– Мне нужен наследник! – заявил ей на следующее утро маркиз. Он был женат два раза, обе его супруги скончались: одна – от туберкулеза, другая – в результате несчастного случая, упав с лошади.
Де Вальтруа было далеко за шестьдесят, и его волновало то, что у него нет сына. Сына, который бы унаследовал все его состояние и титул. Мари прозрела – маркиз не любит ее.
Она его, впрочем, тоже. Галантный и ласковый ухажер исчез, уступив место сварливому и скупому старику. Маркиз продолжал вести светский образ жизни, часто бывал при великокняжеском дворе, тратил огромные суммы на собственный туалет и, как вскоре узнала Мари, содержал нескольких мотовок-любовниц и охотно посещал бордели.
Стоило молодой маркизе заикнуться о том, что она тоже хочет поехать в Париж, или быть представленной великому князю и его супруге, или отправиться вместе с мужем в круиз по Средиземному морю, как де Вальтруа с визгом ответствовал:
– Мари, твоя задача – родить мне двух... нет, лучше трех... четырех сыновей! Дочери не в счет! Вот когда родишь, тогда и получишь возможность развлекаться. Не забывай, что ты моя жена и обязана выполнять все мои приказы!
Мари возненавидела мужа. Он без зазрения совести спускал за вечер в казино несколько тысяч франков, его любовницы щеголяли в великолепных нарядах и сверкали раритетными самоцветами, а она, законная жена, сиднем сидела в плохо протопленном, сыром замке (фамильное гнездо де Вальтруа располагалось в болотистой местности). Ей приходилось довольствоваться старыми, абсолютно немодными нарядами, принадлежавшими двум покойным супругам маркиза. Муж выдавал ей в месяц для ведения хозяйства двести франков, а затем скрупулезно проверял записи в книге расходов, постоянно пеняя Мари на неумение экономить и слишком дорогие покупки.
Мари думала, что, выйдя замуж за маркиза, окажется в сказке; на самом деле ее унылая и лишенная удовольствий жизнь больше походила на тюремное заключение. Она проклинала тот момент, когда познакомилась с маркизом. Ей хотелось сбежать из замка, но она знала, что это невозможно. Де Вальтруа силой вернет ее обратно.
Развод? Церковь ни за что не признает развода, тем более что маркиз знаком с архиепископами и кардиналами, и они никогда не дадут разрешения на расторжение брака. И что ей делать? Маркиз, несмотря на свои хронические заболевания, постоянное несварение желудка, подагру и сердечную жабу, протянет еще много лет.
Мари задумалась. А вот если бы ее драгоценный супруг скончался. Ведь с ним, как и с любимым дедушкой, может произойти что-то ужасное, и тогда Бертран понесет непоправимую утрату: маркиз де Вальтруа отправится в мир иной!
– Ты все еще не беременна! Ты что, бесплодна? – ругался маркиз, который раз в неделю, по субботам, выполнял супружеский долг. Мари не побоялась сказать мужу, что, вероятнее всего, дело не в ней, а в нем.
– Ты что, с ума сошла! – взъярился маркиз и ударил ее по лицу. – У меня пятеро незаконнорожденных детей, но мне нужен официальный наследник!
После этого разговора муж начал выполнять супружеские обязанности два раза в неделю. Родители изредка навещали дочь в замке, и Мари делала вид, что совершенно счастлива. На самом деле она как-то раз забралась на самую высокую башню и посмотрела вниз, на острые камни. Мелькнула мысль: а не лучше ли броситься головой вниз? Тогда всем мучениям настанет конец!
Маркиз обожал лошадей, и после покупки очередного рысака, который обошелся ему в тридцать пять тысяч франков, он нанял нового конюха. Мари не любила ездить верхом, она помнила о судьбе своей предшественницы и была знакома со сплетнями о том, что маркиз в припадке гнева стегнул хлыстом лошадь, на которой сидела его жена. Кобыла понесла и сбросила несчастную маркизу, которая сломала хребет и умерла той же ночью.
Зато ей нравилось бродить по конюшне, беседовать с лошадьми, гладить их по шелковистой коже и кормить с руки. Мари казалось, что благородные животные понимают ее беды, и от этих монологов ей становилось легче.
Как-то, излив лошадям душу, она услышала шорох и, обернувшись, наткнулась на нового конюха. Молодой человек притаился и внимал ее жалобам.
– Как вы смеете! – воскликнула в гневе Мари. Она смутилась, поняв, что слуга слышал ее жалобы на черствость маркиза и их унылую супружескую жизнь.
– Госпожа маркиза, мне очень жаль, что я стал невольным свидетелем вашего печального монолога, – произнес конюх, и Мари отметила, что он очень даже недурен собой: статный, с хорошей фигурой, тонкими чертами лица и вьющимися черными волосами. Она внезапно вспомнила, что его зовут Жан.
– Жан Лареми к вашим услугам, – сказал конюх.
Мари выбежала из конюшни. Что позволяет себе этот наглец! Как он смеет подслушивать ее жалобы на жизнь. А что, если... если он расскажет обо всем маркизу? Мари в последнее время пришлось убедиться в том, что у мужа тяжелая рука. Несколько раз она пыталась отвертеться от опостылевших ей супружеских обязанностей под предлогом того, что у нее болит голова, но маркиз, ничего не слушая, силой принуждал ее к соитию.
Мари, не выдержав, обернулась. Конюх Жан смотрел ей вслед и улыбался. Мари поклялась, что расскажет обо всем маркизу, и тот велит наказать распоясавшегося простолюдина, но она этого не сделала.
Вечером, после скудной трапезы (отварная жилистая курица, похлебка из чечевицы, кислое красное вино и пирог из яблок-падалицы), маркиз, только что прибывший из Парижа, где развлекался с субретками и спускал деньги, в который раз сказал:
– Мари, я не понимаю, что с тобой! Я надлежащим образом исполняю супружеский долг, а ты до сих пор не понесла! Я говорил с доктором, он осмотрит тебя!
Краска стыда залила лицо Мари. Муж не хочет понять, что не ее в этом вина! Поэтому, недолго думая, она сказала:
– Это излишне, Франсуа. Я... я не хотела пока говорить тебе, желала сделать это сюрпризом... Я жду ребенка!
Маркиз расплылся в чернозубой улыбке и воскликнул:
– О, Мари, это великолепная новость! Будет непременно мальчик! Но ты уверена, что это не ошибка?
– Уверена, – упрямо произнесла Мари.
Она была готова лгать, лишь бы муж отстал от нее и не пришлось подвергаться унизительной и, что самое главное, бессмысленной процедуре медицинского осмотра. Она слышала, как служанки в замке шептались о том, что его сиятельство маркиз давно утратил мужскую силу вследствие не знающего удержу пьянства и почтенного возраста.
Мари думала, что теперь муж оставит ее в покое, но ошиблась. Старик поцеловал жену и сказал:
– А сейчас мы отправимся в опочивальню, моя дорогая!
Лежа с закрытыми глазами на спине и дожидаясь, когда же наконец маркиз насытится, Мари представляла себе конюха Жана. И о чем она думает? Ведь это так низко и мерзко!
Отдуваясь и фыркая, маркиз сполз с Мари и сказал:
– Ну, теперь я уверен, что у меня будет мальчик, дорогая! Ты заслужила подарок! Я умею быть щедрым, ты ведь это знаешь!
