наверх…
Ольга с сомнением посмотрела на однообразный склон.
"Нет, такую высоту, заслоненную скалами, ей не осилить.
Но если попытаться обойти их и двинуться направо…
Для начала нужно найти палку.
Ольга обшарила все пространство в радиусе нескольких метров,
проклятая палка как в воду канула. Но и оставаться здесь было бессмысленно.
Недавнее счастливое ощущение полета и полного внутреннего освобождения
сменилось легкой паникой: только этого не хватало. Нужно взять себя в руки,
подняться и пойти. Черт ее дернул совершать такие рискованные променады на ночь
глядя! Ольга поднялась в сгущающихся сумерках и покатила вдоль скал. Она даже
приспособилась к одной палке, но спустя некоторое время поняла, что от лыж
лучше отказаться: рядом со скалами почти не было снега: здесь скорее
пригодились бы альпинистские ботинки с шипами. Ольга отстегнула лыжи и взвалила
их на плечо — идти стало легче, хотя она до сих пор сомневалась в правильности
выбора направления.
