Мой шеф сидел за массивным письменным столом, заваленным бумагами (Квентин, несмотря на мои старания, не уделял большого внимания порядку, предпочитая творческий хаос), и что-то быстро писал. Завидев меня, он в удивлении вскинул брови и, откладывая в сторону карандаш (все записи он делал синим или зеленым карандашом), спросил:
— Ирина, дорогая моя, отчего ты не отдыхаешь?
— Она снова явилась мне! — простонала я и без сил опустилась в большое кожаное кресло.
Мой шеф, встрепенувшись, подошел ко мне и в волнении произнес:
— Ирина, да ты вся дрожишь! Скажи мне, в чем дело?
Я действительно дрожала, но не от холода (в кабинете Квентина пылал камин), а от ужаса.
— Мы должны узнать, кто такая девушка, которую, вероятнее всего, зовут Джильда, — заявила я и поведала шефу о своем новом видении.
Я окончила рассказ. Квентин, куря сигару и вышагивая по персидскому ковру, устилавшему пол кабинета, обмозговывал ситуацию. Много раз я видела его расхаживающим по кабинету, и это всегда значило, что он обдумывает очередной роман, рассказ или пьесу и принимает решение относительно того, как следует повернуть сюжет и кого из персонажей сделать убийцей.
Наконец Квентин остановился и внимательно посмотрел на меня. Я поняла: он принял окончательное решение.
— Нам не обойтись без инспектора Кронина, — сказал он.
Я не сдержала вздох разочарования. Инспектор Лайонел Кронин вел расследование по делу «Зодиака». Он считался одним из лучших полицейских Лос-Анджелеса, однако характер у него был далеко не сахарный. Мне много раз приходилось убеждаться в этом.
— Но ведь он не сомневается в виновности Джека, — возразила я. — И, кроме того, считает мои видения глупостью и выдумкой.
— Ему вовсе не обязательно знать о том, что ты увидела. Однако ты права — мы должны найти девушку. Тем более что имя ее известно — Джильда. У нее имелся браслет с крошечными серебряными дисками, на которых изображены знаки Зодиака, и это значительно облегчит поиски. Наверняка в полицейском архиве имеется соответствующее дело.
Я облегченно вздохнула и поняла, что иметь в шефах известного писателя детективных романов подобно подарку небес. Квентин, как обычно, разложит все по полочкам и докопается до истины. Ужасно жаль, что видение пришло ко мне в момент казни Джека, а не раньше. Ведь если мы наконец-то сумеем напасть на след истинного «Зодиака», то несчастного к жизни все равно не вернуть. Он станет, пожалуй, наиболее известной жертвой судебной ошибки.
Квентин поднял трубку телефона и коротко переговорил с инспектором Кронином.
— Он не проявил особенного энтузиазма, однако встретится со мной в управлении, — сказал Квентин. — Кронин, как ты знаешь, фанатик, если речь идет о раскрытии преступлений.
— По-моему, инспектор не умеет прислушиваться к точке зрения других и, считая кого-либо убийцей, никогда не откажется от своего мнения, — сказала я.
Увидев, что я поднимаюсь из кресла, Квентин строго произнес:
— О том, чтобы ты покидала дом, не может быть и речи! Тебе необходим покой, дорогая моя. И не смей спорить, все равно я не возьму тебя с собой к инспектору. Но ты узнаешь обо всем, что нам удастся найти в архиве, я тебе обещаю.
К моему великому сожалению, Квентин отправился на встречу с инспектором один. А перед уходом посетовал на то, что миссис Ли, приходящая экономка, не может остаться со мной. Однако я заверила, что не маленькая девочка и сиделка мне не требуется.
Квентин уселся в «Паккард» и, помахав мне на прощание рукой, успокоил, сказав, что постарается вернуться как можно быстрее. Я вернулась в дом: часы показывали пять минут двенадцатого. Я и не подозревала, что разговаривала с шефом в последний раз в своей жизни.
Примерно через двадцать или тридцать минут (я дремала в кресле) пронзительная трель телефонного звонка прорезала тишину, окутавшую большой особняк Квентина Мориарти. Я была в плену странного сна. Что-то не давало мне покоя, скорее всего, новое видение. Джильда… «Пурпурная орхидея»… Ну конечно же!
Я встрепенулась и схватила трубку аппарата, стоявшего на журнальном столике. Думала, что звонит мой шеф, однако это оказался инспектор Кронин. Я не сразу узнала голос инспектора — он звучал глухо и совсем не походил на обычный тон полицейского. И решила не говорить ему о своем открытии.
— Эти чертовы телефоны так искажают голос! — воскликнул инспектор. — Но к делу: нам требуется ваше присутствие, мисс. Мистер Мориарти сейчас не может говорить, он в архиве, но он просил передать вам, что мы наткнулись на кое-что чрезвычайно занимательное. Похоже, вы правы — «Зодиак» все еще на свободе!
Мое сердце забилось так сильно, что я испугалась — не выскочит ли оно из груди. Дрему как рукой сняло, и я с готовностью сообщила:
— Я сейчас же отправлюсь к вам…
— Мы покинем управление, чтобы отправиться по горячему следу, — перебил меня инспектор. И я еще раз подивилась тому, как незнакомо и странно звучит его голос. Не представься звонивший инспектором Кронином, я бы ни за что не угадала, с кем говорю. Да, инспектор прав: аппараты очень сильно искажают голос. — Поэтому возьмите такси, мисс, и оправляйтесь по следующему адресу. У вас найдется самописка и блокнот?
Он продиктовал мне адрес (окраина Голливуда, где располагаются виллы давно забытых звезд эпохи немого кино), а я заверила, что постараюсь прибыть туда как можно быстрее. Такси, вызванное мной, не заставило себя долго ждать. Я заняла место в автомобиле и, сообщив адрес, попыталась угадать, что же узнали шеф и инспектор Кронин. Наверняка выяснили, кем является убитая девушка. Или, возможно, решили осмотреть место, где было обнаружено ее тело? Во всяком случае, они приоткрыли завесу тайны!
Мы были на месте без десяти двенадцать. Я заверила таксиста, что ждать не требуется и, расплатившись, отпустила его. Он высадил меня около неухоженной виллы, в которой, создавалось такое впечатление, никто не жил. Подобных в этом уголке Голливуда предостаточно — хозяева или обитали за границей, или запирались в собственных дворцах, стараясь вернуть безвозвратно ушедшие времена.
Ни Квентина, ни инспектора не было видно. Но Кронин сказал, что они будут ждать меня! Наверное, их что-то задержало, и они вот-вот появятся, успокаивала я себя.
Легкий туман окутывал все вокруг. Запахнув манто, я подошла к воротам виллы. Нет ни таблички с именем, ни почтового ящика. Внезапно я услышала, как неподалеку треснул сучок.
— Инспектор Кронин? — спросила я пугливо.
Ответа не последовало. Нет, они бы ни за что не стали так пугать меня! Вдруг мне пришла простая и ужасная мысль — отчего я решила, что говорила по телефону с инспектором? Кажется, подобный трюк применил в одном из романов Квентина коварный убийца (произведение называлось «Полночь уже не наступит», одно из моих любимых). Там, в финале, преступник, понимая, что его разоблачили, выманивает отважную молодую журналистку посредством звонка, имитируя голос частного детектива, которому она помогает, и затем пытается убить. Только в самый последний момент героиню спасают, а убийцу хватают с поличным.
