– Добрый день, доктор Линг Фуэнь!
Доктор Шу вздрогнул, медленно поднялся из кресла, его карие глаза лучились страхом и ненавистью. Бросив короткий взгляд через плечо, как будто кто-то стоял у него за спиной, доктор Шу ответил:
– О, сеньор говорит на моем родном языке! Причем практически без акцента! Однако вы путаете меня с кем-то из своих знакомых! Мое имя – доктор Шу!
Хирург легко поклонился, но глаза за стеклами очков метались, как две испуганные крысы.
Феликс заметил:
– Вы ошибаетесь, доктор, Линг Фуэнь не был моим знакомым, да я бы и не хотел иметь подобного типа в друзьях! Посудите сами, он был известным и весьма преуспевающим косметическим хирургом в Шанхае, у него имелась частная клиника, доктор достиг известного положения в обществе и сколотил неплохое состояние. И внезапно у него на столе умирает двадцатилетняя девица – уверен, что этот самый Линг Фуэнь сумел бы отвертеться, подмазав продажных чиновников Поднебесной, но особа эта была дочерью одного из всемогущих членов китайского ЦК. Операция была несложная, девушка в качестве подарка на день рождения вытребовала с родителей новый нос, как у Шэрон Стоун, и губы, как у Камерон Диас. Все прошло замечательно, однако что-то напортачил анестезиолог, и юная особа умерла на операционном столе под самый конец хирургического вмешательства. Взбешенный партийный бонза, отец китаянки, настоял на детальном и честном расследовании, и вскрылось, что почтенный доктор не брезговал использовать для радикального омоложения своих клиентов ткани человеческих эмбрионов, которые приобретал следующим оригинальным способом: у него имелся подпольный инкубатор, по-другому я не могу это назвать, и в нем за определенную плату доктор при помощи искусственного оплодотворения вызывал у молодых девиц, приехавших в Шанхай на заработки из провинции, беременность, которая потом прерывалась на втором, третьем, пятом, а иногда даже и седьмом месяце – причем всегда, разумеется, с летальными для плода последствиями. Девицы при этом не страдали, получали свои юани и исчезали из клиники, приводя других, молодых, здоровых и ради денег согласных на все. Наш Линг Фуэнь пускал ткани убитых эмбрионов на производство особых инъекций, которые вершили чудеса: морщины разглаживались, резались зубы, пропадала седина, даже у восьмидесятилетних просыпалось желание. Недельная серия инъекций – по одной в день – обходилась страждущим, а это были не только богатые китайцы, но и нувориши со всего мира, в сто тысяч долларов. И люди платили, заказывая сразу по двадцать-тридцать недельных курсов! Представляете, какие деньги делал этот китайский доктор...
По мере того, как Феликс рассказывал, розовое лицо доктора Шу приобретало коричневый оттенок. Вены на шее вздулись, руки затряслись.
– Как ни прискорбно, но производство эликсира вечной молодости было поставлено на промышленную основу – доктору принадлежал целый заводик, который, согласно документам, выпускал дешевый одеколон. На самом же деле там в котлах по особой технологии обрабатывались ткани младенцев, из них извлекались гормоны, которые из стариков делают юношей. Эмбрионов убивали не десятками и не сотнями, счет шел на центнеры – милый доктор, который по размаху своих злодеяний едва ли не превзошел печально известного доктора Менделе, тем временем открыл четыре подпольных абортария в Пекине, Гонконге и Макао. На совести этого злодея многие тысячи загубленных человеческих жизней. Но, я вижу, вас мой рассказ несколько взволновал...
Доктор Шу, всхлипнув, опустился в кресло. Феликс заметил:
– Осталось не так уж много: когда на «фабрики смерти» Линг Фуэня нагрянули представители министерства и прокуратуры, доктора и след простыл – один из влиятельных пациентов своевременно предупредил благодетеля, что его хотят арестовать, а это значило: доктора в Китае без всяческих сантиментов приговорили бы к публичному расстрелу. Линг Фуэнь, бросив свою семью, налаженный бизнес, шикарный особняк и коллекцию старинных автомобилей, в спешном порядке отправился в соседний Вьетнам, а оттуда – в Южную Корею, где его след теряется. Китайские власти провели процесс и, несмотря на отсутствие обвиняемого, приговорили его к смерти. Если доктор попадется им в руки, то ему несдобровать. Ходят слухи, что доктор утонул, катаясь на яхте в Мексиканском заливе. А кто-то утверждает, что его сделал своим лейб-медиком дряхлый глава «острова Свободы» Фидель Кастро, который желает превратиться в былого революционера – неутомимого, молодого и здорового. А согласно моей информации Линг обосновался в Южной Америке, предварительно сменив не только имя, но и внешность. Его метод работы остался прежним – он богатеет, продавая отчаявшимся пожилым пациентам драгоценные инъекции, сделанные из эмбрионов: доктор основал подпольные абортарии во многих странах мира...
Доктор Шу наконец взял себя в руки и тихо произнес по-китайски:
– Чего вы хотите? И как вы узнали, что...
– Что вы и есть разыскиваемый не только китайскими властями, но и Интерполом зловещий доктор Линг Фуэнь? – вопросом на вопрос ответил Феликс.
Хирург обреченно кивнул, закашлялся, потянулся – и в его руке мелькнул пистолет.
Доктор разительно переменился с оружием в руках: на лице засияла самодовольная улыбка, тон стал наглым.
– Ну что же, сеньор, мне придется отменить сегодня свой прием, – сказал доктор Шу. – Потому что после того, как я застрелю вас, моим помощницам придется долго драить кабинет, а окровавленный ковер с вашим телом я вечером выброшу с катера в океан подальше от берега.
Феликс вздохнул и произнес:
– Доктор, если вы думаете, что обхитрили меня, то вынужден вас разочаровать. Вы можете меня убить, но в таком случае вы убьете самого себя. Разрешите мне вам кое-что продемонстрировать...
Разумовский расстегнул пиджак, и доктор увидел, что тело журналиста облегает жилет с проводками.
– В руке у меня зажат взрыватель, – продолжил Разумовский. – Стоит мне чуть ослабить хватку, как сработает взрывчатка – и от вашей клиники, увы, ничего не останется. Так что положите пистолет, доктор Шу, вернее, доктор Линг Фуэнь.
Китаец покорно положил пистолет на стол, Феликс добавил:
– Я не хочу вас карать, думаю, в надлежащее время вы получите сполна все то, что вам причитается. Мне чужды порывы Робин Гуда, карающего злодеев. А вот статья о вас могла бы получиться замечательная. Но мне нужно иное – я знаю, что фирма-производитель продала грудной имплантат с серийным номером 42817F005 вашей клинике около двух лет назад. Я хочу знать, кто его получил!
Доктор скривил губы и процедил:
– И ради этого весь театр, господин Разумовский? Хотя понимаю, моя клиника отличается секретностью, клиенты ценят меня за то, что никто и никогда не узнает, что именно они делали здесь. Где этот номер?
Сняв очки, доктор открыл ноутбук, лежавший на столе (как и все в кабинете, белого цвета), защелкали клавиши, китаец произнес:
– Ага, вижу, действительно, этот имплантат оплачен 2 августа 2004 года некой сеньорой Розамундой Феррерас. Если желаете, вот ее адрес и телефон.
